– Какой ужас, - заморгал Жиль Хабибула. - По сравнению с этими чудовищными бомбами наше лучшее оружие - детские игрушки. Надеюсь, что ты не потребуешь от меня и от Лиль тягаться с таким страшным оружием?
– Я надеюсь, что мы сможем вести борьбу в других рамках, - хмуро улыбнулся Стар. - Но враг наш достаточно опасен.
– Кен, я не понимаю. - Глаза Лилит потемнели. - Что общего взрывающиеся галактики имеют с этой Аномалией или со враждебной машиной?
Усевшись поудобнее, Стар поднял ладони и потер виски под повязкой.
– У таких взрывов может быть только один источник. - Голос его звучал слабее, в нем чувствовалась боль. - Сто миллионов сверхновых, собранных воедино, и то не хватит. Единственный возможный источник - точка расширения пространства.
Вздрогнув, Жиль Хабибула залпом выпил вино.
– Вам известно, что масса искривляет пространство, - сказал Кен Стар. - Когда кривизна достигает так называемого Радиуса Шварцшильда, пространство сжимается. Это замкнутое пространство, обладающее массой, достаточной, чтобы оно было замкнутым, существует отдельно от нашего пространства-времени. Однако энергии, заключенной в нем, достаточно, чтобы уничтожить любую галактику - учитывая, что масса здесь умножается на скорость света.
– Ты считаешь, что эти камни были заброшены из другой вселенной?
– Такое возможно. - Стар осторожно отодвинул повязку, словно движение причиняло ему боль, и кивнул. - Моя теория - новая точка зрения на вселенную. Она предполагает, что все наши миры родились в результате расширения шварцшильдова пространства, заброшенного из более древнего пространства-времени около шести миллиардов лет назад. Можно допустить, что мы являемся свидетелями рождения новой пространственно-временной вселенной каждый раз, когда наблюдаем взрыв галактики.
– О, смерть моя! - вздохнул старый Хабибула. - Мир, в котором я жил, достаточно велик и коварен. Не думаю, что мне нужны твои подтверждения. Если природа столь сложна, то я предпочитаю машины - машины, построенные человеком.
– Поначалу эта новая космогония сбила меня с толку, но боюсь, что нам придется её принять. - В глазах Кена Стара светился испуг. - Если каждая взрывающаяся галактика представляет собой новую пространственно-временную вселенную, то настоящая вселенная в целом бесконечна, не только во времени и в пространстве, но также и во множестве!
Он взглянул на меня, словно давал ответ на незаданный мною скептический вопрос.
– Капитан, я посвятил этому годы, - сказал он. - Мои анализы показывают, что каждая изверженная вселенная становится нестабильной и расширяется снова. Дегенеративная материя её ядра взрывается и разлетается на части. Расширение генерирует атомы водорода, которые собираются в галактические облака вокруг разделяющихся фрагментов. Когда эти новые галактики стареют, они сжимаются, взрываются, и так возникают новые пространственно-временные вселенные. Цикл творения никогда не прекращается.
– Новая идея о возникновении вселенной! - Я сидел, пристально глядя на него. - Я и не думал возражать - это просто слишком много для меня.
– Я в замешательстве. - Лилит быстро улыбнулась мне. Она повернулась к Кену Стару, глаза её были темны. - Однако я все же не понимаю природу Аномалии.
– Поначалу я думал, что это всего лишь шрам - то есть пуп нашей вселенной. Я заподозрил, что наша пространственно-временная система не полностью отделилась от материнской вселенной. Я предположил, что эти древние камни каким-то образом выходят из раны в пространстве, которая еще не до конца затянулась.
– А как соотносятся с этими вещами ваши расчеты, сэр? - спросил я. - Может ли такая рана миллиарды лет оставаться открытой? Или она должна закрываться мгновенно?
– Честно говоря, не знаю. - Стар помолчал, массируя виски. - Вы должны понять тот факт, что каждая субвселенная может иметь собственную систему координат пространства и времени. Возможно, то, что здесь является временем, там - пространство, так что наши шесть миллиардов лет по материнской вселенной - один миг.
– Я об этом не подумал.
– Есть и другие факторы, - добавил он. - Кроме воздействий массы, предсказанных уравнениями Эйнштейна - Шварцшильда, существуют магнитные и радиационные эффекты, которые с трудом поддаются анализу.
Потемневшие глаза Лилит смотрели на стену за спиной Стара, словно она видела что-то далекое и опасное.
– Кен, означает ли твоя теория, что Аномалия - природная?
– Поначалу я надеялся, надеялся отчаянно. Сейчас я сомневаюсь, что она исключительно природная. Теория предполагает, что Аномалия может сжиматься, если ей вообще свойственны изменения. Боюсь, что расширение, которое мы сейчас наблюдаем, имеет искусственное происхождение.
Старый Хабибула собирался налить себе вина. Он поставил бутылку обратно и с ужасом уставился на Стара.
– Во имя сладкой жизни! - простонал он. - Что это значит?
– Я боюсь, что Аномалия - нечто вроде ворот, соединяющих нас с материнским миром, - хрипло сказал Стар. - Я считаю, что она природная по происхождению, однако боюсь, что она увеличена, точнее говоря, открыта посредством разумной технологии.
– Ты хочешь сказать… - Старый Хабибула остановился, чтобы подрожать, вцепившись в бутылку, словно это был некий талисман. - Ты хочешь сказать, что коварная машина…, и этот пузырь ужасной тьмы…
– Я очень боюсь, что машина - агрессор, - тихо сказал Стар. - Я боюсь, что пузырь - видимый аспект открываемых интерпространственных ворот, через которые она прошла. Я боюсь, что нам предстоит иметь дело с враждебной технологией, которая развивалась в четыре раза дольше, чем существует наша вселенная…
Дверь в кают-компанию распахнулась. Вбежал Кетцлер. Бледное лицо его было залито кровью. Руку он прижимал к боку, и между пальцами сочилась кровь.
– Мятеж, сэр… - всхлипывая, пробормотал он. - Большая часть команды…, даже Джина Лорд. Они захватили…, цилиндр управления…, палубы… Я полагаю…, я полагаю, сэр, что они…, не останутся на станции! Покачнувшись, он вцепился в стол.
– Хуже того…, сэр… - Голос его слабел. - Этот черный пузырь…, новые боевые машины… Я как раз собирался сообщить, когда они на меня напали…
Он заморгал и выпучил на меня глаза, словно я расплывался перед ним.
– Что…, нам делать, сэр?
И рухнул на пол.
АБСОЛЮТНЫЙ НУЛЬ
Сопротивление мятежников прекратилось, когда Кетцлер добрался до кают-компании. Вожаками мятежа были недовольные ветераны, которые хотели улететь с капитаном Скаббардом. Им противостояли только Кетцлер и сержант Вралик из обслуги шлюза. Вралик погиб в шлюзе.
