— Мне жаль говорить это, но нам так и не удалось точно узнать, где именно медведям удалось произвести эту съемку, — послышался сквозь нарастающий рев генераторов голос Драммонда. — Однако, если я не ошибаюсь, это где-то в районе их дальних испытательных полигонов в секторе Гелхейм. Так или иначе, это не единственная информация из тех, которыми мы не располагаем.
Прежде чем угловатый «Горн-Хофф» прошел «над головой» у зрителей, он слегка сменил курс над прозрачной вышкой, вдруг выросшей из земли. Пока корабль летел прямо, на окончаниях большего шеврона горели желтые огни, а сверху, посередине, — красный. Однако стоило ему заложить вираж над башней, как на брюхе его загорелся еще один красный огонь, но мигающий.
— Приглядитесь к полосам на брюхе — их видно при вспышке, — заметил Драммонд. — Две полосы спереди, и еще несколько асимметричных ближе к корме. Нам пока не известно точно, что они означают, но мы полагаем, что это, возможно, часть новой системы вооружения. Кстати, Вилф, эта штука у перелома задней кромки: что она вам напоминает?
Брим всмотрелся, сощурившись, в застывшее изображение.
— Трудно сказать точно с такого расстояния, — сказал он наконец, — но, судя по форме, это скорее всего какая-то разновидность наружного рулевого сопла — особенно если считать, что дюзы ходовых движков находятся по оси меньшего шеврона.
— Слово в слово то, что говорили наши инженеры, — восхитился Драммонд, пуская запись дальше. — Кстати, наблюдатель на месте тоже пришел к такому выводу. Что же касается записи, по его расчетам высота полета корабля составляла около восьми тысяч иралов, а скорость — порядка четырехсот пятидесяти — пятисот кленетов в метацикл. Скажем прямо, не рекордные показатели, но обратите внимание на отсутствие ударной волны. Это означает, что конструкторы Горн-Хоффа начали наконец уделять внимание поведению корабля при атмосферном полете.
Пустынный пейзаж резко сменился панорамой глубокого космоса.
— А теперь, — объявил Драммонд заметно тише, — мы покажем вам, как выглядит этот корабль в родной стихии. Эти кадры снимали мы сами, с одного из наших последних невидимок, К.И.Ф. «Достижение», первого из построенных нами кораблей, способного беспрепятственно пропускать все известные излучения, включая N-лучи. — Он усмехнулся. — Мой вам совет, джентльмены: не связывайте с этим кораблем особенных надежд. Даже притом что он не обнаруживается ни одним из известных нам средств, корабль ненамного лучше любого другого невидимки, нашего или вражеского. За повышенную проводимость корпуса приходится платить чудовищным расходом энергии. Поэтому значительную часть этой съемки он просто пытался не попасться кому-нибудь под ноги.
Брим завороженно смотрел, как угловатый «Горн-Хофф» снова появляется в поле зрения — на этот раз в левом углу дисплея, с нарастающей скоростью двигаясь через звездный небосклон.
— Судя по всему, мы засняли одно из первых испытаний корабля в открытом космосе, — пояснил Драммонд. — Экипаж, похоже, готовится к тестам какой-то из бортовых систем. Обратите внимание, «наружное рулевое сопло», как назвал его Брим, частично повернуто вниз, а в зоне, где, по нашим предположениям, размещаются ходовые камеры, на внешней поверхности корпуса смонтированы четыре осевых теплообменника.
Откуда-то из-за края дисплея вынырнули два скоростных катера «Гантейзер-380»; двигались они значительно быстрее, чем «Горн-Хофф», идя с ним параллельным курсом.
— Эти двое обеспечивают охранение, — пояснил Драммонд.
Тем временем новый крейсер набирал скорость, а выступающие из корпуса аэродинамические рули, складываясь, убирались в ниши, оставив только рулевое сопло. Корабли сопровождения пристроились к нему с флангов.
«Горн-Хофф» продолжал разгоняться и очень скоро обогнал значительно менее быстроходный Имперский разведывательный корабль. Так продолжалось еще несколько циклов. Зеленый выхлоп из его дюз странно мерцал и был шире, но не таким ярким, как у «Гантейзеров». Крейсер прошел еще несколько кленетов и, чуть кренясь, начал плавный поворот направо — первый заметный маневр с начала наблюдения. Имперскому невидимке пришлось резко менять курс, чтобы избежать столкновения.
Все это время один из «Гантейзеров» держался примерно в двухстах пятидесяти иралах справа от крейсера, лишь иногда подходя к нему на дистанцию в половину размаха большего шеврона. Второй катер на протяжении испытаний маневрировал гораздо свободнее — судя по всему, с него велась голографическая съемка, и он выбирал наиболее выгодные ракурсы.
Несколько следующих циклов облачники проводили стандартную процедуру проверки курсовой устойчивости и управляемости крейсера. На глазах у Брима корабль проделал несколько энергичных качков с борта на борт, две-три бочки, глубокий вираж и, наконец, боевой разворот, после чего ушел от явно плохо управляемого невидимки.
— Ряд наших экспертов оценили его довольно высоко, — заметил Драммонд. — Говоря их словами, он «послушен». Особенно маневренность — превосходна для такого крупного корабля. Они также очень высоко отозвались об его разгонных свойствах.
Брим молча кивнул. Даже при самых сложных маневрах корабль почти не сбивался с курса. Из него получится отличная орудийная платформа.
Облачники прокрутили еще несколько бочек, а потом выправили курс, идя со сравнительно большим углом атаки, прошли перед невидимкой перпендикулярным курсом и свернули к маленькой эскадре вспомогательных судов, возникшей в поле зрения откуда-то со стороны центра Галактики. На взгляд Брима, крейсер держал курс безукоризненно — судя по всему, он был очень легок в управлении.
— Вы что-то говорили насчет разлагателей, — подал голос Колхаун. — Я тут все глаза проглядел, да так и не нашел ничего, похожего на оружие. Так чего вы все-таки знаете насчет ихнего вооружения?
— Очень мало, — признался Драммонд. — Детальный анализ этих съемок позволил выявить на корпусе опорные кольца под семь башен, возможно, двухорудийных, как на «Звездном огне». Однако это вся информация, которой мы располагаем на сегодняшний день. — Он кивнул, словно решаясь. — Лично я считаю, что они установят новые 375-миллиирало-вые разлагатели, лицензию на производство которых они приобрели у «Теобольд Интерспейс» с Ликсора.
— Старый знакомый, Ликсор, — буркнул Колхаун. — А мы еще удивляемся, чегой-то они все время нейтральны… Вот уж они, поди, разбогатели, торгуя с обоими сторонами. Ведь если подумать, кто-то из двух наверняка выйдет победителем.
— Что бы там ни говорили об этих жадных до прибыли жукидах, — усмехнулся Драммонд, — разлагатели они делают чертовски неплохие.
