– Будь он с ними заодно, Лео, меня бы уже отравили просроченным гамбургером в принадлежащей ему кафе.
– Тоже верно – признал ИскИн – Или просто не было под рукой яда, и они не успели подготовиться.
– Сейчас будь наготове и приглядывай за кафе. Молодежь вряд ли, а вон тот мужичок выглядит смертельно больным. Вдруг захочет стать перед смертью героем, прикончив настоящего гросса, как в завязке того сериала про месть за погибшего старшего брата гросса…
– Неумолимый гросс.
– Точно.
– Приглядываю. Если крикну «раз» – ты садишься, а затем падаешь.
– Ага…
Войдя в двери, я подошел к ставшей до противности улыбчивой служащей – странно, но широкая девичья улыбка состарила ее, резко подчеркнув каждую морщинку усталого лица. Как-то сразу стало понятно, что она давно одинока и с трудом воспитывает спиногрыза, что вечно где-то шляется и ни во что не ставит мать… Как я это понял? Не знаю. Но понял.
Может первые плоды дали прочитанные мною на пути сюда книги? Последние три дня свободного времени выдалось чуть больше, и я подолгу висел в рубке, листая страницы на мерцающем экране и вполуха слушаю воспитательную болтовню Лео и ворчливое бормотание возящегося с умершими движками Вафамыча.
– Колу – попросил я – Большую.
– Конечно, мистер гросс – проворковала она и через пару секунд выдала мне литровый одноразовый бокал сладкой газировки.
Потягивая шипучку, я подошел к застывшим за столиком парням в красных комбезах и лениво поинтересовался:
– Как жизнь?
– Но… нормально, сэр – выдавил один из них, после чего парни подхватились и заторопились к выходу.
– Эй! – остановил я их и, когда ко мне повернулись напряженные лица, кивнул на столик и оповещение на стене – Разве тут не принято убирать за собой?
– К-конечно, сэр – через силу улыбнулся второй.
Подносы с остатками еды с грохотом опорожнились в приемник, парни же выскочили наружу и тут же укатили, избегая смотреть в кафе.
Зеленые испуганные юнцы…
Может они и не наблюдатели вовсе? Родственники диспетчера, к примеру, что тут же написал своим о прибытии на станцию такого редкого гостя как гросс. Вот ребятишки и прикатили посмотреть, а злой дядька их напугал.
Дядька… да они может постарше меня будут. Просто я веду себя взрослей. И одеваюсь нормально.
Проверив игольник, я сделал еще глоток колы и глянул на мужичка в черной куртке. Тот, вытерев на ходу губы и комкая салфетку, прошел мимо меня с опустевшим подносом, а еще через минуту тоже покинул заведение. Выждав пару минут, я спросил:
– Лео?
– Красные продолжают движение по магистральному коридору. Направление – центр. Черный занял прежнюю позицию в начале выходящего в портовую зону коридора. Наблюдает. Курит.
– Курит?
– Да. Причем самокрутку. Подкурил зажигалкой. Я уже проверил. На Миртум выращивают три сорта табака, производят все необходимые аксессуары для курильщиков. Трубки, портсигары, папиросную бумагу, кальяны и прочее. Каждый курильщик Миртума облагается дополнительным небольшим налогом. Курить вредно, Тим.
– Я и не собирался.
– Даже сигары.
– Я и не собирался!
– Рад твоему благоразумию. Твои дальнейшие действия?
– Продолжай наблюдение. А я займусь завершением сделки…
Выйдя из кафе, унося с собой еще один бокал и понимая, что мне скоро придется навестить туалет и не один раз, я зашагал к кораблю, торопясь успеть к нему до прибытия медленно едущей грузовой платформы и странного грузовичка с цистерной, увешанного разноцветными огоньками.
– Доброго космоса, путник! – цветисто поприветствовал меня улыбчивый парень в черной бандане, такого же цвета куртке и штанах – Много ли говна привезли в дом наш?
– Немало – фыркнул я, едва не расплескав колу – Ты про ароматные накопления наших отходов?
– Про них родимых, как говаривал мой папаша, пока едва не захлебнулся в накопителе жидких отходов старой пассажирской калоши Комета Бурра. Да-а-а… сразу на пенсию и вышел… Так что?
