И с этой точки зрения будущее, предлагаемое буйурами, выглядит предпочтительней.
Какая-то часть сознания продолжала настаивать: Это наша единственная возможность. Что, если мы найдем альтернативу этому превращению в односторонних…
Пипоу яростно отбросила это сомнение, убрала в самые далекие отделы сознания.
– Я хотела бы узнать больше, – сказала она серому колдуну. – Как насчет моих товарищей? Остальных дельфинов, живущих на Джиджо? Разве они вам не нужны?
– Нужны, чтобы создать генетически разнообразную колонию, – согласился представитель буйуров. – Если ты согласишься присоединиться к нам, мы попросим тебя вначале попытаться убедить остальных.
– Просто из любопытства: а что будет, если я откажусь? Колдун пожал плечами.
– Твоя жизнь будет продолжаться, как раньше, так, словно ты никогда с нами не встречалась. Мы полностью сотрем из твоей памяти воспоминания об этом посещении, и тебя отправят домой. Позже, когда у нас будет возможность усилить наше предложение, мы пошлем в вашу стаю своих представителей. Но ты услышишь наше предложение словно в первый раз.
– Понятно. И опять – у тех, кто откажется, воспоминания будут стерты... до следующего вашего возвращения. Похоже, вы оставляете за собой большие преимущества в наборе новообращенных.
– Может быть. Тем не менее мы никого не заставляем присоединиться к нам вопреки своему желанию. – Маленький человек улыбнулся. – Так каков твой ответ? Поможешь передать послание твоим товарищам? Мы чувствуем, что ты нас понимаешь и симпатизируешь нашим попыткам создать лучший мир. Поможешь обогатить Великое Блюдо Объединенных Рас деликатесным дельфиньим привкусом?
Пипоу кивнула:
– Я передам ваше послание остальным.
– Отлично! На самом деле ты уже начала, даже не выходя за пределы нашего поселения. Могу тебе сообщить, что двое твоих соотечественников находятся на борту одного из соседних судов... кажется, эти двое с трудом способны оценить чудеса предлагаемой нами жизни.
– Неужели Заки и Мопол! – Пипоу оттолкнулась спинными плавниками и нервно защелкала. Она не хочет иметь с ними ничего общего.
– Нет, нет, – успокоил ее волшебник. – Пожалуйста, подожди немного спокойно, мы откроем канал между судами, и ты сама увидишь.
– Здравствуй, Пипоу, – обратился он к возникшему впереди изображению. – Я рад, что ты хорошо выглядишь. Мы все очень беспокоились о тебе. Но, увидев Мопола и Заки, я понял, что ты должна быть где-то поблизости.
На голограмме видна была стройная молодая самка дельфина; выглядела она действительно прекрасно, хотя и казалась слегка уставшей; ее бассейн окружали джунгли, на берегу виднелся миниатюрный замок. Ткетт мог бы многое сказать о стиле «эксперимента» на борту именно этого корабля, просто наблюдая за толпой собравшихся на берегу туземцев. Некоторые были одеты как рыцари в доспехах, они сидели верхом на конях, а крестьяне в живописных нарядах снимали шляпы, приветствуя проезжающих дам и господ. Совсем другой подход, чем тот, что в этом корабле со свисающими хрустальными плодами – полупрозрачными обиталищами, в котором каждый погружен в виртуальную реальность.
Но базовый принцип тот же самый.
– Привет, Ткетт, – ответила Пипоу. – Это Чиссис с тобой? У вас обоих все в порядке?
– Вполне, я думаю. Хотя чувствую себя героем какого-то глупого патерналистского розы…
– Разве это не замечательно? – прервала Пипоу, не давая Ткетту закончить. – Мечтатели многие века создавали свои утопии. Но эта действительно р-р-работает!
Ткетт удивленно смотрел на нее, не в силах поверить собственным ушам.
– Неужели? – спросил он. – А как же свободная воля? Буйуры предоставят все, что тебе нужно.
– А как же истина?
– Существует много истин, Ткетт. Бесчисленное количество субъективных интерпретаций, которые расцветут в будущем, заполненном потрясающим разнообразием.
– Вот именно – субъективных! Это древнее и п-п-п-пре-зренное искажение слова «истина», как тебе отлично известно. Разнообразие замечательно, конечно. Действительно, может существовать много культур, много форм искусства, даже много стилей мудрости. Но истина в том, чтобы найти то, что реально, что в данных условиях повторяется и поддается проверке, нравится тебе это или нет.
Пипоу пренебрежительно фыркнула.
– А в чем же здесь забава?
– Жизнь предназначена не для забавы и не для того, чтобы получать что хочешь. – Ткетт чувствовал, что у него выворачивает внутренности и в пищеводе появляется горькая желчь. – Пипоу, есть такое понятие – взросление! Это значит постигать, как на самом деле устроен мир, вопреки тому, что ты о нем думаешь. Объективность означает, что я принимаю утверждение: Вселенная не вращается вокруг меня.
Иными словами, жизнь – это ограничения.
– Которые преодолеваются с помощью знаний! С помощью новых инструментов и умений.
Инструментов, сделанных из мертвой материи, сконструированных компьютерами, произведенных в огромных количествах и проданных в магазинах.
– Да! Комитеты, группы, организации и предприятия – все это состоит из индивидов, которым приходится ежедневно подавлять свое эго, чтобы сотрудничать с другими людьми, и идти при этом на бесчисленные компромиссы. В детских фантазиях все совсем по-другому. Не это мы храним в глубине души, Пипоу. Я это знаю! Но именно взрослые и приводят мир в движение.
– И что плохого в том, чтобы купить чудо в магазине? Мы принимаем как должное чудеса, за которые наши предки отдали бы свои плавники. Разве не этого они хотели для нас? Ты предпочитаешь мир, в котором все лучшее предназначено для колдунов и королей?
Ткетт почувствовал резкий толчок в бок. Боль заставила его повернуться, хотя он был по-прежнему очень сердит и слегка сбит с толку.
– В чем дело? – резко спросил он у Чиссис, хотя знал, что маленькая самка не сможет ему ответить.
Она попятилась от его мощного корпуса и гнева и приняла положение покорности, опустив рыло. Но из ее лба послышался краткий всплеск ядовитого праймала:
#дурак дурак дурак дурак
#дурак продолжает говорить по-человечески
#а море старается научитъ#
Ткетт замигал. Чиссис выразила свою мысль очень ясно. Похоже на детское стихотворение-дразнилку тринари, которой его научила в детстве мать.
С огромным трудом взяв себя в руки, он заставил себя задуматься.
А море старается научить…
Это обычный для дельфинов оборот речи, означающий, что нужно заглянуть под поверхность, открыть скрытое значение.
Ткетт снова повернулся к голограмме, сожалея, что она создана существами, слишком полагающимися на зрение и не обращающими внимание на тонкости звуковой трансмиссии.
