— Хорошо. Спасибо. — Она подняла телескоп.
— Но вообще-то не рассчитывай что-то увидеть .
— Я понимаю.
— Я хочу сказать, что, даже, будь мы в сотне метров от них, ты все равно ничего не увидела бы .
— Прекрати, Билл.
— Прекращу. Но, надеюсь, ты не поймаешь «пулю», пока будешь там. Иначе меня замучают отчетами .
Хатч (ее ноги «приросли» к корпусу корабля) держалась за антенну и напряженно вглядывалась в сторону четырех звезд.
— Я снаружи, Тор, — негромко произнесла она. — Сейчас ты всего в четырех секундах полета от меня. Хотелось бы, чтобы ты смог поговорить со мной. Мне хочется облегчить тебе эту задачу.
Телескопические камеры последовательно пытались настраиваться на картинки. Звезды пересекла легкая тень. Но это не был чинди . Тень двигалась слишком медленно, и Хатч даже не разглядывала ее, а просто почувствовала ее движение. Это был один из объектов облака Оорта. Возможно, просто пылевое облачко.
— Я люблю тебя, Тор, — сказала она. И вообразила, что слышит на линии связи далекий шепот. Затем все стихло, а она по-прежнему продолжала вглядываться в звезды.
Если слушать внимательно, то можно услышать Бетельгейзе.
Строка из песни «Гиперлюбовь», сочинение и исполнение Пенелопы Пропп.
Пора покинуть пост.
Хатч прошла по корпусу и вновь забралась в воздушный шлюз. Ник поинтересовался, все ли у нее в порядке, а на выходе из грузового отсека, у пандуса, ее поджидала Аликс.
Совершенно случайно оказалось, что Тор стоял на том же месте, где сейчас побывала она, когда подбросил доллар, отправляя его в иную Вселенную.
Она вспомнила про монету и про матрицу телескопических камер, разворачивающихся в попытках найти чинди и затененный объект, движущийся по соседству. И про рисунок, где она предстала молодой богиней, пристально разглядывавшей Торос.
И, разумеется, на этом бейсбольном поле рядом всегда присутствовала Хатчинс. Игрок «Филлис». Или просто «Филли».[4] (Значит, вот как говорили об этом рисунке? Стало быть, это просто более взрослая версия разбитной, шустрой девчонки?) Куда более реалистическая версия ее самой. Куда более близкая к настоящей Хатчинс. К Хатчинс, которая с недоуменной улыбкой решала, что, собственно, ей делать с этими четырьмя битами. Нет, скорее, уверенно владела ими. Защищалась. Умела держаться за жизнь так, как она это делала всегда, когда становилось жарко.
Ник ободряюще взглянул на Хатч, когда они с Аликс одна за другой появились на мостике. Мы пройдем через это . Стараясь показать, что вполне владеет собой, Хатч сразу обратилась к Биллу:
— Мы уже засекли чинди?
— Изображение как раз поступает на экран .
Картинка была расплывчатой.
— Надо подстроить .
Чинди начал обретать формы. Он показался Хатч слишком вытянутым, более длинным и более гладким, чем запомнился.
— Его управляющая структура никак не отреагировала, — добавил ИИ неизвестно зачем.
— Хорошо, Билл.
— Но я должен обратить твое внимание на кое-что еще . — Он увеличил изображение, фокусируя его вокруг выходного люка.
Там виднелась фигура. Смазанная — но безусловно это был Тор! Он стоял, подняв руки.
Он махал.
Он давал ей знать, что получил ее сообщение.
Кто-то сжал ее плечо. Хатч, борясь с подступающими слезами, опустилась в кресло. На этой картинке невозможно было разглядеть лицо, невозможно даже понять, мужчина ли перед ними. Но она узнала желтую рубашку без застежки и неказистые коричневые брюки.
Индикатор времени Тора показывал, что оставалось семнадцать минут работы палатки и еще шесть часов работы баллонов с воздухом.
Мысленно Хатч вернулась к Тору, подбрасывающему доллар над корпусом корабля, к бейсбольному полю и кое-чему еще. К предмету, который проплыл мимо, пока она была снаружи.
— Это просто камень, — пояснил Билл, когда она сказала ему об этом.
Комета, ожидавшая рождения.
Помаши сразу четырьмя битами, тогда одна покажется куда более легкой .
Боже мой. Вот где был выход. Но времени явно не хватало.
— Что-то не так, Хатч? — Ник протянул ей стакан воды. Неужели я выгляжу такой разбитой?
Вода… Гринуотер.
Линейная инерция движущегося тела сохраняется во время гиперполета .
И еще беседа с Тором.
— Количество движения монеты сохраняется. И преобразуется в дополнительное количество движения «Мемфиса». Так что, вернувшись в субсветовое пространство, корабль будет двигаться быстрее.
— За счет монетки?
— Да.
— Как велик будет этот прирост?
Она вытерла глаза и вновь взглянула на часы. Источник питания вот-вот должен был «умереть». Воздух у Тора оставался только в баллонах. Она прикинула, что потребуется сделать. И что для этого нужно. На все, в лучшем случае, понадобилось бы полдня. Никак не меньше. И сократить это время было просто невозможно.
Хатч поставила себя на место Тора: вот она несется сквозь ночь, ожидая, что в любую секунду у нее закончится воздух. Она вряд ли вынесла бы такое. Вероятнее всего, отключила бы костюм. И покончила бы с этим.
— А ведь могло бы получиться, — прошептала она, обращаясь к Биллу. Ее голос дрожал.
— Получиться что? — мягко спросил он.
Она не ответила, но Билл знал, о чем речь. Он появился рядом с ней, одетый в темный пиджак и галстук.
— Использовать принцип Гринуотера, — объявила она.
Он пристально смотрел на нее.
— Но сначала мне нужно это хорошо обдумать. — Мостик казался сумрачным и туманным. — Шести часов мало.
— А что такое принцип Гринуотера? — вежливо поинтересовался Ник.
Но Билл все мялся, казалось, что-то скрывая.
— Что? — спросила она. — Что еще ты не сообщил мне?
— У него больше шести часов .
— Что ты хочешь этим сказать?
Конечно, он ошибался. Хатч была уверена в этом. Ведь она сама делала все вычисления. И сама выставила индикатор времени.
— Хатч, ведь чинди движется со скоростью, равной четверти скорости света. Подумай об этом .
Ник, глядя на нее со странным выражением, попросил объяснить, в чем дело.
Теория относительности! Что касается путешествий в космосе, сверхсветовые корабли перемещаются достаточно медленно. А Хатч, как правило, никогда не пыталась учитывать теорию относительности.
