Ознакомительная версия.
Но неважно: шаг сделан, и назад не вернуться.
Более того, Левое полушарие, незадолго до мировой войны заключившее с Правым пакт о бессрочном взаимовыгодном сотрудничестве, поставляло будущим врагам еду, одежду, стройматериалы и прочее. Поставляло по смешным ценам, чуть ли не себе в убыток – и как бонус «дарило» новейший вирус собственной разработки. Чертовски опасный. Не определявшийся диагностическими системами. Микроскопической бомбой подрывавший иммунную систему. Если бы не он, грядущая ядерная война не стала бы столь смертоносной.
Однако правые всё же заподозрили неладное, и, когда это случилось, Левое полушарие резко перекрыло подконтрольные трассы: надводные и подводные, наземные и подземные, воздушные, космические. Левые журналисты и политики, актёры и бизнесмены вещали с экранов визоров о колоссальной, чудовищной лжи союзников. Иммигрантов из Правого полушария выслали на родину или подвергли репрессиям. Естественно, вакцину для своих левополушарные разработали заранее. Её в строжайшей тайне, под видом очередной масштабной профилактики, вкололи жителям, у которых приборы-анализаторы – ещё одно секретное достижение борцов за мир – нашли признаки заражения. В результате вакцинации от осложнений погибли тысячи человек, но это никого не волновало. Тем лучше, рассудили верхи, будет в чём обвинить правых перед назревающим катаклизмом.
Так и сделали.
А меньше чем через семь суток, в самый разгар дня, в середине недели, в 3:17 пополудни, прозвучал первый взрыв.
В настоящем времени, но в другом месте
– Готовы?
– Да не очень, командир.
– Отставить разговорчики!
– Дай уж нашутиться перед смертью.
– Типун вам на языки!
– Так точно!
– Весельчаки, мать вашу за ногу… Начать обратный отсчёт!
– Есть! Десять… девять… восемь…
В настоящем времени и в прежнем месте
Майор с мудрёной немецкой фамилией, которую Сун постоянно забывал, возник словно бы из пустоты, в обход законов физики. Вот он, элемент неожиданности, разрушающий хитроумнейшие планы.
Часовые помнили корейца. Внешность у Суна – особенно глаза – была до удивления добрая, притягательная, что не раз выручало его в Андеграунде. Да и правдоподобную легенду («Срочное сообщение для капитана Джи!») он придумал. В худшем случае, его бы взялась сопровождать пара неопытных молокососов, нейтрализовать которых для него, бойца спецподразделения, не составит труда. В случае же лучшем, его пропустят, и задача упростится до неприличия.
Хорошо, что его направили служить сюда! А вначале думалось: пусть и Исследовательский центр, но профессия охранника… упасть ниже невозможно!.. Нет, вовсе нет – Суну повезло да как! Он работал под боком у самого Джи.
Патрулируя, Сун настраивался на то, что сегодняшний день, при неблагоприятных условиях, станет для него последним. Не привыкать в общем-то: андеры ежедневно рискуют жизнью, особенно воины. Охранник дождался, когда последний житель бункера покинет поле зрения, и чётким, профессиональным шагом направился ко входу в штаб.
На плечо легла тяжёлая ладонь.
– Куда это ты?
Кореец обернулся и наткнулся взглядом на внимательные глаза стоящего вблизи немца-майора.
– Срочное сообщение для капитана Джи! – отрапортовал Сун.
Майор чуть наклонил голову.
– Да? А что за сообщение?
– Приказано передать только капитану лично!
– Интересно… И кто отдал такой приказ, ты сказать тоже не имеешь права?
– Никак нет, господин майор! Не имею!
– Ну, тогда пойдём вместе.
В штаб Сун всё-таки попал: минуя часовых, майор лениво махнул рукой, бросив «Этот со мной», и их без вопросов пропустили. План вроде бы двигался к логическому финалу – надо было лишь устранить помеху в виде старшего по званию, а потом завершить начатое, то, ради чего Сун рискнул много большим, чем собственная карьера.
Единственный раз он побывал внутри святая святых около года назад, проходя что-то сродни собеседованию. Вечно занятой Джи уделил новенькому пять минут, спросив о прошлом, семье, пристрастиях, желаемой зарплате. На основе весьма скудных данных капитан, видимо, сделал нужные выводы. Суна приняли, и уже назавтра он отправился в первый дневной обход.
Дверь, автоматически открывшаяся при приближении двух людей, опустилась за их спинами. Услышав звук, маленький пожилой человечек, сидящий в центре штаба за громоздкой панелью управления, обернулся и недовольно нахмурился («Наверное, рефлекторно», – подумал Сун). Сощурив и без того узкие глазки, Джи поинтересовался скрипучим голосом:
– Майор Ратценбергер, чем обязан?
– Господин капитан, тут вам сообщение хотят передать.
Джи – который на самом деле по званию стоял выше любого из военных в IX секторе, а капитаном звался из-за своих прямых обязанностей – заменил недовольство на лице вежливой заинтересованностью.
– Сообщение? Очень мило. И какое же?
Охранник почувствовал, как душа ухнула не то чтобы в пятки, а в Марианскую впадину. Язык почему-то перестал ворочаться.
– Сун! – в нетерпении скомандовал майор.
Пак Йонг Сун родился двадцать восемь лет и семь с половиной месяцев назад в секторе XXIII-J, беднейшем в Андеграунде. Суна, как и любого новорожденного андера, после обрезания пуповины забрали у матери – ей на тот момент было тридцать пять – и определили в ближайший инкубатор, где выхаживали на протяжении двух десятков дней. Срок нахождения в инкубаторе варьировался от одной недели до четырёх, в зависимости от состояния ребёнка.
Несмотря на безразличие, циничность и халатность персонала (вскоре после родов Сун попал в отсек с неправильно настроенной температурой), младенец выжил; затем его, согласно закону, вернули матери.
И Сун не просто выжил: мальчик демонстрировал впечатляющие способности в стрельбе, которой представителей сильного пола обучали с трёх лет, отлично знал историю, прекрасно разбирался в видах вооружения, любил математику и творчество. Библиотека Суна насчитывала пять книг и два журнала, и он занимался тем, что выполнял за сверстников школьные задания в обмен на электронные или, в редких случаях, бумажные страницы романов, повестей, антологий рассказов, сборников стихов. Сун пытался сочинять стихотворения, но дописал лишь одно, в возрасте семи лет, – оду под названием «Матери».
Родители воспитывали сына в традициях устаревших, непочитаемых, а порой вызывавших негативную реакцию окружающих: злые пересуды за спиной, наглую трусливую клевету, прилюдные оскорбления и применение физической силы. Тем не менее, от идеалов высшей справедливости Сун не отступил – по крайней мере, внутренне.
Ознакомительная версия.
