знает, чем бы все закончилось. Возможно, они бы попали под дружественный огонь и погибли на месте…
Гробовое молчание постепенно переросло в шепотки, а они в громкие обсуждения. Люди, оказавшись в безопасности, начали костерить и «небезопасных» псиоников, и «некомпетентных» военных. Грозились написать жалобы и связаться с кем нужно, явно не понимая масштабов происшествия.
Вдруг к пьедесталу управления возле входа решительно подошел парень. Лет двадцати на вид, совсем молодой, но в богатых одеждах, с крепкой фигурой и уверенным взглядом. Он потянулся к проекции с красной кнопкой и многочисленными надписями, однако был перехвачен за руку.
— Ты чего удумал? — Влад хмуро оглядел Нейтона Страуфурта — восходящую звезду торговой палаты «Империс».
Несмотря на юный возраст тот уже прославился деловой хваткой, и удивительной удачей, позволившей выбраться из нескольких опасных космических компаний невредимым. Да еще и с огромной прибылью. Полная противоположность Пауля.
— Разве не слышал? Снаружи восстание псиоников. Кто знает, какие этажи они атаковали, чтобы перегрузить систему обороны и прорваться за пределы твердыни? Высока вероятность, что все сразу. — Нейтон попытался одернуть руку, однако обнаружил, что вообще не может сдвинуть ее. Толстяк оказался до смешного силен. Похоже, придется договариваться. Но в большей степени убеждать остальных: — Каждый лифт поднимается по ломаной спирали, проходя через гражданские и военные порты. Высадиться на любом этаже означает идти на неоправданный риск. А здесь мы находимся в безопасности. Заблокируем лифт и дождемся, пока буря не поутихнет.
Торговцы согласно закивали, полностью поддерживая решение Нейтона. В их профессии нельзя без смелости, но напрасно нарываться на неприятности — удел идиотов.
— Понимаю, вы не хотите попасть под раздачу… — Дослушав парня, Влад кивнул, и отпустил руку, встав перед пьедесталом живой изгородью. — Однако мне нужно на одиннадцатый этаж. Доедем, а дальше хоть живите здесь.
— Свинья, ты не слышал сэра Страфурта⁈ — В толпе торгашей сразу же нашелся тот, кто готов выслужиться перед Нейтоном, точнее перед палатой Империс. — Прочь с дороги!
Высокий мужчина, с мультиспектральными визорами вместо глаз, подлетел к Паулю, собираясь снести его. Однако решительные шаги оборвались, когда жирдяй быстрым, четким ударом ступни выбил колено в обратную сторону.
Крик боли не успел вырваться из-за пальцев, сжавших гортань до хруста хрящей.
Перепуганные торгаши увидели, как безобидный Пауль вырывает визоры, а затем вбивает их в рот вместе с раздробленными зубами, и окровавленными кусочками челюстей.
— Если боитесь неприятностей, оставаться со мной в закрытом помещении — не лучший выход. — Швырнув калеку под ноги бледному Нейтону, Влад улыбнулся с легким прищуром. Он оглядел всех со вполне очевидным намерением. Если торгаши продолжат путаться под ногами, придется сожрать их, а затем менять внешность и занимать новую личность. — Доберемся до одиннадцатого, и расходимся. Договорились?
На этот раз никто не посмел относиться несерьезно к словам Пукси-Пауля. Торгаши молча отошли подальше, уверенные, что жирдяй, на самом деле, скрытый эспер.
Платформа медленно поднялась, останавливаясь на каждом этаже. И действительно, во многих шли ожесточенные бои псиоников, с солдатами Милосердия и прочими эсперами. Но они мало внимания уделяли гражданским в лифте.
Был один залетный повелитель шоа, израненной собакой вбежавший в лифт перед самым закрытием. Однако Влад незатейливо размозжил ему голову кулаком.
С того момента торговцы даже дышать старались бесшумно, вжимаясь в заднюю стену лифта. А через час платформа, наконец, остановилась на одиннадцатом этаже.
— Почему вы нарушили регламент, и поднялись на одиннадцатый этаж? — Грозным взглядом Бихарн — верховной командер твердыни милосердия, оглядывал торгашей, которых привели подчинённые.
С тех пор, как на твердыне объявлено военное положение, сообщения между уровнями тщательно контролировались.
Что касается перемещений по нижним этажам космической станции… Они и вовсе прерваны. Таким образом власти пытались поймать предателей подразделения псайкос в ловушку.
Военные сужали поисковую область, и в то же время контролировали порты, во избежание побега эсперов.
Даже средства внутренней связи ограничены периметром одного этажа, чтобы контролируемые псиониками военные офицеры не могли внести неразбериху в командование всей твердыни.
И тут вдруг элитные подразделения, выставленные на охрану центрального лифта. Лифта по которому осуществляется передвижение между одиннадцатым и первым этажом. Получают информацию о несанкционированном прибытии неизвестных на охраняемую территорию.
Разумеется они всполошились. Первая мысль — атака псиоников, или контролируемых ими людей.
На разведку отправлен отряд омоников, которые в случае опасности могли телепортироваться обратно, не понесся ни малейших потерь. Однако тревога оказалась ложной.
Вместо бойцов подразделении псайкос и их рабов, омоники привели торгашей.
Проверка артефактами Шоа показала, что никто из них не находился под психическим контролем. И всё же Бихарн сохранял предельную бдительность обращаясь с торгашами.
Они могли и не принадлежать подразделению псайкос, могли не находиться под контролем но вполне могли заключить сделку. Речь ведь идёт о вольных торговцах, которые мать родную продадут за определённую сумму.
— Регламент? На нижних уровнях бойня. Портовые области атакованы псиониками. Я посчитал, что у входа на этажи, где проживает элита твердыни, должна находиться сильная армия. И надо же, не ошибся. — Влад в обличье Пауля ответил за всех. Не потому, что представлял интересы торговых палат. А потому, что запугал каждого торгаша, пообещав не самую приятную смерть, если проболтаются о случившемся внутри лифта.
— Хочешь сказать, армия не справляется со своими обязанностями? — Пока Бихарн молча обдумывал, на свет вышел выхолощенный молодой человек.
Офицерский мундир со знаками отличия пестрел замысловатыми узорами из нитей платины. Они сплетались в единую картину герба одной из благородных семей твердыни Милосердия.
Для потомков дворян, слова пухлого торгаша — очевидное оскорбление мундира. Они не могли оставаться в стороне.
— Хочу сказать что уже через тридцать минут после прибытия в порт, я подвергся нападению псиоников. Хочу сказать, что пока мы поднимались на лифте, каждая остановка сопровождалась звуками битв. И вряд ли солдаты, или члены эсперы, занятые подавлением псиоников, озаботились бы безопасностью гражданских посреди боя. Вот что я хочу сказать. — Не обращай внимания на холодные взгляды высокорожденных офицеров, Пауль выложил всё как на духу. — А теперь, если, разумеется, не против исполнить свой воинский долг, можно ли укрыться за вашими благородными спинами?
Воины переглянулись. Они не получали никаких сведений с нижних этажей. Приказ был оставаться здесь и не пропускать никого. Однако распоряжение свыше не означало, что сами воины довольны.
Зная, что братья по оружию борются внизу с предателями псиониками, как могли солдаты оставаться безучастными? Во многом именно поэтому приставлены высокорожденные офицеры, долг и интерес которых в первую очередь опирался на интересы высшего общества, проживающего наверху.
— Вздумаете выкинуть какие-нибудь фокусы пристрелим на
