— Ты закончил?
— Минутку.
Он застегнул последние пуговицы и поспешно заправил полы рубашки в брюки.
— Всё, можешь войти.
Тут же в комнату вошла хозяйка дома.
— Долго же ты наряжался, тебе стоит научиться делать всё побыстрее, иначе дедушка будет тобой очень недоволен.
— Дедушка, а я думал, он твой отец.
— Он не мой отец.
— А где твои родители?
— Тебя это не касается.
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
— Ты меня не обидел, просто это не твоего ума дело.
Денис промолчал, хоть и был задет её грубостью. Алис убрала его вещи в шкаф, после чего повела его показывать ферму. На выходе из дома она принесла ему старую поношенную пару обуви и велела переобуться. Затем вместе они вышли из дома и, пройдя некоторое расстояние, оказались в огромном зале, в котором находились поля Касиана. Они представляли из себя длинные узкие ящики, в которых росли различные растения, разных сортов и видов. Ящики располагались в несколько ярусов, однако расположены были таким образом, чтобы не заслонять свет друг другу. Алис провела его между этими рядами, и они оказались в другом зале, по размеру ничем не уступающим первому. Здесь находились клетки с животными, выращиваемыми на Касиане. На клетках висели таблички с именами владельцев. К одной из них они подошли.
Девушка открыла её, и тут же из глубины что-то метнулось в дверь, при этом она ловко отскочила в сторону, и это неведомое существо ударило Дениса прямо в грудь. Рефлекторно он схватил этот живой снаряд, однако при этом не удержавшись, упал на спину, крепко сжимая истошно верещащего птеха, тот неистово махал короткими, но весьма мощными крыльями и норовил клюнуть Дениса в лицо своим чрезвычайно длинным и массивным клювом, одновременно пытаясь добраться двумя мозолистыми лапами, снабженными острыми как бритва длинными когтями, до его груди. Глаза птицы, обычно бледно-голубые, были налиты кровью и казалось, что они пылают. Его хохолок воинственно был поднят вверх и раскрыт, от чего его рыжие с зелёным отливом перья блестели на свету. Как раз сейчас у птехов был сезон размножения, в это время их оперение становилось особо красочным, меняя свой обычный цвет от сизо-голубоватого, на ярко-синий с чёрной окантовкой по всему телу. Однако вместе с окраской менялся и их нрав, становясь невыносимым, и этот экземпляр был тому ярким подтверждением. Несколько мгновений юноша отчаянно боролся с ним, наконец, ему удалось скрутить его и кое-как подняться на ноги.
— Что это?
— Птех, ему опять удалось выскользнуть из привязи, он часто проделывает такой фокус, так что будь готов к таким номерам.
— Отлично, а нельзя было сказать об этом заранее?
— Я забыла, — беззаботно произнесла девушка в ответ, и словно ни в чём не бывало, взяла по-прежнему трепыхающегося и кричащего птеха в руки, и внесла его в клетку. Денис неуверенно вошёл следом, и тут начался целый переполох. При его появлении её обитатели, находящиеся там, стали беспокойно кричать и метаться по клетке, многие из них ринулись в атаку на незваного гостя. От неожиданности тот замер на месте, животные целой оравой накинулись на него, так что он едва успел закрыть голову руками, и тут среди этого невообразимого гама он услышал панический голос Алис.
— Закрой дверь, они же сейчас все разбегутся!
Но прежде чем Денис смог выполнить её приказ, почти половина обитателей клетки выскочила наружу и разбежалась по залу. У Дениса с Алис ушло колоссальное количество времени на то, чтобы выловить их всех и водворить на место. Когда они закончили, девушка закрыла дверь и накинулась на Дениса чуть ли не с кулаками, лицо её при этом раскраснелось, и было непонятно от чего, то ли от беготни за животными, то ли от гнева на незадачливого помощника.
— Какого демона ты попёрся в клетку?!
— Я… Я думал, что мне нужно идти за тобой.
— А я думаю, что тебе и думать то нечем, если бы ты мне там нужен был, я бы сказала. Больше не смей откалывать такие номера, из-за тебя многие из них теперь будут болеть из-за полученного стресса, и я не думаю, что дедушка будет восторге от этой новости. Больше что б и шагу не смел делать без моего разрешения.
Закончив свою гневную тираду, она круто развернулась и пошла к выходу из зала. Отойдя от Дениса на несколько метров, она остановилась и, повернувшись, зло произнесла:
— Ну чего встал как вкопанный?
