Экзаменатор смотрит на меня как-то странно, а потом отворачивается и весь остаток полёта отчего-то хмурится.
Мы садимся и он передаёт данные оператору. А пока тот создаёт мне аккаунт в реестре пилотов, принимается донимать меня совершенно отвратительным разговором.
— Ты ведь орта, так? — спрашивает он, и, не дожидаясь моего ответа, продолжает: — У меня была одна, такая же красотка, как ты, правда, в постели ничего особенного!
Я возмущаюсь столь наглой ложью:
— Не выдумывай! Никто из наших…
— Ничего, поживешь тут еще немного, будешь спокойнее к этому относиться! Особенно после того, как перестанешь быть телепатом. Орты почему-то это плохо переносят.
— С какой это стати?
— Так вы же фанатики! Чуть ли не с рождения пропитаны этой вашей деструктивной идеологией! Когда вас заставляют стать лояльными и от неё отказаться, а ещё, бывает, и вдуют кшатри хорошенько благодаря информации, извлеченной из ваших мозгов, вы не можете это принять, как данность, и спокойно жить дальше. По крайней мере так та орта объясняла. Она в конечном итоге выпала из окна, не знаю, случайно, или сама так захотела.
— При чем тут это? Я на такие вещи согласия не давала!
— Ври больше! Ты бы тогда не разгуливала на свободе!
Мне хочется его хорошенько встряхнуть, но тут меня вызывает оператор. Он сообщает о готовности аккаунта и отправляет его данные на мой инт. Я бегу оттуда со всех ног, лишь скользнув по негодяю испепеляющим взглядом.
Неудержимая, ликующая радость оттого, что я прямо сейчас отправляюсь забирать флаер, позволяет мне легко отодвинуть на периферию сознания все те мерзости, которые я только что услышала.
Сидя в беспилотном мобиле, взятом напрокат для поездки к Рэйну за флаером, я сгораю от нетерпения, и даже злюсь, что он так медленно тащится по специально выделенной полосе. Чтобы отвлечься, я думаю, что надо бы узнать насчет техобслуживания, интересно, как с этим тут, и планирую, куда я полечу и кого с собой возьму.
Рэйн уже ждёт меня, он вручает мне ключ и провожает к флаеру:
— Не буду тебя задерживать, я же вижу, что с тобой творится! Но если хочешь, приходи ко мне в любое время, я всегда дома!
— Обязательно приду как-нибудь, — отвечаю я, и это не просто вежливая отговорка. Старший брат Марка — реально интересный человек, и мне будет приятно с ним пообщаться.
Я не могу удержаться, и дважды облетаю вокруг Айрина. Я одна, и впервые за очень долгое время пою во весь голос и славлю Творца.
Дома я подхожу к окну и выглядываю в сад. На газоне стоит флаер! Если Марк не распорядится сделать специальную площадку, скоро под ним образуется вдавленное пятно с пожухлой травой. Но это такая мелочь по сравнению с возможностью подняться в небо, когда захочешь!
Весь остаток дня я пребываю в какой-то эйфории. Все поздравляют меня, мы строим грандиозные планы. Но ближе к вечеру в мое сознание начинают просачиваться нехорошие мысли. У меня зарождаются смутные подозрения.
— Марк, мне нужно с тобой кое о чем поговорить! — прошу я главу клана.
Мы идём в его кабинет, где нас точно никто не может услышать. Я спрашиваю:
— Как у тебя получилось забрать меня из службы безопасности?
Он начинает ёрзать в своем кресле:
— Не знаю, как с этим у вас, но здесь можно обходить различные регламенты и даже законы с помощью денег и связей с нужными людьми.
— Это называется коррупция? — уточняю я. — В лицее говорили об этом в рамках курса про жизнь на Старом Айрине.
— Совершенно верно, — кивает Марк. — Неужели у вас такого нет?
— Так у нас даже денег нет!
— Вознаграждение за услугу не обязательно должно быть в денежной форме.
