успею развезти — штраф, — брякнул Аскелл не раздумывая.
— Н-да… Петрович и не такое может отчебучить. — В голосе и эмоциях сотрудника лечебницы проступило искреннее сочувствие. — А ты новенький на развозке, что ли? Зачем намордник-то нацепил?
«Затем, чтобы на камерах не было видно лица полностью…» — подумал Ивес, поглядывая на часы на коммуникаторе. Время неумолимо мчалось вперёд.
— Так медицинское же заведение, по правилам полагается, — хмуро ответил Аскелл, при этом не забывая аккуратно двигать цистерну с напарником. Он ловко обошёл платформу, придерживая её руками, встал спереди и теперь тянул на себя. Вроде бы и дело делает, и с новым знакомым общается.
— Дык здесь психи же живут! — внезапно неприятно хохотнул захухря. — Не заразишься. Снимай маску и не парься.
— Я, пожалуй, оставлю. Если шеф узнает, то и впаять очередной штраф может, — нашёлся лейтенант Лесли.
— Ну как знаешь.
Оба офицера были уверены, что уже миновали самый сложный и последний рубеж охраны лечебницы, сейчас только бы скрыться за углом, как захухря вдруг сообразил:
— Постой-постой, новичок, а ты куда? Столовая в правом крыле.
Но им-то левое надо! Где окна заколочены.
— А-а-а… там, что ли? — послушно отозвался Аскелл, безупречно отыгрывая роль и меняя направление платформы. Разочарование пришлось затолкать поглубже — потом разберутся, как перейти в левое крыло, сейчас бы от помощника избавиться.
— Погоди-погоди, малой. Давай я тебе покажу куда…
— Да сиди уж, я сам справлюсь.
— Где ты справишься? Вон даже не знаешь, где столовая находится.
Раздались кряхтение, шкрябанье ножек стула об пол и звук тяжёлых мужских ботинок. До Ир’cана отчётливо донеслись бета-колебания нарастающей паники Аскелла. Ему даже говорить ничего не надо было, чтобы передать цваргу: «Всё плохо».
— Ой, да тут коридоры прямые, я лево и право постоянно путаю, мамка головой на плитку в детстве уронила… Мне туда, да?
Через открытое горло цистерны Ивеса накрыла тень: Аскелл ловко обошёл платформу и встал так, чтобы загородить её от охранника. Делал он это быстро, а потому на несколько мгновений пришлось отпустить технику вовсе, и проклятущая воздушная подушка надрывно загудела.
Затаив дыхание, цварг вслушался в бета-волны незнакомца. Они определённо изменились, вот только Ивес не мог понять, озадачился ли охранник тем, что завтрак сегодня особенно тяжёлый.
— Ага, всё верно.
Басовитый голос захухри прозвучал совсем близко.
— Что-то у тебя платформа барахлит.
— Да руководство экономит на всём! — убедительно возмущённо соврал Лесли и постарался отвлечь: — Вон мне даже форму поюзанную выдали, как оборвышу какому-то, хотя в контракте чётко значилось, что будет новая. А из зарплаты стоимость всё равно удержали, во наглость, да?
— Да-а, что-то Петрович совсем позиции сдаёт… — пробормотал голос рядом с Аскеллом.
— Ну я пойду, да? Направо и туда, я всё понял. Время поджимает, надо ещё облететь несколько точек.
— Да-да, давай.
Таноржцу оставалось только повернуться и, закрывая спиной цистерну, толкнуть её в нужном направлении… Секунда, другая, платформа дёрнулась…
— Слушай, погоди, дай я всё-таки посмотрю, какая каша сегодня — на воде или на молоке?
— Не положено, ты туда надышишь, вон без маски же.
— Ой, я тебя умоляю.
— Нет.
— Дай посмотреть на кашу! Я видел, ты её даже без крышки приволок.
Неожиданно Ивеса хлестнуло такими резкими эмоциями охранника, что он понял: тот что-то заподозрил.
Миг, другой…
Делать было нечего. Прекрасно осознавая, сколько правил они уже нарушили, лейтенант Ир’сан сосредоточился, выцепил нужные бета-волны, настроился и…
— Погоди, это же… — Но договорить охранник не успел, так как Ивес мощно приложил захухрю в ментальном фоне.
Грузное тело осело на пол с громким «шмяфк», и ещё одно мягко опустилось — Аскелла тоже задело. Как ни старался цварг воздействовать только на охранника, у него не было контакта с «жертвой», а потому и возможности воздействовать точечно. Проклиная всё на свете, Ивес выскользнул из цистерны, обхватил только-только лишившегося сознания друга руками и послал к его мозгу нейтрализующие волны. Тёмные ресницы таноржца дрогнули, он приоткрыл глаза и уставился на лежащее рядом тело.
— Мёртв? — уточнил он.
Ивес фыркнул.
— Спит.
— А-а-а… — протянул Аскелл, и, подтверждая слова цварга, охранник захрапел.
— Пойдём скорее, надо побыстрее найти Кристину.
Лесли тряхнул головой и не без помощи Ива поднялся. Минуту или две офицеры потратили на перекладывание спящего охранника с пола в кресло дежурного и отталкивание платформы с пустой цистерной за угол. Коммуникатор Ивеса показывал «5:55», когда лейтенанты рванули к левому крылу. Не сговариваясь, Аскелл принялся заглядывать и проверять все открытые помещения, а цварг — замирать на пороге каждой запертой комнаты и прислушиваться к бета-фону через щелочки ссохшихся дверей.
Слишком кислое…
Слишком тухлое…
Слишком гнилое…
Всё было не то, ничто не напоминало Кристину. Вдалеке послышались возмущённые крики, что дежурный заснул в рабочее время и не хочет просыпаться. Видимо, пришли первые сотрудники. Аскелл дёрнул цварга за рукав:
— Надо двигаться на второй этаж! Время! — Теперь уже таноржец подгонял друга.
— Погоди, у меня ещё три двери…
Цварг принюхался к эманациям за очередной дверью. Человек с той стороны, в отличие от предыдущих, проснулся — колебания были ярче, — но Ивес нахмурился сильнее, не понимая, почему колебания местных захухрей столь рваные. Лейтенант Ир’сан не мог сформулировать чётко словами, но считал, что даже если эти пациенты чем-то больны, их эмоции должны пахнуть по-другому.
— Ив!
— Погоди, Аскелл, я пытаюсь понять, там Кристина или нет…
Крики со входа стали громче, кто-то пытался добудиться нерадивого охранника.
— Ив, да подойди же ты сюда!
Цварг мотнул рогатой головой, но, решив, что на первом этаже девушки всё-таки нет, рванул туда, откуда доносился голос друга.
— Зачем ты кричишь, если Кристины здесь… — начал Ир’сан и резко осёкся.
Комната была выкрашена в стерильный белый цвет, а по центру располагался металлический стол на массивных, как колонны, ножках. По периметру к впаянным железным кольцам присоединялись потрёпанные потёртые ремни. Множество старых электродов на тонких белых проводках жуткой россыпью лежали по центру столешницы, напоминая гнездо копошащихся личинок. На тумбочке рядом горделиво возвышался электрошоковый аппарат. В воздухе ощутимо пахло хлоркой, медью и жжёными волосами, но гораздо сильнее, чем обычные запахи, которые мог уловить нос, Ивесу воняло остаточными бета-колебаниями, которые буквально въелись в стены в этом месте: напряжение, боль, безумие и горький страх.
Лейтенанту Ир’сану до зуда
