Ознакомительная версия.
Генерал бросил на Альбедо свирепый взгляд.
– Нет, госпожа секретарь, – возразил он. – Техно-Центр не поддерживает контактов с Бродягами, и мы решили, что его прогнозы окажутся не точнее наших собственных. Для проверки наших предположений мы использовали тактический имитатор Олимпийской Офицерской Школы. – Он снова сунул в рот обкусанную сигару и выпятил нижнюю челюсть: – Неужели Совет способен на большее?
Гладстон посмотрела на Альбедо.
Длинные пальцы советника словно взяли аккорд на невидимых клавишах.
– По нашим оценкам Рой насчитывает от четырех до шести тысяч боевых единиц.
– Вы… – начал Морпурго, побагровев.
– На совещании вы не упомянули об этом. – Голос Гладстон звучал на редкость бесстрастно. – Как и во время предыдущих обсуждений.
Альбедо пожал плечами.
– Генерал прав, – сказал он. – Мы не поддерживаем контактов с Бродягами. Наши предположения не более надежны, чем расчет ВКС, просто они основаны на других предпосылках. ООШ: ИТИ работает великолепно. Будь быстродействие ее ИскИнов на порядок выше по шкале Тьюринга-Деммлера, мы приняли бы их в Центр. – Его изящные пальцы вновь пробежали по невидимым клавишам. – Ну что ж, наши прогнозы можно учесть при планировании следующих операций. Разумеется, мы готовы в любое время передать их вам.
Гладстон кивнула.
– Сделайте это немедленно.
Она вновь повернулась к экрану, и все последовали ее примеру. Отреагировав на наступившее молчание, автоматы увеличили громкость, и мы опять услышали рев победителей, хрипы, мольбы о помощи и размеренную декламацию – перечисление позиций, указания по корректировке огня, команды.
На ближайшую к нам стену напрямую поступала информация с факельщика «Нджамена», занятого поиском уцелевших среди каши обломков, оставшихся от Отряда В.5. Поврежденный факельщик, к которому он приближался, увеличенный в тысячу раз, походил на взорванный изнутри гранат с медленно разлетающимися в разные стороны зернами и обрывками красной кожуры. Он на глазах превращался в облако мусора и замерзших газов, миллионов обломков микроэлектронных устройств, вырванных из гнезд, пакетов с пайками, искалеченных механизмов и распознаваемых по марионеточным судорогам рук и ног человеческих тел. Великого множества человеческих тел. Прожекторный луч «Нджамены», преодолевший двадцать тысяч миль и достигший десятиметровой ширины, играл на ледяных обломках, голубых от звездного света, выхватывая из мглы отдельные предметы, грани, лица. Его отраженный свет сразу состарил Гладстон.
– Адмирал, – медленно произнесла она, – неужели Рой ждал, пока эскадра 87.2 перейдет в систему?
Сингх коснулся своей бородки.
– Вы хотите знать, не было ли это ловушкой?
– Да.
Адмирал скользнул взглядом по лицам коллег и обернулся к Гладстон.
– Не думаю. Я считаю… мы считаем… что Бродяги решили должным образом отреагировать на высокую концентрацию наших войск. Однако это означает, что они твердо намерены овладеть системой Гипериона.
– И они в силах добиться этого? – Мейна Гладстон не отрывала взгляда от кувыркающихся обломков у себя над головой. Перед камерой проплыло тело молодого мужчины, наполовину вывалившееся из скафандра. Я увидел вылезшие из орбит глаза и взорванные давлением легкие.
– Нет, – отрезал адмирал Сингх. – Они могут обескровить нас. Могут оттеснить нас к самому Гипериону. Но не могут ни вышвырнуть нас из системы, ни нанести нам поражение.
– А портал? – Голос сенатора Ришо дрогнул.
– Ни уничтожить нуль-портал, – добавил Сингх.
– Он прав, – подтвердил Морпурго. – Тому порукой мой профессиональный опыт.
Гладстон со странной улыбкой поднялась с места. Все присутствующие, в том числе и я, поторопились подняться.
– Вы поручились, – негромко сказала она, обращаясь к Морпурго. – Вы поручились. – Она скользнула взглядом по лицам своих сотрудников. – Мы встретимся здесь, когда этого потребуют события. Связным между мной и вами назначаю Ли Хента. Работа правительства, господа, будет идти в обычном режиме. Всего хорошего.
Все стали расходиться, только я вернулся на свое место и вскоре остался в комнате один. Динамики вновь заработали на полную громкость. На одной волне слышались громкие мужские рыдания. На другой, сквозь треск и щелчки помех, гремел чей-то маниакальный хохот. Надо мной, за моей спиной и с обеих сторон медленно двигались во тьме созвездия, и свет звезд равнодушно серебрил руины и обломки.
Дом Правительства был выстроен в форме звезды Давида. В центре ее, защищенный низкими стенами и кущами деревьев, рассаженных в особом порядке, находился сад. Конечно, не такой обширный, как Олений парк со своими зелеными просторами, но не менее живописный. Поздним вечером я вышел туда на прогулку. Яркое сине-белое небо Центра уже покрывалось позолотой, когда меня догнала Мейна Гладстон.
Несколько минут мы молча шли бок о бок. Я заметил, что она переоделась в длинное платье, какие носят величественные матроны на Патофе: свободного покроя, с пышными складками и вставками сложного темно-синего и золотого рисунка – точь-в-точь вечерний небосвод у нас над головами. Руки она держала в карманах, широкие рукава раздувались на ветру; подол касался молочно-белой каменной дорожки.
– Вы позволили им допросить меня, – начал я. – Любопытно, почему.
– Они не транслировали допрос для своих сообщников. – Голос Гладстон звучал устало. – Никакого риска разглашения секретной информации не было.
Я улыбнулся.
– И тем не менее я подвергся всем этим испытаниям с вашего ведома.
– Служба безопасности хотела узнать о них все, что только возможно. Все, что они выболтают.
– Ценой кое-каких… не очень приятных ощущений с моей стороны, – заметил я.
– Да.
– Ну и известно теперь безопасности, на кого они работают?
– Этот человек упомянул фамилию Харбрит, – ответила секретарь Сената. – Наши люди почти уверены, что речь шла об Эмлеме Харбрит.
– Управляющей биржей на Асквите?
– Да. Она и Дайана Филомель связаны со старыми монархистскими фракциями организации Гленнон-Хайта.
– Они вели себя по-дилетантски, – сказал я, вспоминая легкость, с какой Гермунд обронил фамилию Харбрит, и непродуманность вопросов его жены.
– Конечно.
– Связаны ли монархисты с какими-нибудь серьезными организациями?
– Только с церковью Шрайка, – ответила Гладстон. Она остановилась перед каменным мостиком через ручей и, подобрав свое роскошное сине-золотое одеяние, присела на кованую железную скамью. – Ни один епископ до сих пор не вышел из подполья, знаете ли.
Ознакомительная версия.
