– Сколько тебя можно ждать?
Его вопрос был направлен к вдовцу, как будто бы они недавно расстались.
– Согласно договору тебя ждут на борту.
– Этот человек должен его сиятельству…
Мрачный взгляд оборвал старика на полуслове. Вдруг острый клинок вылетел из-под плаща и описал круг. Удар шпаги встретил другой клинок. То была короткая морская сабля. Оружие очень хорошо пригодное для ближайшего боя в тесных помещениях. В момент, когда следовало идти на абордаж, и длинные клинки теряют преимущество, потому что следует с силой рубить концы, рвать тяжелые паруса и снасти. Ударом увесистого эфеса можно было сломать все конечности врагу. Оказалось, что старый вояка встретил достойного противника. Пару выпадов и старик был опрокинут на спину, оглушен.
Берг уже слез с осла и пытался обойти противника, чтобы напасть со спины. У него на поясе всегда была обшитая кожей дубинка. Удар острого клинка, и его толстые штаны сползли, завязли в ногах, оружие выпало, а он сам получил кулаком отметину в лоб. Металлическая защита вывела Берга в бессознательное состояние, он от удивления закатил глаза.
Вербовщик наклонился к телу, потом повернул голову к старику.
– Поехали, нас уже ждут.
Он просто перешагнул через тело первого бойца и направился к лошади. Его конь был привязан к кусту возле дерева, он мирно щипал траву и его абсолютно не волновали крики людей. Можно было подумать, что он глухой, но, наверное, всё дело в соответствующей тренировке.
Они отъехали. Берг, озираясь, встал, еле смог натянуть свои порванные штаны. Потом он привёл в чувство старика солдата. Вместе они решили вернуться в замок за подмогой.
Вербовщик направился сразу к мосту. Там была граница земель этого графства. Хотя мост и имел вооруженный пост, там пропустили их без всяких слов. На той стороне реки их уже ждали. Беатриса. Оказывается, что её уже вывез священник. Он сделал это сразу, как только отец выехал в замок. Тот небольшой багаж, что они успели приготовить заранее, вместился на обычную повозку средних размеров. Девушка выехала под видом помощницы на ярмарку. Пока никто ничего не знал, можно было уезжать.
Так и получилось. Несколько верховых прибыли за беглецами в дом арендатора. Там было пусто, очаг был ещё теплый. Но многие вещи отсутствовали. Скота у них всегда много не было. Всем известно, что была только лошадь, на которой арендатор уехал, и бык, которого всегда запрягали в плуг, чтобы возделывать землю. Имелось еще пару коз. Все это должно было оставить массу следов в пути. Погоня разделилась. Трое кинулись к мосту, на восток. Трое поехали на юг, к далёкому южному посту. Надежной связи тогда не было, поэтому никто не успел сообщить о подозрительном человеке, который хорошо владел саблей.
* * *
На пути беглецов был ещё один пост, но путники, благодаря вербовщику, имели надежные документы, поэтому их пропустили. Ничего их больше не задерживало, но они свернули на дорогу, ведущую к пустынной части побережья.
Про арендатора говорили, что он должен был графу свою дочь, или, что это была дочь самого графа. Такой слух пронёсся сразу, и все почему – то забыли, что сам граф уже давно безнадежно болен и ничем сам не распоряжается. За беглецами выехал отдельный отряд. Они надеялись, что очень скоро настигнут их и приведут обратно. Именно поэтому Вербовщик повел своих подопечных старой окольной дорогой, которой никто никогда не пользовался.
Так они выиграли целый день. Правда, им пришлось ночевать под повозкой, у небольшого костра, но крупных диких зверей в округе давно не было, поэтому эта ночь прошла спокойно. Зато Вербовщик привел свое снаряжение и одежду в порядок. Потом он отлучился на полчаса и принёс тушку огромного зайца. Тут же он её разделал и порубил на части. Беатрис вытащила домашний хлеб, яйца, овощи и сметану. Когда в котелке закипел бульон, она быстро приготовила вкусную похлёбку. Перед трапезой священник предложил помолиться, но Вербовщик игнорировал эту часть традиции. Тогда священник перекрестил пищу, воздал богу должные слова и успокоился.
Все ели, молча, но могли бы и похвалить девушку.
Быстро всё убрали. Улеглись. Вербовщик остался у костра. Его конь вздрагивал от каждого ночного звука. Где – то в темноте бродил мелкий хищник и отблеск огня для него был крайне неприятен. Но никто этой ночью их не беспокоил.
* * *
Что касается погони, то уже утром отряд достиг следующего крупного населенного пункта на этой дороге, но там они узнали, что беглецов тут так и не было. Перед пунктом стояла застава, стража искренне была изумлена новостям, но ничем помочь они не могли. Тут до них дошло, что беглецы могли воспользоваться другой дорогой.
А между тем, других слухов о переселенцах было достаточно. Люди снимались с обжитых мест и отправлялись в неведомые края. Туда, где новые колонии нуждались в новых жителях. Но чаще всего такими переселенцами были солдаты Её Величества. Или пойманные на воровстве преступники, уголовники всех мастей. Редко кто сам мог позволить оплатить такие длительные транспортные расходы.
* * *
Погоня настигла беглецов на одном перекрёстке. Как раз там, где месяц назад вздернули бедолагу Билла. Его труп оставили висеть в огромной старой стальной клети.
Людей графа было четверо. Они спешились. На этот раз вперед вышел вдовец. Он сказал, что сам никуда не поедет и дочь никому не отдаст. В руках он держал острый кол. Четверка была вооружена дубинками, и только один имел старую шпагу. У вояки имелся ещё пистолет, но это было последнее средство убеждения.
Несмотря ни на что, атака закончилась ничьёй. Это чужак достал длинный кнут и стал нарезать такие петли, что сначала здорово так заломило в ушах от его свиста. А потом буквально у каждого появились кровоточащие порезы. Он не дал им даже шанса! У Большого Берга подкосились ноги – от вида крови, наверное. Следующая жертва сразу же задохнулась в крепкой петле кнута.
Тогда старый воин достал пистолет. Стал чиркать кремнем, но у него мало что получалось. Тут сказалось плохое отношение к пороху или к оружию в целом. Тогда чужак опять проявил свое невероятное мастерство – оружие отлетело в сторону. Очередная атака завершилась позорным бегством двоих к своим лошадям. Толстяк Берг снова валялся на земле! Тут он лежал, молча, и притворялся, что потерял сознание. На этот раз его связали, осла конфисковали.
Беглецы быстро собрались и уехали. Толстяк сразу очнулся, пытался встать, но мешали его невероятный мешок – живот и отсутствие некоторых мышц тела. Освободиться сам он также не смог. Он пытался! Но узел, стянутый этим человеком, только становился плотней и медленно затягивался от всех его усилий.
