Поглощая аватара, наше сознание адаптируется под эмоциональный отклик существа. Хотя, даже до технологии перемещения разума, безликие прекрасно приспосабливались к окружающему миру и проблем с социализацией не имели.
Раз, не до работы, лучше заняться чем-то другим. Откинув отчёт в сторону, я разделся и подошел к висящему на манекене официальному наряду, отличающемуся от того, который я одевал на коронации. Темных тонов мундир, с запонками и металлическими полосами из красного золота по краям ткани, защелкивался магнитными сцепками, прикрывая часть шеи и опускаясь до уровня бедра. Под мундир одевалась водолазка, с технологией поддерживающую комфортную среду для тела. Брюки в тех же тонах, что и вверх и черные сапоги с высоким каблуком. Довершением всего — фуражка с гербом Шак-Кри с вырезами под уши.
— Вам помочь, повелитель?
— Да…
Я обернулся, чтобы в тот же миг отпрыгнуть назад, наталкиваясь на манекен и пропуская тонкое острие металлической иглы, срезавшее шерсть на подбородке, но, не дотянувшееся до кожи. При следующем замахе я перехватил за руку, плечом сбивая девушку с ног и придавливая её сверху.
— Ублюдок!
Она попыталась вывернуться и пырнуть меня в бок, но удар головой в лицо выбил из неё дух, и получилось вырвать иглу из рук шакринки. Поднявшись, я покрутил оружие в руках, задумчиво смотря на еле встающую служанку. Был бы это профессиональный убийца, лежал бы уже здесь мертвым. Даже удары были неуклюжими, позволяя легко уклоняться от них. Ни опыта битвы, ни специального оборудования, только слепая ненависть.
— И почему же ты решила меня убить?
Мой вопрос заставил шакринку зарычать, её желтая шерсть стала дыбом, взгляд затуманился и, она припала к земле, готовясь броситься. Вот что делает звериная ярость моей расы — существа полностью теряют над собой контроль. И становятся легкой добычей в руках бойца.
Прыгнувшую девушку я просто отбросил в сторону, следующую минуту, она просто вставала и пыталась меня загрызть или порвать когтями. Наблюдая за её движениями, я поймал себя на мысли, что начинаю возбуждаться от подобной забавы. Что-то внутри меня кричало — нужно сломить девушку и взять её силой. И я не стал противиться своим желаниям. Перехватив нелепый замах, я вывернул руку за спину, поваливая её на пол, сам навалившись сверху, не давая встать.
— Мне это даже начинает нравиться, — прошептал я ей на ухо, она отчаянно пыталась вырваться из-под меня, рыча на низких тонах. — Не хочешь быть моей фавориткой?
Прикусив ей ухо, я раздвинул ноги коленями, придавливая девушку сильнее к полу.
— Нет… — похоже, от боли, служанка пришла в себя.
— Знаешь, за покушение тебе грозит казнь, но я придумал кое-что страшнее.
Всё произошло довольно быстро, обессиленная шакринка, не могла вырваться и позволила мне сбросить напряжение последних дней. Никогда бы не подумал, что стану насильником, но животное внутри меня требовало выхода, и это был идеальный момент, чтобы сорваться. В конце она даже не сопротивлялась, смотря стеклянным взглядом перед собой.
— Канис, зайди.
Накинув халат, я вызвал командира стражей. Мне было очень интересно узнать, почему никто не прибежал на шум и как неудавшийся убийца подобрался ко мне. Дверь распахнулась, на пороге стоял седовласый шакрин и сначала с непониманием смотрел на разруху, потом увидел лежащую шакринку. Его морда скривилась от злости, он обнажил клыки и сжал кулаки, всегда спокойный взгляд лучил ненавистью, когда он посмотрел на меня.
— Вы…
Вместо объяснений, я включил запись с камер, которые здесь находились. Голографический стол объемно показывал всё происходящее в комнате с момента, как я подошел к манекену. И до момента, когда я напал на служанку. Некоторые вещи подчиненным лучше не видеть.
