Ужин продолжился в оживлённой атмосфере. Изи, наконец, заметила мой необычный наряд и, не переставая, восхищалась им.
- Ты как настоящая принцесса!
- Это ты принцесса, - заверила я, - Но я готова занять место фрейлины.
Мы смеялись и шутили. Доктор Дале рассказал пару забавных историй из практики, а потом описал одну из скучнейших деловых поездок в приключенческом ключе, так что мы с Изи чуть на пол от смеха не свалились. С этой его стороной я ещё не была знакома, и она мне понравилась.
Всё было очень вкусно. Не зря «Даго» элитный ресторан. Я с удовольствием наслаждалась сочной сладостью арбуза и кислинкой апельсина. Внутри, помимо приятного чувства наполненности, крепла решимость, во что бы то ни стало, вытащить станцию и всех нас из наровой петли. На сытый желудок, в хорошем настроении, это казалось почти лёгкой задачей, не смотря на все неудачи.
Когда тарелки опустели, Изабель потянула меня смотреть свою звёздную карту. Она висела здесь же на стене. По просьбе дочери доктор погасил свет, и, десятки маленьких пластиморфных звёздочек и планет засветились в темноте, будто настоящие во мраке космоса. Сложная оптическая иллюзия тёмной основы создавала ощущение многомерного пространства – окна в космос. Только здесь Земля соседствовала с Оджаем, а Луар и Дол вращались вокруг одной звезды.
- Папа обещал когда-нибудь показать мне Оджай и Луар, - сказала Изи, - Но я бы лучше навсегда осталась дома, на Земле.
Грустная нотка ностальгии, проскользнувшая в детском голосе, показалась слишком взрослой и всё понимающей. Я подняла руку, желая приободрить девочку, проведя по волосам, но в темноте неловко промахнулась, уронив с полки голографическую рамку.
Зажёгся свет, на миг ослепив. Перевёрнутый кубик рамки валялся в двух шагах, с рябящего живого фото улыбались доктор Дале и Изи в окружении апельсиновых деревьев, усеянных яркими плодами.
- Простите, - я подобрала рамку и водрузила её обратно на полку.
Фото сменилось, являя знакомый стальной антураж - станция, зверинец дэрэ Зана, маленькая семья вместе с хозяином на фоне клетки с оджийским северным мау, похожим на огромного мохнатого ящера-альбиноса. Доктор даже на фото смотрит на свою малышку со смесью любви и грусти. Улыбка появляется и тает на запечатлённых губах. Дэрэ Зан косится на Изи с нечитаемым выражением на лице. Только портит семейное фото своим хмурым видом.
Остаток вечера мы провели, веселясь за новой виртуально-настольной игрой. Наверное, даже папа проникся бы таким интеллектуальным времяпрепровождением. Мои игрушки были проще и не заставляли меня чувствовать себя питекантропом. Чтобы сделать очередной ход нужно было либо ответить на каверзный вопрос из различных категорий от истории Земли до устройства космического корабля, либо продемонстрировать талант в пении, танцах, рисовании, обращении с мячом. Последнее меня особенно удивило. Но после того как доктор Дале показал чудеса вращения голографического мяча на одном пальце стало не до смеха. Изи, как маленькая энциклопедия, знала, кажется, все правильные ответы. А я, пытаясь их догнать, проявляла безнадёжное отсутствие таланта к пению. Благо игровой процессор засчитывал даже фальшивые партии. Ну или пела я не так уж плохо.
Когда собралась уходить, было уже очень поздно. Внешний голоэкран просторной гостиной сверкал огнями ночного города. Впервые за несколько дней я чувствовала прилив сил и решимости продолжать расследование. Нужно разобраться со злосчастной петлёй! Не только ради себя, ради всех, кто живёт на станции. Я присела рядом с Изи и обняла её на прощание.
- Приходи почаще, Дэлла, - сказала она мне на ухо, обнимая за шею. Сердце сжалось от избытка чувств, и я наигранно весело заверила, что после такого ужина, от меня не удастся избавиться. Доктор Дале, наблюдавший эту картину, добродушно усмехнулся.
Изи отправилась готовиться ко сну, а доктор вышел проводить меня до двери. В нашей части сектора было тихо и спокойно. Дневное освещение сменилось приглушённым жёлтым светом. Расположившиеся неподалёку лавочки и многоярусные пластиморфные композиции с растениями отбрасывали на стены широкого коридора жилой зоны длинные причудливые тени.
- Большое спасибо за ужин, доктор Дале, - сказала я, поворачиваясь к нему, - И за такой замечательный вечер.