— Понимаешь, у нас всё открыто, не как здесь, — начинаю объяснять я. — Инфосфера абсолютно прозрачна, все важные решения принимаются голосованием после обсуждения в общине или сети. Закрыты лишь две сферы. Во-первых, личная информация о человеке. Во-вторых, то, что требует соблюдения секретности. Причём перечень таких сведений принимается и корректируется только всепланетным голосованием. И если какой-нибудь координатор или член совета поступит неэтично или несправедливо, это сразу привлечёт внимание окружающих. У нас ведь нет иерархии, ни один руководитель не защищён от критики и не имеет возможности как-то надавить на своих сотрудников, чтобы заставить их нарушить этический свод.
— Как вы только живёте, — вздыхает Марк.
Ну да, я с самого начала замечаю, что ему трудно понять некоторые вещи. Например, как люди без всякого контроля извне могут сами поддерживать порядок и справедливость, договариваться о взаимодействии и добросовестно выполнять свои обязательства. Впрочем, сейчас у меня не то настроение, чтобы рассказывать ему о своем мире.
— Так вот, — продолжает Марк, — для начала был сфальсифицирован отчёт о твоей лояльности. Затем я, как глава клана, потребовал передать тебя под свою ответственность. Между прочим, подписал документ, что обязуюсь не допускать противоправной деятельности с твоей стороны.
— Получается, все, кто знает, откуда я, думают про меня, что я предательница и вероотступница?
Марк ничего не отвечает.
— Моё имя навсегда покрыто позором! — ужасаюсь я.
— Но я не мог иначе! — объясняет Марк. — Тот человек, который это организовал, ему ведь надо было как-то перед начальством отчитаться! Там и так был большой скандал, его даже понизили в должности!
— Как же он на это согласился?
— Я его заставил. Видишь ли, приложив определенные усилия, наш клан мог обрушить бизнес его жены, а она ему никогда бы этого не простила. Тем более, она аристократка, а он нет. Да он скорее всего и работать-то пошел в такое место, чтобы хоть как-то компенсировать свое откровенно униженное положение в семье. Естественно, пришлось еще и заплатить, и не только ему.
— Но почему ты решил мне помочь? Ты же меня совсем не знал!
— Потому что ты тен Норн. А тен Норн своих не бросают!
Я ухожу к себе. В душе полный раздрай. Я изо всех сил стараюсь отвлечься, не думать о страшном. Я понимаю, что нельзя, но ничего не могу с собой поделать. Тогда я отыскиваю аккаунт экзаменовавшего меня пилота и взламываю его защиту.
Глава 19
Её звали Тэйни. Обычное, спокойное лицо. На многих фотографиях они в обнимку. Как будто супружеская пара. Но они не были супружеской парой!
Я не понимаю. Уже больше сотни лет на Новом Айрине не существует внебрачных связей. Нравственный прогресс человечества и в этой сфере поднялся на новую ступень. Теперь никому не приходится жить в напряжении, опасаясь измен.
Ещё в древности наши далёкие предки отказались от многоженства и инцеста. Потом настал черёд браков по принуждению. Чуть позже перестало считаться допустимым растление девицы. Любителям неразборчивых связей пришлось довольствоваться неверными или разведёнными женами.
Наконец, в нашем мире окончательно пришли к тому, что нормой стал один брак на всю жизнь. С предшествующим ему осознанным выбором супруга и длительной помолвкой, чтобы убедиться в его правильности либо расстаться и искать новых отношений.
Я замечаю вдруг совершенно омерзительные комментарии под их совместными фото. У меня не укладывается в голове, почему он не защищает свою женщину от оскорблений. Нет, это не человеческие отношения! Это что-то уродливое и совершенно неадекватное.
Я копаю дальше, и проникаю на его диски. Я натыкаюсь на то, что заставляет меня тотчас закрыть папку. Тем не менее я успеваю испытать самый настоящий шок. Я слышала, что здесь полно людей, которые получают удовольствие от того, что рассматривают непристойные фото и видео. Но что движет теми, кто позволяет снимать себя в таком виде? Они по собственной воле лишаются чести в обмен на деньги? Или их просто к этому принуждают?
Я даже не представляю, что нужно сделать с выросшим на Новом Айрине человеком, чтобы он, точнее она, согласилась сниматься в таком виде. Что заставило её пойти на такое унижение? Насилие?
