Денису было страшно.
Потом спасительная тьма навалилась, как обычно, безо всякого предупреждения… Голоса истончились и заглохли.
Так продолжалось очень долго.
Он привык не только к голосам, но и к ирреальным путешествиям под водой.
Его сознание сумело примириться с этим.
Он уже не задыхался. Просто не думал о том, что надо дышать, и все стало получаться как-то само собой.
В какой-то момент голоса и розовый свет вдруг отошли на задний план, больше не тревожили, и он незаметно для самого себя раз от раза все глубже и глубже проникал в некую чуждую ему, противоестественную стихию.
Длинные коридоры, наполненные зеленоватой водой, плавно вливались в залы, в которых плавали, ловко работая ногами-ластами, уродливые пародии на человека, больше похожие на раздетые манекены.
Как ни странно, но Денис не чувствовал к ним должного отвращения. Он знал, что они здесь по делу.
В зеленоватом сумраке сферических залов тут и там светили бледные, размытые разноцветные огни. Он не подплывая близко, а издалека казалось, что это светятся какие-то приборы или пульты управления…
И только однажды он увидел звезды.
Голубоватые, яркие, режущие глаз россыпи звезд, на которые наползала страшная, бесформенная, темная тень.
Потом одна из искр звездного огня внезапно вспыхнула, стала распухать, окутываясь ореолом нестерпимого света… и он почувствовал, как в груди что-то болезненно оборвалось, словно он знал, там, у этой далекой звездочки, только что погибли живые существа.
Это был акт отчаянного самоуничтожения ради того, чтобы остановить расползающуюся в пространстве бесформенную черноту…
Он ничего не понимал, но тем не менее ему действительно стало больно и горько.
Почему-то он думал, что вскоре придет и его черед своими руками разжечь в космосе неистовый, факел сверхновой, чтобы спалить в ее горниле часть того черного облака, что, редея, упорно двигалось проторенной тропой исторической миграции…
Потом кончилось и это.
— Начинаем обкатку, Анри…
— Подключаю сервер, господин Ланге. Все процессорные блоки синхронизированы во времени. Генератор случайностей подключен.
— Пошел!..
…Он увидел ровный, нейтральный свет, чуть приглушенный и ненавязчивый.
К своему изумлению и запоздалому страху, Денис понял, что вновь обрел тело.
Он лежал на узкой жесткой койке и глядел в низкий потолок корабельного отсека, с которого тускло светил дежурный плафон.
Не веря ни одному своему ощущению, Денис поднял руку и с замиранием сердца уставился на собственную ладонь. Живой?!!
В первый момент он испытал столь сильное эмоциональное потрясение, что все тело обдало жаром, еще раз со всей очевидностью доказывая его материальность.
Он же умирал… Погиб… в глубоком космосе, так и не добравшись до боевого поста из-за какой-то дуры, что гуляла по оранжерее, вопреки приказу об эвакуации!..
Воспоминания обрушились на него, как каскад ледяной воды.
«…Как это может быть?! Ведь мы вычистили из его памяти все, что касалось смерти!..»
Голос неизвестного, что долетал до него сквозь тьму безвременья, четко прозвучал в голове Дениса. Черт!..
Он рывком сел, обхватив голову руками, и застыл, пытаясь унять бешеный стук крови в висках. Что все это значит?!
Отняв руки от головы, которая пылала в приступе горячки, Денис посмотрел на себя.
Форма… Скомканная постель… Небрежно брошенная подле обувь…
Словно он не покидал «Европу», а пришел в свою каюту после долгой утомительной вахты и завалился на койку прямо в одежде… Может ли быть такое?.. Мне просто приснился весь этот бред?!
Нет… не приснился. Каюта была чужой. Не в силах больше выносить неопределенность, он встал, дошел до двери, где был укреплен стандартный интерком, и с силой вдавил клавишу связи.
На крохотном экране появилось хмурое лицо незнакомого офицера.
Несколько секунд тот вглядывался в расположенный перед ним монитор, морща лоб, словно пытался вспомнить лицо Велехова, а затем, очевидно, вспомнив, кто это такой, ворвался на линию общекорабельной связи и молчит, глядя на него, как на восьмое чудо света, вдруг скинул маску раздраженной усталости и сказал достаточно приветливо:
— Денис Андреевич, если не ошибаюсь? Велехов?
— Да, офицер, — машинально ответил Денис, чувствуя, как дрожь, что пришла на смену жару, гуляет по телу волнами нехорошего озноба.
Не верил он. Все было как-то неправильно… Не могло быть именно так.
«Я умер…» — нашептывало подсознание, и от этой мысли становилось не по себе.
Денис считал себя боевым офицером и делал это по праву.
Война вышибает из головы одни иллюзии и неизбежно рождает другие. Единственное, к чему отношение всегда одинаково и неизменно, так это к смерти.
Слишком много отвратительного, страшного скрывает в себе данное таинство, а на войне, выставленное напоказ, грязно политое кровью, оно приобретает особую, удручающую окончательность.
Если бы Денис не видел мертвых тел, что плавали в вакууме около взорванных кораблей, то, быть может, он не испытывал бы сейчас той мучительной раздвоенности, глядя на лицо незнакомого вахтенного офицера, который явно имел на его счет определенные инструкции и в данный момент изо всех сил старался остаться если не любезным, то, по крайней мере, вежливым.
— Я должен направить вас по определенному маршруту, господин Велехов, как только вы очнетесь, — сдержанно сообщил он.
— Но я… — начал было Денис.
Офицер прервал его понимающим кивком.
— Я знаю, лейтенант, у вас масса вопросов, и, возможно, весьма личных. — Он еще раз кивнул, словно убеждая самого себя, что дело обстоит именно так. — Прошу, вас ждет командир корабля, генерал Дорохов. Он хотел лично переговорить с вами, как только представится возможность. Я уже передал сигнал на его интерком и получил подтверждение.
Денис кивнул. А что он мог возразить?
Едва оправившись от осознания собственной материальности, плохо представляя, где он находится и что с ним стряслось, он, естественно, не собирался выяснять отношения с незнакомым офицером по общекорабельной сети.
Он ограничился лишь тем, что узнал, как найти генерала, и отключил интерком.
Крохотный экран погас, а он продолжал стоять, босой, но в помятой форме, подле двери каюты, вдыхая знакомые по многим космическим кораблям запахи, в которых смешивались флюиды перегретой пластмассы, машинного масла и плохо очищенного воздуха.