Мужчина улыбнулся и неожиданно взял меня за руку. Я вздрогнула, растерявшись.
- Ну что ты, Дэлла, это я должен тебя благодарить, - сказал он, - Изи рядом с тобой расцветает, забывает о болезни и становится обыкновенной маленькой девочкой, - он вздохнул, посмотрел на наши руки и продолжил, - Даже неловко, что ты до сих пор обращаешься ко мне официально, можно ведь и просто – Хавьер. Я очень рад, что ты появилась в нашей жизни.
Мне вдруг стало неловко, и я попыталась забрать руку. На мгновение его пальцы сжались, но тут же расслабились, поддаваясь. Я впервые видела доктора таким. Обычно он держался отстранённо, даже дружелюбие проявлял сдержано, поэтому сейчас его поведение приводило меня в замешательство.
- Прости, не хотел тебя смущать, - он покаянно улыбнулся, и продолжил немного растеряно, но серьёзно, - Ты ведь знаешь, если тебе что-то понадобится…или что-то случится, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
Я стояла и хлопала глазами. Что-то мне не нравится, какой оборот принял разговор. Кажется, в нём гораздо больше глубинного значения, чем хотелось бы. Неужели на доктора так повлияла непринуждённая атмосфера ужина? Или его вывели из равновесия женские слёзы? Хотя, может, я преувеличиваю и вижу то, чего нет. А он просто пытается проявить дружеское участие.
- Спасибо, доктор Дале, - назвать сейчас доктора по имени было неловко, и так ситуация смущающая, - Приятно сознавать, что у меня есть такие замечательные друзья, - искренне заверила я.
Мужчина хмыкнул и посмотрел так, будто хотел сказать что-то ещё. Я немного испугалась, надеясь, что он не станет добавлять ситуации неловкости. И так не знала, куда глаза девать.
- Что ж, я рад. Спокойной ночи, Дэлла.
- Спокойной ночи, доктор, - выдохнула с облегчением, наблюдая, как он идёт обратно к своей каюте.
Махнула рукой у замка собственного жилья и торопливо вошла внутрь. Странный получился разговор.
Быстро умылась и переоделась мягкую ночную рубашку. Надо выспаться, завтра ждёт трудный день. Я обязательно вытащу нас всех из этой ловушки! «Главное не сдаваться» - повторяла про себя снова и снова. Сорен поможет со всем справиться.
Заснула я с улыбкой на лице.
Главa 19
День 47
- Значит, учёных мы уже исключили?
Позднее утро, кабинет безопасника, две чашки н`абэ на столе. Я сижу в кресле, удобно поджав под себя ногу, серьёзный Сорен напротив. Такая привычная картина, что губы сами собой растягиваются в улыбке.
- Ну…можно и так сказать. Наблюдение за ними ничего не дало.
Ого, я молодец, начала говорить как Сорен, не «слежка», а «наблюдение». Ещё немного и можно идти в безопасники.
Сегодня чувствую себя почти спокойно. Заметила, если заранее настраиваться на отсутствие результата, неудача переносится легче. Не то, чтобы мне нравилось такое положение вещей, но организм плохо реагирует на разочарования, а мне не хочется снова поддаваться упадническим настроениям. Да, мы всё ещё ничего полезного не выяснили, но расследование на месте не стоит, многое сделано.
- Так что мы пока переключились на другие варианты.
Тоже без особого успеха, но что поделать. Хотя Сорен подловил-таки одного капитана на контрабанде запрещённого оборудования, путь и не относящегося к петле. Ещё мы случайно наткнулись на несколько нелегалов с фальшивыми документами. Ну и цизулцы с дэрэ Заном…о них я решила промолчать. Вот когда выберемся, можно будет этим заняться. Может, старый хрыч, наконец, получит по заслугам.
Во всей этой истории меня смущал только Тан Мин У. Что же он делал на корабле цизулцев? Судя по тому, что мы знаем, его работа никак не связана с ними или зверинцем. С другой стороны, и с временной петлёй это всё вряд ли связано, стоит ли переживать? Мне и одного нападения дикой тираги хватило, повторения не хочется. Но и успокоиться не получается. Я трижды пробовала самостоятельно следить за Тан Мин У, и каждый раз упускала его задолго до вечера. Скользкий тип. Будто чувствовал, что за ним наблюдают. Хотя, и я, конечно, не мастер скрытного шпионажа. Надо бы рассказать Сорену, но как вспомню его всего перевязанного в больнице, не могу себя заставить. Потом. Когда наступит завтра.
