Ознакомительная версия.
— А как же Счетчик? Как его найти?
— Найти? Зачем? Он и сам прекрасно нас найдет. Точнее — меня.
Вот чего никогда за дедом не замечал — так это мании величия.
— Дед, ты все-таки не секретарь ООН, и не президент России…
— Кому нужны эти должности? — презрительно фыркнул дед. — Думаешь, я променял бы это кресло на кресло Мбаны Монтенебо или Алексея Шипунова? Ха.
— Ты думаешь, Счетчик и впрямь шел к тебе?
— Конечно! Как он себя зовет? Карел? Карел Готт… — дед затрясся от хохота. Почему он обозвал Счетчика богом — абсолютно не пойму!
— Дед… — жалобно сказал я. Примерно тем же тоном, как в детстве, когда у меня не выходила задачка по дифференциальному исчислению, или я никак не мог усвоить параграфы Галактического Кодекса — с их официально трехсмысленным толкованием и перекрестными ссылками…
— Петя! Ты устал. Тебя сейчас поспать надо. А мне подумать.
Я встал — когда дед отправляет меня в кровать, то спорить бесполезно. Это я с детства усвоил. И все же спросил:
— Так ты что… не сердишься? Не считаешь предателем?
Дед отложил трубку и пораженно посмотрел на меня:
— Петя! Ты прекрасно себя вел! Ты сделал то, что необходимо было сделать! Если бы за воспитание давали Нобелевскую премию — я был бы бесспорным на нее кандидатом!
Я поспешил ретироваться. Слабостей у деда немного, но когда речь заходит о нобелевке — лучше убежать. Иначе придется вновь выслушивать историю о том, как дед ее не получил — и все из-за трусости чиновников, не рискнувших дать заслуженную награду автору «Манифеста обреченных» и «Введения в психологию нелюдей».
Наконец-то я выспался. В своей кровати, под шорох начавшегося дождя из открытого окна. И самое главное — успокоенный дедом. Если уж он считает, что я не натворил беды, притащив Счетчика на Землю — значит все в порядке.
Проснулся я поздно, небо плотно обложили тучи. Шел дождь, снаружи, откуда-то из под крыльца, глухо поскуливал Тиран. Там у него целое логово, но, видимо, сейчас псу хотелось в человеческое жилье. Я поднялся, протирая глаза, вышел в прихожую, впустил собаку, и отправился досыпать. Но сон уже не шел.
Тогда я включил телевизор и, валяясь в постели, прослушал последний выпуск новостей, записанный час назад.
Говорили о небывало большом урожае в Нечерноземье, который никак не удается убрать, о каких-то таможенных спорах с Великим Китаем, о выступлении президента США Мерфи… потом вспомнили и обо мне. Прокрутили компьютерный ролик, демонстрирующий процесс посадки «Спирали», какой-то незнакомый мне спец из Роскосмоса высказывал версии о причинах нерасчетной посадки. Потом показали садящийся шаттл — не «Спираль», а «Буран», но кто из телезрителей поймет это за три секунды? И меня, пирующего с шофером разбитого «Икаруса». Меня хвалили, причем довольно сильно. Я покраснел, и стер выпуск новостей из памяти телевизора.
Сегодня мне, пожалуй, дадут отсидеться дома. Компания в этих вопросах деликатна. А вот завтра начнутся разборки в «Трансаэро» и в Роскосмосе, придется давать интервью и объяснять коллегам чудеса своего спасения…
Ой…
Я сходил и умылся, поднялся по лестнице — но в комнате деда еще царила тишина. Тогда я сделал на кухне пару бутербродов, подхватил чайник и вернулся к себе. На столе лежала дедова книжка «Место под звездами». Вначале я не обратил на нее внимание, потом заметил, что обложка чуть-чуть другая. Стало больше названий галактических рас — кроваво-красных надписей на черном, «космическом» фоне. Оказалась, что это новое издание, как водится «дополненное и переработанное».
Усевшись у окна и жуя бутерброд я пролистал книгу. Вроде бы ничего особо и не изменилась. Три «постулата Хрумова», ехидные издевки над американским астрофизиком и энтузиастом контактов Молдером, краткие и беспощадно-злые характеристики всех известных людям рас космоса. Я пролистал статьи о Счетчиках и Алари.
Странное дело — об этих расах дед писал прямо-таки с ненавистью! Если верить тексту, то именно являются нашими заклятыми врагами, ну, или точнее — злейшими конкурентами…
Я открыл книгу на вступлении, и начал читать:
«Галактическая семья — не просто общая фраза. Мы вправе считать девять сильнейших рас космоса, живущие вместе уже около тысячи лет, семьей. Встает лишь один вопрос — кем являются в данной семье молодые и слабые расы — Алари, Человечество, Счетчики, Куалькуа, Мерцающие, Дженьш, Непроизносимые, Пыльные… Список можно продолжить — число молодых рас превосходит число Сильных почти на порядок. Отличие Сильных и Слабых на первый взгляд неявно. Корабли Алари куда сильнее, чем флот Даэнло. Счетчики, бесспорно, более интеллектуальные существа, чем Хиксоиды. Но все расы, которые мы причисляем к Слабым имеют несмываемое тавро — узкую специализацию.
Итак, кто мы в Галактической Семье? Дети — или пасынки?
Если проводить аналогии с человеческим обществом далее, то можно привести такой пример. Родители вправе направлять развитие своих детей в том направлении, которое представляется им перспективным. Мы помогаем пареньку с абсолютных слухом стать музыкантом, а девочку с хорошей пластикой может ждать карьера балерины. Мы вправе — это наши дети, и нам обычно виднее, какой путь принесет им больший успех в жизни.
Но Сильные расы — не наши родители. И роль космических извозчиков, навязанная нам три десятилетия назад не является мечтой человечества.
Что мы скажем о человеческой семье, которая берет на воспитание беспомощных детей, исходя из своих потребностей? Как отнесемся к людям, которые воспитывают физически крепкого мальчика лесорубом, гибкого и худощавого — трубочистом… и без всякой возможности выбрать свой жизненный путь? Основой человеческой цивилизации всегда была гибкость и универсальность, причем не только в масштабах общества, но и на уровне отдельной личности. Сейчас мы помещены на прокрустово ложе. Еще живы те, кто не мечтал о таком будущем человечества, которое нам навязали. Но сменится одно-два поколения — и процесс станет необратимым. В психологии людей надолго, если не навсегда закрепится предписанная Сильными расами роль…»
Я захлопнул и отложил книгу. Вслушался — точно, сверху доносились неясные звуки, дед проснулся.
Любит он проводить ассоциации. И ведь всегда меня учил — «Не верь сравнениям! Не верь лживым аналогиям! Они говорят лишь о личности автора, но никогда — о сути разговора!» А сам ими не брезгует. Во всяком случае, в массовых изданиях, вроде «Места под звездами».
— Петя! — послышалось сверху. — Ты встал?
Ознакомительная версия.
