Глава 9.
Стоит двери отрезать меня от адмирала, я поднимаюсь. В голове мутится. Что это за отрава, которую я пила?
- Искин, блок на дверь.
- Сделано…
Я иду в купальни и тщательно вымываю всё, чем «наградил» меня адмирал. Обхватив живот рукой, наклоняюсь и, зажимая ладонью рот, рыдаю. Где-то там, в космосе, вместе с эскадрой погиб мой парень. Это с ним мы мечтали родить ребёнка, купить дом на одном из островов и вместе уйти из военного флота, когда придёт время… а вместо этого… Падаю на колени и почти упираюсь лбом в пол в беззвучном крике. Я хочу домой! Хочу на Землю!
Меня скручивает от боли. Но не физической… Холод приводит меня в себя. Я замёрзла. Реагируя на температуру тела, струи воды становятся теплее. Наверное, я уже долго в купальнях. Надо выходить… Искин всё сечёт. Беру себя в руки.
Как только ступаю в комнату, спокойный голос интересуется:
- Госпожа Эрис, в каком платье вы предпочитаете спать?
- В платье Евы. – Огрызаюсь почти зло.
- Простите, госпожа Эрис, не могли бы вы уточнить…
Вздыхаю.
- Искин, у меня одно единственной платье и ещё эта рубашка. – Указываю подбородком на так и валяющееся на полу полупрозрачное облако.
- Сведения не верны. – Уважительно перечит искин. – Утром прибыл ваш гардероб. Но окончательно распаковывать его закончили три часа и двадцать одну минуту назад. Мерли просила уточнить, в какое из ночных платьев вы желаете переодеться.
Вот даже как…
- Я хочу сама осмотреть гардероб.
- Конечно. Мерли ждёт. Как только вы будете готовы, она вас проводит.
Не хочу надевать платье. Натягиваю рубашку. Огромная гардеробная рядом с моими комнатами. Окидываю взглядом открывшееся великолепие. Наряды развесили по назначению: повседневные платья, вечерние платья, платья для специальных приёмов, ночные платья… Наверное, я дорого обошлась адмиралу.
Выбираю бледно голубое свободное платье, напоминающее ту рубашку, что на мне. По вороту и рукавам оно расшито переливающейся серебром изящной вышивкой и вставками из сверкающих синих камней.
Меня переодевают тут же. Мерли уважительно просит меня начинать утро и заканчивать вечер с переодевания здесь. Равнодушно пожимаю плечами.
Вернувшись, я сразу забираюсь в постель, уже перестланную вышколенными алланийками.
- Голубой вам к лицу, госпожа Эрис. – Искин услужливо отпускает комплимент.
- Подхалим. – Усмехаюсь машине.
- Мне следует обидеться? – Готова поклясться, искин ухмыльнулся.
- Ты не умеешь. Лучше скажи, император тоже особенный ребёнок?
- Конечно.
- И в чём его особенность?
- Он читает души. – Как удалось создателям заложить столько уважения в голос искина?
- Что это значит?
- Я не могу объяснить, госпожа Эрис…
Лучше б так и сказал «доступ запрещён».
- Хорошо… Разверни экран и выведи всё о Лайсе. Я не знаю его полного имени.
- Я понял, о ком вы говорите.
Если адмирал гений в космосе, Лайс – гений Ал-Лани. Под его управлением находятся все дипломатические связи империи. Это он решает, где и за что будет воевать адмирал…
*****
Мне снится сон… По полю с чудесными цветами ко мне идёт маленький мальчик лет пяти. Его золотые кудрявые волосы шевелит ветер. Он хмурит светлые бровки и смотрит не по-детски серьёзно. Он останавливается в нескольких шагах.
- Почему ты не хочешь меня? – Обиженный детский голос звучит в голове.
Мне пришлось присесть на корточки, чтобы лучше рассмотреть его.
- Я не знаю тебя, малыш. Как я могу хотеть или не хотеть тебя? – Я поднимаю брови.
- Ты знаешь… - Он решается и подходит ближе, берёт пальчиками мой локон и вдруг застенчиво улыбается. Две озорные ямочки появляются на щёчках. – Позволь мне прийти, и я защищу тебя. Я никому не позволю обижать мою маму…
Я просыпаюсь, как от толчка… Такой нереально реальный сон. Я знаю, в истинных парах все дети – эмпаты. И это ещё одна причина, почему мой личный тиран никогда не сможет отправить меня в кому и заставить рожать детей. Просто, потому что дети с самого зачатия чувствуют все эмоции, как матери, так и отца. Мы оба в ловушке, адмирал. Мой будущий сын хочет защитить меня… Первый, ты, сука, не просто интриган, ты изощрённый интриган. Скучно тебе там?
Из размышлений меня выдёргивает тихий шелест. Дверь уходит в сторону. В комнаты входит Рахес. За нею обеспокоенные «мои» алланийки. Они уговаривают госпожу, но не смеют задерживать физически.
Я сажусь в постели. Рахес осматривает мои комнаты и останавливается на мне. Теперь она одаривает девушек властным взглядом и тихо бросает:
- Пошли вон.
Но алланийки смотрят на меня. Я киваю, и они уходят.
- Когда я вхожу, ты должна встать. – Голос Рахес грубый и напитан презрением.