— Ты же сказала, чтобы я без твоего приказа и шагу больше не делал.
— Господи, до чего же ты пустоголовый, честное слово.
— Слушайте, юная госпожа, если меня поселили на вашей ферме, это не значит, что я обязан терпеть ваши оскорбления!
— И ещё как обязан, и по сравнению с тем, что скажет дедушка, мои оскорбления покажутся тебе похвалой, а сейчас хватит разглагольствовать, идём, я и так потеряла из-за тебя кучу времени, а мою работу никто за меня не сделает. Если вы, пилоты, можете прохлаждаться без забот, то у меня их предостаточно.
Сказав это, она решительно пошла прочь, а Денис поплёлся за ней, и тут его ждал ещё один неприятный сюрприз. Из-за одного из рядов ящиков с растениями выскочил маленький длинный юркий зверёк, с шестью маленькими лапками, он так быстро перебирал ими, что их почти не было видно, и при этом движения его были абсолютно бесшумны и молниеносны, казалось, он не идёт, а летит.
У него был короткий тёмно-серый мех, единственное светлое пятнышко было на его грудки и на самом кончике невероятно длинного, почти вдвое длиннее самого тела, пушистого хвоста. На остроносой усатой мордочке, блестели пара чёрных маленьких глазок-бусинок. Он немедля вцепился в ногу Дениса своими хоть и мелкими, но достаточно острыми зубами, которых у него ещё к тому же было в два ряда, так что тот только успел охнуть и запрыгал на одной ноге, тщетно стараясь сбросить того с ноги.
— Пошел вон, отцепись, Алис, убери его! — закричал Денис, продолжая отплясывать немыслимый танец на одной ноге и дрыгая другой в воздухе. Неведомый зверь при этом бешено мотылялся из стороны в сторону, но ноги не отпускал. Девушка с минуту молча наблюдала за этой сценой, после чего коротко произнесла:
— Рохт, фу!
Зверь немедленно выпустил свою добычу, плюхнувшись на пол зала, после чего, недовольно фыркая, нырнул между ближайших посадок, только его и видели.
— Кто это? — произнёс Денис, едва переводя дыхание и ощупывая укушенную ногу. К счастью, длина зубов не позволила зверю прокусить его одежду и причинить вред телу. Хотя место укуса все-таки было болезненным.
— Это Хорт, его выпускают после окончания рабочего дня, чтобы он ловил крыст, портящих растения.
— Почему ты не предупредила меня, только не говори, что снова забыла.
— Может, забыла, а может и нет. Если бы не твоя выходка в клетке, нас бы тут уже давно не было, и тебе не пришлось знакомиться с Рохтом.
Денис почувствовал, как в его жилах закипает гнев, однако Алис при этом и бровью не повела, снова отвернувшись от него, пошла прочь, и юноше ничего не оставалось, как следовать за ней, продолжая ощущать кипучую злость, клокочущую в его нутре.
Однако, как и предсказывала Алис, все его злоключения оказались ничем перед гневом господина Порлота. Когда он узнал, что произошло в клетке, он чуть ли не с кулаками накинулся на парня, при этом поливая его отборной бранью. После чего велел внучке постелить ему в черновой комнате, дав ему на ужин лишь стакан чая и маленький кусочек хлеба, он велел полуголодному Денису отправляться спать.
Алис отвела юного заключенного комнату, где его уже ждала узкая, застеленная старой простынёй кровать. Когда он опустился на неё, она противно скрипнула. Оказалось, что под простынёй ничего не было, кроме грубой основы, и Денису пришлось лечь прямо на нее. Он долго не мог уснуть, горестно перебирая в голове все последние события, при этом его взгляд блуждал по окружающей обстановке.
Комната оказалось почти таких же размеров, что и камера, в которой его до этого содержали, только в отличие от неё, здесь всё было завалено всевозможным хламом. Рядом с кроватью был поставлен перекошенный табурет, готовый вот-вот развалиться. На нём, уходя, Алис оставила старый светильник, который то и дело мигал, а вскоре и вовсе погас, оставив Дениса в полной темноте, рассеиваемой лишь небольшим лучиком света, падающим откуда-то из-за большой кучи вещей, поднимавшейся в дальнем углу, почти до самого потолка. Долго Денис ворочался с боку на бок, не в силах найти удобное положение, но, в конце концов, усталость взяла своё, и он заснул. На следующий день его разбудил господин Порлот.
