Ее правая щека была покрыта грязной коростой из пыли и высохшего пота. Она глубоко вздохнула и опять затихла. Через несколько минут приоткрылись веки. Ее темно-синие лучистые глаза непонятным образом ожили и наполнились внутренним огнем, хотя продолжали смотреть в одну точку.
Вечерело. В городе стали зажигаться огни. Все в каморке дышало тишиной. Тем не менее прошел еще час, прежде чем раскинувшийся на полу силуэт человека снова подал признаки жизни…
На этот раз это были движения другого характера. Барбара внезапно стремительно вскочила на ноги и подошла к ближайшему окну, прислонившись лицом к грязному стеклу.
На западе высилась величественная груда комплекса Альфа в ореоле яркого света. Барбара повернула голову в этом направлении…
Через секунду разум Барбары, обуздывая ее взгляд, стал осваиваться с обстановкой на совершенно ином, безмерно более глубоком уровне восприятия.
Ночью работа Центра мало чем отличалась от дневной. Но Барбара, пробегая своей мыслью по знакомым ей и освещенным как днем коридорам, ведущим в секцию биологии, отметила, что персонала все же было поменьше. Так же мысленно она пересекла Центральную лабораторию, прошла по узкому коридору и остановилась перед дверью кабинета доктора Глоуджа.
Переступив порог, она замерла в темной, заполненной тишиной комнате. Затем прошла в библиотеку. Две — три минуты ее мысль витала над солидным сейфом, стоявшим в углу. Она все поняла.
Сейф был пуст… и представлял собой ловушку.
Барбара мысленно перенеслась на пятый этаж и поплыла к большой черной двери, на которой было написано: “Служба по контактам и научным исследованиям”.
Снова остановилась…
В течение нескольких минут Барбара неспешно и скрупулезно зондировала своей мыслью стены кабинетов и личных апартаментов Джона Хэммонда. Что-то в них было необычным и, как представлялось, таило в себе очень большую опасность. В этой секции Центра всюду между стенками и дверьми, над потолками и под полами пульсировали, извиваясь подобно струе дыма из печной трубы, странные силовые поля.
Преодолеть этот барьер было невозможно.
Но это касалось Барбары во плоти, а ее мысленное воплощение в определенной степени было способно на это…
Нужно было лишь избегать большой двери и потайного лифта, который вел непосредственно в квартиру Хэммонда. Защита этих участков, наиболее привлекательных для любого нежелательного лица, стремящегося проникнуть в секцию, была мощнейшей.
Она отодвинулась от этой массивной двери и застыла в ожидании, достаточно далеко от стены, которая воздвигалась между ней и основным кабинетом. Понемногу стала возникать картинка…
Она очутилась в неизвестной ей доселе комнате, совершенно пустой и не представлявшей никакого интереса, за исключением закрытой двери, параллельной другой двери, выходившей в коридор.
Образ внутренней комнаты в мозгу Барбары внезапно померк. Вместо него она ощутила присутствие какой-то всепоглощающей, грозной, грубо повелевающей силы.
Обескураженная и напуганная, Барбара уже чувствовала воздействие этой силы, ее готовность отбросить девушку назад, к смертоносному барьеру, окружавшему всю секцию. Поисковая мысль Барбары тут же прервала передачу по каналу зрительного восприятия и ради обретения стабильности покорно притихла.
И все же теперь Барбара точно знала, где находилась сыворотка: в большом сейфе квартиры Хэммонда, под мощной и, на первый взгляд, непреодолимой защитой.
Механизм дальнего восприятия стал крайне осторожно восстанавливаться. Выявилась другая часть секции, погруженная в туман враждебных энергополей. В ней находился мужской аналог Барбары. Он был жив.
Но совершенно беспомощен и ничего не осознавал. К тому же был заперт в мрачную клетку с энергетическими решетками, через которые с трудом удалось произвести лишь самую общую идентификацию. И все же Барбара была счастлива, что ему удалось спастись.
Через несколько минут она была абсолютно уверена в том, что в запертых апартаментах Хэммонда никого больше не было. Тогда она сняла поле визуального зондирования этого места и переключила его на главный офис. Появился расплывчатый образ женщины. Это была Хелен Венделл, которая, судя по всему, говорила в аппарат, связанный с лежащим перед ней прибором.
Вступил в действие новый уровень дальнего восприятия. Барбара услышала голоса говоривших.
Отчитывался Гэнин Арнольд, курьер из города Новая Бразилиа. Он находился в городском аэропорту в пятнадцати километрах к югу от Центра Альфа.
— Уже закрывают двери, — говорил курьер в микрофон, замаскированный под один из тех ингаляторов успокоительного действия, которыми в последнее время так часто пользовались многие пассажиры перед взлетом самолета. Если бы кто-нибудь находился сейчас даже в нескольких сантиметрах от курьера, он бы ничего не услышал. Но из прибора на столе Хелен Венделл голос Арнольда звучал громко и отчетливо.
— Взлетаем через… (Арнольд посмотрел на ручные часы) две минуты тридцать секунд. До Парижа посадок не будет. Все пассажиры и члены экипажа, хотя бы по разу, прошли в зоне действия биоиндикатора, который ни разу не показал уровня выше стандартного среднеземного, то есть не достигал шести. Короче, мы оба, биолог и я, абсолютно уверены в том, что ни одна ненормально эволюционированная человеческая форма нас до Парижа не сопровождает. Доктор Глоудж ведет себя превосходно. Транквилизатор уже начал оказывать свое действие, и доктора явно клонит ко сну. Нет сомнений, что до самого Парижа он будет сладко спать.
Арнольд сделал паузу, видимо ожидая комментариев. Поскольку их не последовало, он продолжал:
— Очевидно, что после взлета поддерживать связь этим способом будет невозможно. Посему, учитывая, что в оставшееся время каких-либо неприятностей не предвидится, и если господин Хэммонд не возражает, я свое сообщение заканчиваю.
Мелодичный голос Хелен, исходивший, казалось, откуда-то слева от головы курьера, ответил:
— Господин Хэммонд предпочитает, чтобы вы оставались в режиме приема до самого взлета на тот случай, если нам придется дать вам другие инструкции.
В закрытой наглухо каморке последнего этажа здания, в нескольких километрах от Центра, женская фигура у окна внезапно вышла из состояния транса, в котором пребывала, стоя совершенно неподвижно несколько минут. Подняв голову, она обвела взглядом слабо подсвеченное городскими огнями небо. Ее рука поднялась и дотронулась до толстого стекла. Оно расплавилось, как лед под воздействием высокой температуры.
