Перед Ивановым на маленьком столике появился хрустальный бокал с виски. Он сделал глоток и внимательно посмотрел на Луизу.
— Ну как, получше?
— Да. Благодарю, — хотя она по-прежнему ругала себя за платье: мужчины смотрели на нее, как Энди, только без его умилительной сдержанности.
— Что там у вас вышло с Беннет? — спросил Иванов.
— Она меня отключила. Я ничего не могла ей рассказать.
— Гм. Что ж, ничего удивительного. Я собрал о ней разные сведения и выяснил, что человек она непростой. Эдмонтонская полиция составила большой файл, посвященный ее деятельности. Похоже, она связана с некой криминальной организацией, поставляющей запрещенные гормоны и биотехнические продукты. Естественно, что любое упоминание о бывших коллегах ее настораживает. И вы были правы в отношении Декстера: его депортировали, обвинение отягощено сопротивлением при аресте. Полиция предполагает, что он был курьером у Беннет.
— Что я должна делать?
— У вас два варианта. Первый: забудьте обо всем и останьтесь в Лондоне. Здесь мы пока в безопасности. Я держу руку на пульсе: одержимые тут пока не появились.
— Нет, не могу. Пожалуйста, не спрашивайте, почему, но мне обязательно нужно предупредить Беннет. Неужели я прошла весь этот путь, чтобы отступить на последней миле?
— Понимаю. Тогда я с большой неохотой советую вам ехать в Эдмонтон. Если вы встретитесь с Беннет лицом к лицу, она увидит, что вы не засланный из полиции агент и не сумасшедшая. И воспримет ваше предупреждение серьезно.
— Но ведь Эдмонтон закрыт.
— Уже нет, — не сводя с нее глаз, сделал еще глоток. — Поезда опять пошли. Думаю, власти уничтожили одержимых или верят в то, что уничтожили.
— Там будет Квинн Декстер, — сказала она тихо.
— Знаю. Поэтому я и предложил вам остаться. Но если вы так уж упорствуете, я могу поехать с вами и обеспечить, по возможности, защиту. Если он так страшен, как вы рассказываете, то вряд ли я могу дать вам гарантию. И все же это лучше, чем ничего.
— Вы соглашаетесь?
— Вам придется заплатить мне за это. Я включу услуги телохранителя в свою смету.
Выходит, дело ее не закончилось. Луиза старалась подавить страх при одной мысли о том, что она войдет в арколог, в котором наверняка будет Квинн Декстер. Но милый Флетчер так настаивал, и она ему обещала.
— А вы знаете, где Беннет?
— Да. У меня контакт с эдмонтонской полицией, они держат меня в курсе. Если решитесь, поедем прямо к ней. Вы сообщите то, что нужно, и мы уйдем. Думаю, на это уйдет не более десяти минут. После этого вернемся в Лондон. На все про все понадобится менее пяти часов.
— Я не могу оставить Джен. Даже ради этого.
— Уверен, что в гостинице за ней кто-нибудь приглядит.
— Вы не понимаете. Я за нее отвечаю. Джен и я — вот и все, кто остался от нашего дома, семьи, а возможно, и целой планеты. Я не имею права подвергать ее опасности. Ведь ей всего лишь двенадцать лет.
— Что здесь, что в Эдмонтоне — опасность одинакова, — бесстрастно заметил он.
— Нет. Находиться в одном аркологе с Беннет… уже опасно. Центральное правительство напрасно открыло там движение поездов.
— Я возьму с собой оружие, которым пользуется армия Освобождения на Мортонридже. Оно хорошо себя показало против одержимых. Так что преимущество будет на нашей стороне.
Она изумленно на него посмотрела.
— Похоже, вы хотите, чтобы я ехала.
— Я всего лишь разъясняю вам ваше положение, Луиза. Мы ведь с вами выяснили, что в этой области мне известны правила игры. Так что я вполне компетентен.
Быть может, на нее подействовало само его присутствие или огромные габариты, но Луиза и в самом деле чувствовала себя рядом с ним гораздо спокойнее. И все то, что он сказал, внушало доверие.
Она поднесла руку ко лбу, удивившись, что на нем испарина.
— Если мы поедем и мне не понравится то, что мы обнаружим у Беннет, я не стану с ней встречаться.
Иванов ласково улыбнулся.
— Если там будет так плохо, что даже вы это заметите, я не позволю вам войти.
Луиза медленно кивнула.
— Хорошо. Пойду за Джен. Вы можете заказать нам билеты?
— Конечно. Поезд через тридцать минут. Мы успеем на Кингс Кросс.
Она поднялась на ноги, удивленная тем, что устала.
— Да… Луиза, оденьтесь как положено, пожалуйста.
AI обнаружил поток глюков за несколько секунд до того, как взволнованные горожане стали забрасывать полицию Эдмонтона сообщениями о том, что по центральным улицам купола движется армия мертвецов. Стоял полдень, солнце ярко светило с безоблачного неба, так что все было видно как на ладони. Транспорт подавал сигналы об авариях: их двигатели останавливались, и энергия иссякала. Пассажиры в ужасе выскакивали на улицу и стремглав бежали от одержимых и сектантов. Пешеходы ломились в закрытые двери, умоляли пустить их в дом.
Квинн развил бешеную активность: все утро он расставлял своих миньонов на четырех главных улицах, ведущих к штаб-квартире секты. С обычными сектантами работать было легко. Он составлял из них группы по два и три человека и посылал их к кафе и магазинам, возле которых они должны были дожидаться дальнейших распоряжений, пряча оружие в сумках или рюкзаках. С одержимыми пришлось труднее: надо было найти пустые конторы и первые этажи зданий. Два неодержанных сектанта, обученные дидактической электронике, отключили в этих помещениях все процессоры с тем, чтобы одержимые спокойно туда вошли. На все это потребовалось два часа. Никто не жаловался, по крайней мере, ему в лицо. Все считали, что служат общему делу — пришествию на Землю Ночи. Единственное, что стоит у них на пути, — объяснил он, — штаб-квартира с засевшими там предателями.
Когда все одержимые Эдмонтона (за исключением одного, мрачно думал Квинн) собрались, Квинн отдал приказ к наступлению. Если высокие полицейские чины окажутся так хороши, как он о них думал, то ответная реакция будет быстрой и эффективной. Никто из одержимых и сектантов не уцелеет.
Квинн прошел несколько первых шагов вместе со своей маленькой обреченной армией, когда она запрудила улицы и, вытащив оружие, надела на себя разнообразные мрачные личины. Убедившись в том, что все настроены решительно, Декстер нырнул в мир теней.
Городские жители, которым повезло оказаться позади одержимых, замедлили шаг и нервно оглянулись через плечо. Те, в которых сильна была коммерческая жилка, вступили в контакт с местными медиа-агентствами и стали передавать туда визуальные репортажи с места событий. Журналисты, принимавшие их, с удивлением заметили открытое неповиновение, браваду, которой не могли похвастаться даже одержимые.
