Андрей Ливадный - Резервный космодром

Все это Вадим успел заметить пока шел от трапа челночного корабля до контрольно-пропускного пункта.

В просторном помещении КПП витали специфические запахи недавно завершенной отделки, за толстым бронепластиковым стеклом виднелась фигура дежурного офицера, который, завидев вновь прибывшего, встал, мысленным приказом разблокировав доступ в переходной тамбур.

Вадим не удивился, определив, что галактлейтенант является мнемоником.

— С прибытием. — Сдержанно поприветствовал тот Рощина, пока Вадим, следуя стандартной процедуре доступа, транслировал личные данные подсистеме безопасности.

— Тихо тут у вас.

— Выходной. Начальство отдыхает. — Галактлейтенант принял информацию, и выражение его лица тут же изменилось. — Дежурный по пятому резервному лейтенант Положенцев Александр Андреевич! — Официально отрапортовал он, одновременно открывая доступ во внутреннюю зону.

— Галакткапитан Рощин, Вадим Петрович. — Он миновал переходной тамбур, и пожал протянутую руку. — Принял меня за проверяющего?

— Грешным делом, — да. Значит, вы наш командир эскадрильи?

— Да. — Кивнул Вадим. — Не предупредили?

— Куда там. Секретность. — Положенцев вновь заблокировал доступ в контрольную зону. — Мы хоть и в резерве, до окончания строительства, но спуску особо не дают. Информации минимум, зато каждую неделю какая-нибудь проверка, вот вас ждали, думали что-то проясниться.

— Правильно думали. — Рощин пытливо посмотрел на молодого лейтенанта, потом сдержанно улыбнулся краешком губ. Молодец, на мнемоническую передачу данных не срывается, держит свои способности под контролем. — Эскадрилья укомплектована?

Вопрос отчасти провокационный.

— Машины перегнали только позавчера. — Спокойно, по-деловому отреагировал Положенцев. Одновременно Вадим ощутил мягкое, ненавязчивое ментальное прикосновение. Проверяет.

— Все в порядке, лейтенант, не напрягайся. — Рощин на миг ослабил мнемоническую защиту, позволив сканирующему излучению имплантов галактлейтенанта войти в контакт с его собственными кибермодулями.

Мгновенный обмен данными окончательно разрядил обстановку, развеял все сомнения.

— С прибытием, командир.

— Спасибо. Докладывать, как я понимаю, некому?

— Полковник Балкашин и майор Сабуров находятся вне гарнизона. — Подтвердил догадку Рощина галактлейтенант. — Прибудут только завтра к вечеру.

— А личный состав эскадрильи?

— Двое тут, остальные в увольнении.

— Машины расконсервированы?

— Да, вчера их поставили на плановое обслуживание. К утру завтрашнего дня будут готовы к пробным вылетам.

Рощин мысленно нахмурился, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. Непорядок. Пилоты в увольнении, машинами занимаются кибермеханизмы… Ладно, исправим. Инфраструктура стартопосадочных полей и взлетных полос готова к эксплуатации, значит, работу можно начинать в любое время. Как командир эскадрильи он обладал достаточными полномочиями, чтобы поддерживать в подразделении тот режим боевой подготовки, который считал наиболее оптимальным.

— Вот что, Саша, — он намеренно обратился к галактлейтенанту по имени, — сегодня я осмотрюсь, напрягать никого не стану, работать начнем с понедельника, когда прибудут все пилоты, но на будущее, запомни сам, и передай другим: в резерве мы или нет, значения не имеет. Техника в эскадрилье принципиально-новая, и не дело прохлаждаться в увольнительных, когда идет расконсервация машин.

— Понял, Вадим Петрович. — Во взгляде Положенцева промелькнула задорная искорка, видно и ему было не по душе, прозябать в караулах.

Делать оказалось решительно нечего, и Вадим отправился знакомиться с окрестностями.

Сейчас галакткапитан стоял у края обрыва, и смотрел на разноликие пространства, раскинувшиеся под лучами заходящего за горизонт фиолетового солнца.

По правую руку, километрах в трех от возвышенности, таинственно синел лесной массив, — небольшой в сравнении с площадью основного материка планеты клочок терраформированных территорий, созданных машинами, сразу после посадки колониального транспорта «Александрия». Там же неподалеку высились первичные укрепления колонии, — железобетонные конструкции типовых убежищ, окруженные потрескавшимся валом охранного периметра.

Вадим сосредоточил внимание на древнем укреплении, посылая мысленный запрос.

Ему ответила система консервационного контроля, — ничего удивительного, — знание древних машинных языков часто позволяло галакткапитану совершать свои личные, маленькие, но удивительные открытия.

Для мнемоника его уровня не существовало тайн, запретов или загадок, когда дело касалось кибернетических систем, созданных людьми, либо логрианами.

Оказывается, кибернетические компоненты первичного колониально убежища все еще функционировали, находясь в энергосберегающем режиме. Непонятным при удаленном сканировании оставалось одно: сохранили древний колониальный форт как памятник былого, или просто оставили не у дел, бросили на произвол судьбы, как нередко случалось в колониях с теми постройками и техникой, что не требовались для выживания людей.

Нужно будет сходить, выяснить, что за подсистемы все еще дремлют в энергосберегающем режиме… — Подумалось ему.

Взгляд галакткапитана переместился левее.

Между генномодифицированными лесопосадками и исконной жизнью планеты, представленной фантастическим редколесьем гигантских грибовидных растений, лежал широкий, более пятидесяти километров, участок пустынной, засушливой местности, — под часто встречающимися на материках планеты, загадочными, не имеющими явного природного обоснования пустошами, как стало известно после вторичного открытия Алексии разведывательными кораблями Конфедерации Солнц, и исследования ее поверхности современными сканирующими комплексами, находились руины древних городов, принадлежащих неизвестной ранее цивилизации.

Человеческие поселения на Алексии не обезобразили первозданного облика планеты глобальными процессами урбанизации, как часто случалось на иных мирах. С возвышенности была хорошо видна сеть многополосных магистралей, связывающих между собой отдельные поселки колонистов, ну а если немного напрячь зрение и сместить его в несвойственный для обычного человека спектр восприятия энергий, то в сгущавшихся сумерках становились различимы квадраты сельскохозяйственных угодий, где, словно букашки, ползали крохотные сигнатуры[31] сельскохозяйственных сервов.