– Едем дальше, – продолжал мастер, убрав лишние удостоверения в стол (настоящее осталось лежать перед ним). – Жетон тебе пока не положен, получишь по окончании стажировки. Подписку ты дал, копия пришла. Личное оружие!
Адмирал встал и, прихватив удостоверение Виталия Шебалдина, подошёл к сейфам. Документ канул в недра одного из них, а взамен оттуда была извлечена кобура стандартного образца, не новая – местами чуть потертая, где-то слегка изменившая цвет, но готовая служить ещё долгие-долгие годы, как и любая вещь, если она сделана добротно, да ещё из качественных материалов.
Заперев сейф, мастер не за стол вернулся, а подошёл к Виталию с кобурой в руках. Разумеется, Виталий вскочил.
– Держи, кадет. Что такое личное оружие объяснять не буду, ты не первый год форму носишь. Но это первое твоё оружие, которое ты видишь не только на стрельбах и почти никогда не будешь сдавать в оружейки. Поздравляю.
– Благодарю, господин адмирал!
– Мастер! Не адмирал – мастер! Я этот мундир только ради тебя надел. Обычно я в майорском.
– Благодарю… мастер, – повторил Виталий взволнованно.
– Служи как следует! Эр-восемьдесят – элита войск. Может, мы и маленькая деталь огромного механизма, но зато одна из самых важных, уж как пить дать. Если поляжет эскадрилья, соединение, даже флот – найдется, чем и кем заменить их заменить. Нас заменить некем, по крайней мере – сразу. Помни это.
– Так точно, мастер!
Адмирал вернулся за стол, но не сел – оперся обеими руками о столешницу, нависнув над ней, как крейсер над посадочным пятачком.
– Глянь хоть! – сказал он добродушно.
Виталий расстегнул кобуру. Этого, в принципе, и следовало ожидать – заурядный офицерский лучевик, тоже не новый. Кому-то он принадлежал раньше. С предохранителя его снимать Виталий, конечно же, не стал – не хватало опозориться перед начальством.
– Вынь батарею, – велел адмирал.
Виталий повиновался, а спустя пару секунд застыл, глядя на неё.
С виду батарея опять же была неотличима от стандартной. Но сбоку на ней имелся контроль-контакт. А это значило…
– Понял фокус? – поинтересовался адмирал снисходительно.
Виталий, наконец, сумел оторвать взгляд от батареи и поднять на мастера.
– Это… это не лучевик? – не очень уверенно произнёс Виталий, а затем жадно взглянул на предохранитель.
Так и есть, переключатель имел третье положение и механическую фиксацию. Но в глаза это не особенно бросалось.
– Да, кадет, на самом деле это плазменник. Так что на борту поаккуратнее. Ну и… желаю пореже вынимать из кобуры.
Плазменные пистолеты были раза в три мощнее лучевых, и ими действительно не рекомендовалось пользоваться на малых и средних кораблях – можно было и обшивку повредить.
– Скажите, мастер, – осмелился на вопрос Виталий, – а в нашем отделе всё такое – с виду обычное, а внутри с сюрпризом?
– Почти, – спокойно ответил адмирал. – На вашем борту в оружейке есть и чего помощнее, при нужде штабс покажет. Собственно, всё, ты зачислен на стажировку в эр-восемьдесят. Шагом марш осматривать рабочее место и вообще… в распоряжение капитана Терентьева.
– Есть!
Виталий чётко встал, вытянулся с кобурой в опущенной руке, совершил «налево-кругом» и промаршировал четыре шага к выходу.
Дверь перед ним услужливо открылась – по-флотскому, сдвинувшись вдоль стены-переборки.
В коридоре Виталий на миг замер, соображая, где искать Терентьева и собственный стол, но почти сразу увидел табличку на двери, расположенной точно напротив кабинета мастера.
На табличке значилось: «Капитан Терентьев. Капитан Панкратов».
Табличка была новенькая и блестящая. А дверь пришлось открывать вручную.
– Ага, – Терентьев оторвался от экрана и взглянул на явившегося Виталия. – Входи, входи. Вон он, твой стол. И, кстати, загляни для начала в шкафчик, который рядом.
Виталий, не выпуская из рук кобуру с плазменником, прошёл куда сказано и сдвинул дверцу шкафа.
Тот был почти пуст. На единственном тремпеле висела парадная форма с капитанскими погонами.
Флотская форма.
Секунду Виталий тупо простоял перед открытым шкафом. Потом пригляделся. Вон едва заметная царапина-потёртость у верхней пуговицы. И на самой пуговице привычное затемнение на ободке…
Это была не просто форма – это была парадка Виталия, прекрасно знакомая, родная, из училища, только кто-то успел добавить на погоны дополнительную звёздочку и привезти её сюда, на Луну.
Виталий оцепенел.
– Моя в этом шкафу висит, – сообщил Терентьев со вздохом, указывая на дверцу рядом с собой. – За четырнадцать лет аж два раза надевал. Так-то, шуруп!
– ёлки-палки, – только и смог произнести Виталий. – Ну, ёлки-палки!
И украдкой погладил шершавый флотский погон.
– Подъём, стажёр!
Виталий привычно вскинулся на койке, но вместо просторной казармы обнаружил себя в тесной комнатушке.
Ну да, всё правильно. Он уже не в училище, он уже на службе. В данный момент – в норе подразделения «R-80». Конкретнее – в комнате отдыха, примыкающей к их с Терентьевым рабочему кабинету. В глобальном смысле – на лунной базе Королёв-G.
Мастер Терентьев, хитро улыбаясь, стоял над койкой и пристально глядел на Виталия.
– Фамилия? – внезапно рявкнул он. – Звание?
– Панкратов… – пробормотал Виталий, отбросил одеяло и вскочил. – Капитан Панкратов!
– Молодец! – Терентьев на глазах расцвёл. – Давай, шевелись, час до вылета.
Хоть и был Виталий в состоянии «спросонья», голова у него включилась в тот же момент, как открылись глаза. К тому же он заранее настроил себя на то, что в ближайшие дни непременно последуют мелкие проверочки и тренировочки, поэтому ежесекундно следует быть в полной готовности. Ответь он сейчас машинально, как в последние несколько лет: «Курсант Шебалдин», наверняка последовала бы словесная выволочка от мастера, а получать от Терентьева выволочки не хотелось совершенно.
Виталий внезапно понял, что успел проникнуться к своему новому начальнику немалой симпатией, хотя ещё вчера полагал его презренным шурупом, невесть как затесавшимся в экзаменационную комиссию Академии Космофлота. Было нечто притягательное в отношении к жизни и службе у этого бравого капитана, который на самом деле полковник. И специалист он наверняка очень квалифицированный. Так что у Виталия уже было к чему стремиться и кому подражать, а молодому офицеру на первых порах без этого никак.
Умывшись-одевшись, Виталий вышел в кабинет. Терентьев уже сидел у экранов и что-то там нехотя просматривал.
– Позавтракаем на борту, – сообщил он. – Пропуска я уже получил, держи, кстати…
