«Ископаемое» потянуло за руку Скотта, словно башня возвышавшегося позади и одетого по полной форме.
– И представляете, мой добрый друг Монтгомери завтра пообещал нам устроить экскурсию к корабельным установкам искривления пространства. Все это так захватывающе интересно и поучительно! – Он в восторге закатил глаза.
– Я так понимаю, что вам удалось-таки разрешить то маленькое недоразумение с ускоряющим полем? – Кирк был до глубины души потрясен, когда увидел своего главного инженера, стоявшего совершенно спокойно позади человека, которого всего только день назад подозревал в попытке взорвать самое дорогое, что было во Вселенной – корабельные установки искривления пространства.
– Так точно, капитан, – ответил Скотт за обоих, а Ла'Кара засветился от удовольствия и сказал:
– Примите мои поздравления, капитан. Вам довелось командовать первым кораблем, несущим на борту полный набор спрямленных дилитиевых кристаллов и действующего ускоряющего поля.
Профессор вел себя так, словно только что получил десять Нобелевских премий, и Кирк подумал, что у себя в Университете Кохрейна ему, видимо, нечасто доводилось бывать на подобных вечеринках.
Однако Маккой выглядел обеспокоенным.
– Две быстровременных системы на борту? Сразу?!
Даже человек, понимающий в технологии искривления пространства не больше школьника старшей ступени, а доктор как раз к таким и относился, знал, насколько опасна для корабля подобная ситуация.
– Да, доктор, и не спрашивайте меня, как это работает, но Зоариим создал силовое поле, которое проникает вперед во времени и, сдерживая временные искажения своего усиливающего поля, не дает ему занять то пространство, в котором находятся четырехмерные потоки корабельных дилитиевых кристаллов.
Услышав о двух системах ускорения времени, к ним подошли поближе два астронавта в одинаковой красной униформе.
– Но разве усиливающее поле, которое может быть использовано вокруг цепи дилития, не дает возможности контролировать временные реакции с достаточной для синтеза трилития энергией? – спросил один из них, подмигнув своему спутнику.
– Да, если обратная связь увеличится настолько, что станет причиной обратного одновременного всасывания энергии и материи, – начал было Ла'-кара, рассеянно теребя белый, с ярко-красными пятнами галстук.
– Трилитий?! – с омерзением перебил его Скотт, готовый в любой момент ввязаться в спор. Реакция мистера Скотта на определенные развивающиеся технологические концепции была хорошо известна сотрудникам двигательных отсеков, и оба техника с довольными улыбками отошли назад, пожав украдкой руки друг другу за спиной главного инженера.
– Можно подумать, что двух периодических систем им уже недостаточно, – проворчал вдогонку Скотт.
Ла'кара наставительно поднял палец:
– Трилитий, когда его откроют или синтезируют, будет именно тем переворотом в науке, который нам необходим, чтобы применить так называемую трансворп-теорию – теорию об изменениях искривляемого пространства. И возможность убыстрять течение времени в локализованном пространстве может стать ключом к такому прорыву. Помните, Монтгомери, как системы замедления времени, стасисные защитные поля революционизировали контроль за термоядерными реакциями и…
– Расскажете мне все это, когда удастся синтезировать динатрий.
Посмотрим еще, что получится с триводородом, и оставьте в покое разговоры о трилитии. Баста!
– Но Монтгомери! – загремел Ла'кара таким голосом, которого, право, даже трудно было ожидать в его возрасте. – Как-же можно так забывать о яснейших правилах одиннадцатимерной вселенной?
Кирк заметил, что глаза Маккоя начали стекленеть. В это мгновение Скотт сделал глубокий вдох и разразился длинной тирадой о том, почему трансворп-теория была крупнейшим грузом космической пыли со времен Эйнштейновой теории светового барьера. Ла'кара нетерпеливо раскачивался и переминался, ожидая, пока шотландцу понадобится перевести дыхание, чтобы не пропустить свою очередь в споре. Наконец его момент настал.
– Монтгомери! – бросился в бой Ла'кара. – Вы забываете, что у нас появилось движение ворп еще до того, как был синтезирован дилитий, следовательно, мы сможем передвигаться на трансворп скоростях после появления трилития!
– Э-э-э… несколько позже мы вновь присоединимся к вашей дискуссии, – вежливо заметил Кирк, отступая назад и потянув за собой Маккоя. – Как только мы подойдем к Звездной Базе Четыре, на борт будет доставлена последняя группа лауреатов. Уже скоро.
Маккой тревожно оглянулся на Ла'кару и Скотта, которые в эту минуту начали декламировать друг другу разные длинные уравнения.
– Глянь, они далее не заметили, что мы ушли, – прошептал он Кирку.
– Ну и хорошо, – сказал Кирк. – Главное, не дать им другого шанса выловить нас.
Он направился к шлюзовому отсеку, заодно взглянув на табло, показывавшее корабельное время. Судя по всему, им уже пора было бы выйти на орбиту вокруг базы, и у лауреатов было более чем достаточно времени, чтобы с помощью транспортационного луча перенестись на корабль.
– Кажется, я совершаю нарушение протокола, – заметил капитан доктору Маккою. – Мне следовало бы находиться в это время в комнате транспортации и приветствовать прибывающих.
– Видимо, Споку будет приятно, по-вулкански, конечно, выполнить за тебя эту работу. А после того, как наши гости повидаются с каждым участником вечеринки, которую ты тут организовал, они вряд ли вообще вспомнят, как попали на корабль, а не то что людей, которые их принимали.
Капитан улыбнулся, но все же в нетерпении ожидал, пока отойдет дверь шлюзового отсека. Даже в безопасном и безмятежном пространстве Квадрата Зеро палуба ангара никогда не открывалась прямо в главные отсеки корабля.
– Уверен, что Спок уже там, – сказал Кирк, прижимая пальцы к стене, чтобы заставить двери открыться поскорее. – Что-то непохоже на него. Он должен был бы в последний момент хоть попытаться вовремя вызвать меня на встречу.
– Ну что ты можешь поделать? – попытался успокоить его Маккой. – Все это так заманчиво!
Он закатил глаза, копируя манеру разговора профессора Ла'кары.
Наконец защитный барьер открылся, и тут же им преградил дорогу человек в форме офицера службы безопасности базы в полном вооружении. В руках у него было лучевое ружье.
– Это еще что такое? – спокойным, ледяным голосом спросил Кирк, но руки его тут же напряглись, и он уперся ими в бока. – Кто вы, черт возьми, такой и что вы тут делаете с этой штуковиной на борту моего корабля, мистер?
Офицер козырнул:
– Я – лейтенант Абрананд, сэр. Коммодор Вулф просит вас немедленно прибыть на капитанский мостик.
