Ознакомительная версия.
– Зачем?
– Он только что выдохнул ее имя. Едва слышно.
– Бредит, наверное. Такое эмоциональное напряжение…
– Делай, что сказано! – Метелин повысил голос. – Бредит или нет – разберемся. Нам нужно быстро поставить Егора на ноги, он должен обуздать хондийский нерв! Тут любые стимулы хороши!
Сознание искажалось, выкидывало жуткие ассоциации.
Нерв снова звенел от напряжения. Задавленные, нерастраченные чувства полыхнули, чуждые рефлексы гипертрофировали их, усилили до степени помешательства, абсурда.
Образ исказился. Черты Насти таяли, вместо губ проступила жвала, глаза выпучились, приняли миндалевидную форму, узкий, вытянутый, ребристый лоб, покрытый бурыми крапинками, источал острый повелевающий запах, кожа ее щек отвердела, превратилась в хитин, наискось перечеркнутый влажными пульсирующими дыхательными прорезями.
Тонко, тревожно, настойчиво заверещали несколько сигналов.
– Постой! Сработал газоанализатор!
– Нерв снова активен!
– Записывай! У нас получилось! Смотри, его железы выделяют летучие соединения. Вот! Вот пошла расшифровка их формул!
– У меня повышенная активность искусственной нейросети! Буфер между хондийским нервом и мозгом Бестужева перегружен!
– Снимай показания! Нужна запись всех импульсов!
– Есть идентификация по базе данных! Маркер размножения! Маркер защиты! Маркер безусловного приоритета в питании! Откуда они взялись?!
– Хондийский нерв! Он воспринимает образ из сознания Бестужева!
– Ну и что? Почему железы заработали?
– Саша, да он действительно бредит! Маркирует мифический образ! Присваивает ему феромоны, модификаторы поведения!
– Не понимаю!
– Он видит несуществующий образ, что тут непонятного?! Маркирует его запахом, чтобы придать достоверность!
– Бестужев сам будет выполнять эти команды?
– Наверное, попытается!
– Надо прервать процесс! Дать успокоительное!
– Нет! Записывай показания! Образ очень сильный! Хемосигналы мощные, безусловные! Если Егор не справится сам – останется рабом запахов, понимаешь? Потеряется в собственном бреду! Продолжит выделять феромоны и сам же будет считывать их, исполнять приказы!
Бестужев рванулся. Ремни едва выдержали.
Глаза Егора выкатились из орбит. Напряженные мышцы дрожали. Оскал изуродовал лицо. Сквозь плотно сжатые зубы вырывались звуки, похожие на скрежет жвал насекомого.
Образ перед глазами требовал действовать. Убить хомо! Освободить ее!
Липкие капли выступили на узком хитиновом лбу. Хрустнули суставы. Чуждые инстинкты в клочья рвали человеческое сознание.
– Ты отправил запрос?
– Нет!
– Свяжись с Бутовым! Срочно! Если он вырвется нам несдобровать!
– Он раньше прикончит себя! Надо действовать медикаментозно!
– Заткнись!
Щелкнул переключатель.
– Родион, бегом в лабораторию! Да, проблемы! Он очнулся! Среди пандорианцев есть девушка по имени Настя? Да?! Хватай ее, и сюда! Оружие не забудь! Он совершенно озверел!
Егор уже ничего не воспринимал. Сознание погрузилось в сумерки, телом управляли рефлексы. Железы истекали токсином.
– Блокировать лабораторию! Автономная вентиляция!
– Вадим, ты садист! – Шульгин невольно попятился. – Он же переломает себе кости, разорвет связки!
– Ему имплантирован метаболический корректор!
– Да не справляется он! Не видишь?!
– Корректору нужен импульс! Команда рассудка!
– Мы же дублировали наборы команд, запрограммировали их!
– Расширитель сознания не может нормально ими оперировать! Единственный шанс – Егор сам обуздает нерв!
– Он не справится!
– Посмотрим!
– Пока ты смотришь, он умрет!
Огромные, миндалевидные фасетчатые глаза.
Ласковое и требовательное прикосновение жвал. Сигнал к размножению.
Отвращение пронзило его, словно удар током.
Тонкие гибкие усики осязали Егора. Он не мог противиться их сладкому, манящему прикосновению.
Он почти сдался. Реальность окончательно потонула в сумеречных полутонах. Влажное тепло омывало тело.
Удар.
Звон.
ЗАПАХ.
Отдаленно-знакомый голос:
– Метелин, прочь!
Запах друга. Образ. Ледяной тоннель. Трещины по своду. Орда тварей, несущаяся по пятам. Тяжелое дыхание Родьки. Его плечо. Отрывистый, звонкий лай автоматных очередей. Горячие гильзы, мгновенно втаивающие в лед.
– Егор, очнись! Ты человек! Слышишь! ТЫ ЧЕЛОВЕК!
Убить хомо!
Мучительная радость. Резкий взмах средней конечности, усеянной острыми хитиновыми наростами, рассечет его горло, выпустит запах крови.
Друг.
Самка.
Любовь.
Одинокая фигура на краю обрыва.
Чужой образ вдруг исказился. Миндалевидные глаза стали уменьшаться в размерах, в них появились зрачки – расширенные, испуганные, бездонные.
И снова запах. Теплый, не несущий хемосигналов, – запах человека.
Боль пронзила. Она нашла приют в каждой клеточке измученного тела.
Нерв пылал.
Разорванная реальность приобрела вид мозаики. Некоторые ее фрагменты начали складываться, подходить друг к другу.
– Корректор заработал! Он гасит активность нерва!
«Я человек…» – мысль промелькнула бессильная, опустошенная.
– Железы прекратили выделять токсин! Концентрация феромонов тоже падает!
– Искусственная нейросеть отсекает сознание от хондийского нерва! Она обучилась! Сейчас сигналы проходят только в одном направлении – от мозга Бестужева к нерву!
– Появилось еще одно химическое соединение! Анализирую! Аналогов в базе данных нет!
– Записал?
– Да! Вещество синтезировано по команде человеческого рассудка! Это точно!
– Реакция?
– Нерв засыпает! Егор подавил его!
– Невероятно!
Губы шевельнулись. Сиплый шепот не расслышал никто, но чуткие микрофоны уловили звуки речи, очистили их от помех и искажений, усилили голос:
– Запах примирения… Я помню его… Мы как-то столкнулись с хонди… В детстве… на леднике… Он так пах…
– Егор, ты меня видишь? Слышишь?
Смутное пятно появилось в поле зрения. Медленно проступили черты.
– Родька…
– Узнал! Молодец!.. Так, все вон из лаборатории! Мы с Настей остаемся!
– Ему нужна помощь! Медицинская помощь! Немедленно!
– Метелин, я сказал – вон!
Хлопнула дверь. Прошипела пневматика.
Дикая боль полыхала в запястьях. Хруст. Давление ремней ослабело. Пальцы покалывало, к ним медленно возвращалась чувствительность.
Ознакомительная версия.
