– На каком мы корабле? – спросил Артур, и под ними в зевке открылась бездна вечности.
– Не знаю. Я еще не открыл глаза.
– Я тоже.
Вселенная подпрыгнула, застыла, вздрогнула и бросилась на все, самые невозможные, стороны.
Артур и Форд открыли глаза и огляделись в немалом удивлении.
– Великий Боже, – сказал Артур, – в точности похоже на берег моря в Дувре.
– Черт, рад слышать, что ты так говоришь, – облегченно вздохнул Форд.
– Почему?
– Потому что я думал, что, должно быть, схожу с ума.
– Может, и сходишь. Может, ты только подумал, что я это сказал.
Форд обдумал это.
– Ну, так говорил ты это или нет? – спросил он.
– Мне так кажется, – ответил Артур.
– Что ж, может, мы оба сходим с ума.
– Точно. Нужно совсем сойти с ума, чтобы подумать, после всего, что произошло, что это Дувр.
– Ладно, а ты как считаешь – это Дувр?
– Ну да.
– Я тоже так думаю.
– Значит, мы точно сошли с ума.
– Самый подходящий денек.
– Несомненно, – сказал сумасшедший прохожий.
– Кто это был? – спросил Артур.
– Кто – вон тот пятиголовый с кустом бузины?
– Да. У него куст еще увешан селедками.
– Не знаю. Так, кто-то…
– А…
Оба они сидели на мостовой, и обоим было как-то не по себе. Дети огромного роста тяжело шлепали по мокрому песку, а дикие лошади громыхали копытами в небе, торопясь доставить свежие запасы усиленных поручней для ограды районов Неуверенности.
– Знаешь, – Артур нервно кашлянул, – если это Дувр – что-то с ним не так.
– Ты о том, что море неподвижно, а дома поднимаются и опускаются? – отозвался Форд. – Да, я тоже подумал, что это странно. Вообще, – продолжал он (в это время Дувр с оглушительнейшим треском разломился на шесть равных частей, и эти части заплясали вокруг друг друга, образуя самые распущенные и непристойные комбинации), – происходит что-то очень странное.
Взвыли волынки и задребезжали струны на ветру, мостовую усыпало горячими каштанами по десять пенсов штука, с неба посыпались кошмарные зубастые рыбы, и Артур и Форд бросились в укрытие.
Они пробились сквозь тяжелые завесы звука, горы древней мысли, долины душещипательной музыки, распродажи рваных ботинок и сломанных ракеток, и внезапно услышали голос. Судя по голосу, говорила молодая девушка.
Голос звучал вполне осмысленно, но сказал только: – Один к двум в степени сто тысяч. Снижается, – и все.
Форд поскользнулся на луче света, он обернулся, пытаясь найти источник голоса, но не увидел ничего, во что действительно смог бы поверить.
– Что это за голос? – крикнул Артур.
– Не знаю, – завопил в ответ Форд. – Не знаю! Похоже на измерение вероятности.
– Вероятности? В каком смысле?
– Вероятность. Ну знаешь, как один к двум, один к трем, четыре к пяти. А здесь один к к двум в стотысячной степени. Это крайне невероятно.
В небе без всякого предупреждения опрокинулась цистерна литров на миллион, и из нее хлынул заварной крем.
– Но что это значит? – кричал Артур.
– Что, крем?
– Нет, измерение невероятности!
– Не знаю. Ничего не знаю. Мы вроде бы на каком-то корабле.
– Я могу сказать одно, – заявил Артур, – это каюты не первого класса.
Тонкая пленка пространства-времени вспучилась и пошла пузырями. Огромными жуткими пузырями.
– Аа-уррppp-бхх, – сказал Артур, почувствовав, что его тело размягчается и изгибается во всяческих невероятных направлениях. – Дувр, кажется, тает… звезды крутятся… пыльная буря… и ноги мои плывут в закат… и левая рука покинула меня… – Ему в голову влетела жуткая мысль:
– Черт побери, – спросил он, – а как же я теперь подстрою свои электронные часы? – Он отчаянно пытался увидеть Форда.
– Форд, – сказал он, – ты превращаешься в пингвина. Прекрати.
Снова прозвучал голос.
– Один к двум в степени семьдесят пять тысяч. Снижается.
Форд яростно заметался в своей клетке.
– Эй, кто вы? – запищал он. – Где вы? Что происходит и можно ли это остановить?
– Пожалуйста, успокойтесь, – ответил голос, любезный, словно голос стюардессы на воздушном лайнере с одним оставшимся крылом и двумя моторами, один из которых уже догорает, – вы в полной безопасности.
– Не в этом дело! – безумствовал Форд. – Дело в том, что вместо меня в полной безопасности какой-то пингвин, а мой приятель вон там весьма быстро теряет конечности!
– Все в порядке, они ко мне вернулись, – вставил Артур.
– Один к двум в степени пятьдесят тысяч. Снижается, – сказал голос.
– Следует признать, – продолжал Артур, – что они несколько длиннее, чем я обычно ношу, но…
– Неужто вы не чувствуете, – Форд захлопал крыльями в бессильной ярости, – что должны нам хоть что-нибудь объяснить?
Голос откашлялся. Гигантский птифур скачками умчался к горизонту.
– Добро пожаловать, – сказал голос, – на Звездный Корабль «Золотое Сердце».
Голос продолжал.
– Просим не беспокоиться из-за того, что вы видите или слышите вокруг. Первоначальные побочные эффекты неизбежны, так как вы были спасены от верной смерти при уровне невероятности один к двум в степени двести шестьдесят семь тысяч, возможно, много выше. Сейчас мы продолжаем полет на уровне один к двум в степени двадцать пять тысяч, невероятность снижается, и мы вернемся к нормальному уровню, как только выясним наверняка, что можно считать нормальным. Спасибо. Один к двум в степени двадцать тысяч. Снижается.
Голос замолк.
Форд и Артур оказались в небольшой комнате со светящимися розовыми стенами.
Форд был дико возбужден.
– Артур, это фантастика! Нас подцепил корабль с Бесконечно Невероятностным Полетом! Этого не может быть! Слухи о нем давно ходили! Официально их опровергали, но, значит, они все-таки построили его! Они изобрели Невероятностный Полет! Артур, ведь это… Артур! Что происходит?
Артур прижался к двери, пытаясь закрыть ее, но она была плохо подогнана. Оставались широкие щели, и сквозь них просовывались маленькие мохнатые ручки с пятнами краски на пальцах; слышались пискливые безумные голоса.
Артур взглянул на Форда.
– Форд! – выговорил он, – там, снаружи, бесконечно много обезьян. И они хотят обсудить с нами «Гамлета», который у них получился.
Бесконечно Невероятностный Полет – новый великолепный способ преодоления громадных межзвездных расстояний всего за одну никакую секунды без утомительного тыканья вслепую в гиперпространстве.
Он был открыт по счастливой случайности, а после доработки исследовательской группой Галактического Правительства на Дамогране стал общепринятой формой передвижения.