Смотрящий запись Канис, казалось, поседел еще больше, в конце не говоря ни слова, он упал на колено, склонив голову, протягивая свой клинок. В традициях шакринах это означало полностью принятие своей ошибки и готовность заплатить за неё жизнью. Взяв легкий и довольно острый клинок в руки, я приставил его к шее командира. В голове крутились варианты развития событий, лишиться опытного бойца не хотелось, но и прощать ошибку и недоверие… нельзя.
Взмах клинка и половина левого уха падает на пол. Шакрин не вздрогнул, сдерживая себя, но дернувшийся хвост выдавал его эмоции. Теперь все будут знать, что он допустил ошибку и ему дан шанс исправиться. Возмутись он сейчас или если окажет сопротивление — мгновенная смерть. Правитель имел на то полное право.
— Двух стражей, что стояли у входа — разжаловать и отдать Лиуму-Кри, пусть сам решает, что делать. Служанку в медкапсулу и допросить, но не убивать, также выясни у администратора, что, откуда, зачем. И… — я посмотрел на так и не поднявшего взгляд Каниса: кровь стекала с уха по его седой шерсти, окрашивая в темно-красный. — Приведи себя в порядок.
Клинок упал перед командиром стражей, позволяя ему встать. Я отправился мыться, прежде чем дальше заниматься делами. Безликий во мне чувствовал себя гадко, но шакрин чуть ли не урчал от удовольствия. После выхода с ванны, я зашел в уже вычищенную комнату, у двери стоял Первый, молча склонив голову в приветствии. Я подошел к официальному наряду и быстро облачился в него. Покрутившись перед зеркалом, с удовольствием отметил, что форма идеально легла на тело, делая из меня как минимум офицера, а не обычного бойца.
— Когда назначена церемония?
Страж не сводивший с меня взгляда, задумался.
— Завтра на закате зонды уходят в прыжок. Собрание будет в большем зале в это же время. Сейчас сброшу план мероприятия.
Я кивнул, принимая сообщение. Теперь понятно, мать решила устроить небольшое представление для шакринов, заодно организовывая тематический праздник с танцами, выступлениями и прочее-прочее.
Направившись в большой зал, заметил, что все встречные шакрины уважительно склоняют голову. Когда я ходил в обычной одежде или в родовом наряде подобного не было. Или недавнее происшествие распространилось? Ну-ка…
— Первый, тебе известен недавний инцидент?
— Да, правитель, — шедший тенью страж, мгновенно ответил. — Но подробностей не было. Командир официально сообщил, что вы отбились от покушения и сами наказали убийцу. А также дали ему еще один шанс.
Я оскалился, ага, наказал, хорошо, что подробностей не было, не думаю, что многие бы одобрили это. Зайдя в зал, я понаблюдал, как его приукрашают слуги под присмотром администратора. Заметив меня, шакрин подскочил и рассыпался в извинениях за недосмотр за слугами, заверяя, что он ничего не знал. Остановив его поток слов, я попросил показать место, где можно попрактиковаться в танце и был отведен в одно из многочисленных помещений. Администратор показал, где и как включать музыку, сразу убежав в большой зал. Два стража, встали на входе с другой стороны помещения, оставив меня одного с Первым. Ему, видимо дали приказ не отходить от меня ни на шаг.
— Первый, танцевать умеешь? — с усмешкой поинтересовался у замершего стража.
— Пассивно или активно? — задумчиво ответил боец, вслушиваясь в начинающую музыку.
Народный танец шакринов был больше похож на бой, когда два существа выходили друг против друга, нанося удары, уклоняясь, делая захваты и перекаты. В этом танце ты не должен победить, но и не должен проиграть. Ты обязан подать руку помощи своему партнеру и заставить уважать себя силой и гибкостью. Пассивно танцуют зачастую на тренировках, позволяя новичку почувствовать опору от партнера и увериться в своих силах. Активно — две стороны отдаются полностью.
Я приглашающе махнул рукой, и страж плавно двинулся в мою сторону. Мы были одни, можно было не стесняться быть собой, поэтому я сразу перешел в атаку, но опытный страж всё также плавно уходил в сторону, не давая себя зажать. Дождавшись моей ошибки, он схватил меня, решив повалить на пол, вот только я, извернувшись, высвободился, отпрыгнув подальше. Теперь пришлось вставать в оборону, Первый сам пошел в атаку.