– Сколько?
– Сами отходы бесплатно утилизируем – все в оранжереи идет и на табачные плантации. А за откачку и промывку… тут зависит от количества и протяженности. Так много ли нагадили? И нет ли схемы трубопроводов?
– У нас нет гравигенератора – развел я руками – Так что и труб пока нет для промывки. Санитарно-гигиенический блок простейший, считай доисторический.
– Коробочки с сухим и канистры с жидким?
– Все верно – кивнул я – И чуть ли не центнер отработанных фильтров, влажных салфеток и прочего… ароматного. Все прямо здесь – я кивнул на входной люк – На нижней палубе.
– Палуба – вздохнул парень, оглядывая мой корабль, но при этом воздерживаясь от оценки его внешнего вида и состояния – Вы на богачей не тянете. Пятьдесят кредитов – и я все увожу. Цена справедливая, кэп.
– Хм…
– Договорились – по трапу подошедшей к носовому трюму платформы спустился мистер Цевад – Добрый день, Ларсен. Как бизнес?
– Да все лучше, чем на огромных крыс в темных тоннелях охотиться – жизнерадостно оскалился парень – Они страшные – жуть! Другану дератизатору так руки и ноги эти твари порвали, что он неделю отлеживался в больничке – еще и заразу какую-то в кровь занесли. Мрак!
– Наши крысы опасны – подтвердил торговец – Пробираются куда угодно! Как-то залезли на один из моих складов… не будем о грустном…
– Крысы – это мрак – повторил парень – На них только психи конченные охотиться могут. Мой друган как отлежался, так на табачные плантации ушел пахать. Все лучше! Смены долгие, но и кормежка от пуза, опять же какая-никакая медицинская страховка и пенсионные отчисления…
– Счет за очистку корабля от биологических и иных отходов предоставишь мне, Ларссен. Капитан Градский – мой друг и гость! – припечатал мистер Цевад.
Я удивленно глянул на торговца, но вопросы пока придержал при себе и шагнул к люку. Минуты через три, наблюдая, как через два открытых люка весельчак Ларсен таскает контейнеры с «ароматными отходами» и использованными салфетками, я спросил у стоящего рядом торговца:
– Не слишком ли щедро?
– Отнюдь. Минуты две назад мне позвонили с закрытого номера.
– И?
– И сообщили, что я и моя семья – трупы – испустив долгий вздох, торговец провел ладонью по посеревшему лицу и признался – Да. Я на самом деле совершил мальчишескую глупость. Возможно гены моей матери? У ней итальянские корни, и она всегда была очень импульсивной леди…
– Думаете звонили от братьев?
– Наверняка.
– Сколько вообще смертников на станции?
– Здесь окраина вселенной, мистер Градский. А вселенная, как вам известно, крутится.
– И?
– И весь людской мусор сбивается от центра к краям… На станции Миртум… не меньше пяти смертников.
– Вместе с братьями?
– Все верно. Они тут главные. Еще два смертника вроде как одиночки и живут тихо. Один так вовсе исправился… или что-то в этом роде. Нелегально трудится на самой дальней тридцатой табачной плантации, там же живет, пользуется уважением… может иногда даже самые отпетые могут раскаяться?
– Я проверю, Тим – произнес Лео в наушнике, и я молча кивнул, одновременно пожимая плечами в ответ на вопрос Цевада.
– Кто знает? Жизнь штука сложная. Займемся торговлей?
– С удовольствием. Это занятие всегда меня успокаивало…
К моменту, когда подъехала сдвоенная грузовая платформа с очень неплохим манипулятором, способным растягиваться до пятнадцати метров, мы с мистером Цевадом успели вскрыть и оценить немало контейнеров. Каждый новый контейнер вызывал у торговца удивленную, но чаще всего одобрительную усмешку. Неудивительно – мы доставили на Миртум настоящую солянку из всевозможного товара, что так никогда и не попадет к своим настоящим заказчикам.
Кухонное оборудование – мелкие партии из трех-пяти единиц. От расширяющих возможности кухонных комбайнов модулей до простых медных черпаков с деревянными ручками.
Ткани различной расцветки и различного состава.
