— Встать, — прошипел наушник.
В какофонии солдатских голосов Алексей не обратил на выкрик внимания. Оказавшись среди своих, он позволил себе расслабиться. Напряжение последнего часа и тяжёлая контузия дали всходы, руки и ноги била мелкая дрожь. Он знал, что это скоро пройдет, и постарался хоть на минутку отрешиться от происходящего.
— Я сказал — встать, — вновь громыхнуло в наушнике.
Получив чувствительный пинок в голень, Алексей понял — обращаются к нему. Открыв глаза, увидел мрачное лицо полковника.
— Лейтенант, — тон командира соответствовал выражению лица, — кто тебе позволил бросить позицию и увести за собой солдат?
Алексей опешил.
— В смысле увести?
— В том смысле, что ты, как офицер, был обязан организовать оборону и держать этот долбаный отсек. Вместо этого ты бежал, предоставив противнику полную свободу действий. — Не дождавшись возражений, полковник продолжил: — Или скажешь, что не входишь в состав полка и всё происходящее тебя не касается?
Алексей молчал. Да и что сказать, Хозин по-своему прав. Страхи подчинённых его не волнуют, его волнует неприкрытый тыл и безопасность единственного уцелевшего пленника. Без него вся операция летит к чёрту.
— Слышишь? — Полковник вытянул руку в сторону переходной шахты.
Только сейчас Алексей расслышал, что бой гремит с обеих сторон отсека. Проникнув сквозь рубку управления на пятый уровень и не встретив сопротивления, противник атаковал с тыла.
— Мы в клещах. Первый заслон смят, — продолжил командир. — Бой ведёт второй заслон, и долго они не продержатся. Ты сейчас берёшь под команду этих трусов, — полковник сделал жест в сторону бежавших из отсека пехотинцев. — Идёшь назад, седлаешь переходную шахту и держишь её до последнего вздоха. Отступать запрещаю, ты меня понял?
— Понял.
— Тогда действуй.
Окинул взглядом навязанное войско. Отыскал среди хмурых мужчин спасенного в отсеке пехотинца. Встретившись глазами, окончательно утвердился в мнении, что в проходе в него стрелял именно он.
Разбираться в причинах было некогда, поэтому обезопасил себя единственно возможным способом.
— Ты, — указал Алексей на него пальцем, — остаёшься здесь. Остальные за мной.
Прежде чем ставить задачи, разделил бойцов на три смешанные группы, состоящих из трёх ракетомётчиков и шести автоматчиков в каждой.
— Действуем так: первая и вторая группы работают поочерёдно. Началась возня, отстрелялись ракетомётчики, следом включаются автоматчики и, прикрывая друг друга, продвигаются вперёд. Отстрелялись, подходит вторая группа и в том же порядке, ракеты, автоматы. Затем снова сменились. Передвигаемся от укрытия к укрытию. Как звать? — обратился Алексей к одному из пехотинцев.
— Рядовой Халтана.
— Произвожу тебя в сержанты. Берёшь командование третьей группой. Твоя задача прикрыть нас от удара в спину. В бой ввяжетесь только по моему приказу. Теперь вы, — указал Алексей на двух рослых бойцов, намеренно не приписанных ни к одной из групп. — Вперёд не лезете, держитесь за атакующими группами. Ракетные комплексы постоянно в готовности к стрельбе. Ваша цель — машины и только они. Прибавить шаг.
Отряд добрался до широкого пятачка, свободного от нагромождения контейнеров. На ходу перестроились в указанный Алексеем порядок.
— Коррективы буду вносить по ходу боя. Эфир не засорять, слушать команды. В случае применения противником шаров быстро отходим.
— Полковник запретил отступать, — возразил кто-то из пехотинцев.
— Тогда все отходят, а ты остаёшься и выполняешь его приказ. Ещё вопросы?
— Вопросов нет.
В тоне ответа уловил заметное облегчение. Всех страшила участь павших в отсеке товарищей, и приказ Алексея снял с уже обвинённых в трусости людей участь нового клейма. Приободрившись, пехотинцы, сами того не замечая, прибавили шаг, спеша за новым командиром.
Миновав широкий проход, вышли ко второму заслону. Уцелевшие бойцы, укрывшись за разбитой, перегородившей вход баррикадой, вели беспрерывный огонь, кромсая и без того иссечённые взрывами переборки. Из двенадцати пехотинцев, оставленных здесь полковником, подкрепления дождались четверо, остальные неподвижно лежали среди разбитых контейнеров.
— Кто старший? — тронув за плечо стрелявшего вдоль отсека пехотинца, спросил Алексей.
Человек вздрогнул и резко обернулся. Скользнув взглядом по Алексею и занимающим позицию пехотинцам, совсем молодой парень облегчённо выдохнул. Затем ткнул рукой в сторону скрюченного тела, присыпанного блестящими прямоугольниками, выпавшими из разбитого контейнера.
— Понял, — кивнул Алексей. — Короче так, мы идём дальше. Вы немного отдышитесь, берёте турель, боекомплект к ней и за нами к переходной шахте. Понял?
Пехотинец утвердительно кивнул.
Ракетомётчики первой группы, обогнув растерзанные тела чужаков, подобрались к противоположенному входу в отсек и дали залп по ведущему дальше проходу. Грохот взрывов слился с автоматным визгом группы прикрытия. Злые очереди, добивая всё, что могло уцелеть после разрывов ракет, расчистили дорогу второй группе.
Прикрываясь валом огня, отряд, не встретив серьёзного сопротивления и убив более десятка чужаков, без потерь добрался до первого заслона.
Оттащив трупы защитников и кое-как восстановив баррикаду, люди в ожидании атаки слились с оружием.
К всеобщему удивлению, вместо грозных машин на помост вышли шестеро чужаков, которые, судя по всему, не подозревая о подходе пехотинцев, как ни в чём не бывало тащили три продолговатых ящика непонятного назначения. Алексей, впервые увидев пришельцев в естественных условиях, завороженно наблюдал за их плавными волнообразными движениями, выделяющимися чужой, несвойственной людям грацией.
Миновав половину висевшего в воздухе помоста, чужаки встрепенулись.
— Огонь, — рявкнул Алексей.
Две ракеты, оставив дымные росчерки, мгновенно преодолев разделяющее расстояние, взорвались чуть выше. Град осколков разметал чужаков по помосту.
— Есть, — выскочив из-за укрытия, восторженно выкрикнул один из ракетомётчиков.
Не успел Алексей открыть рот, чтоб отчитать нерадивого стрелка, как рука и часть плеча пехотинца, отделившись от туловища, с мокрым чмоканьем упали под ноги. Из идеально ровного среза хлынула кровь. Стрелок несколько мгновений непонимающе смотрел на страшную рану, затем плашмя повалился на палубу.
— Мать вашу, — заорав благим матом, дал волю чувствам Алексей. — Бараны недоделанные, сказал же сидеть за укрытиями.
Слова потонули в транслируемом чуткими микрофонами грохоте. По баррикаде сухо застучало. В стороны полетели куски контейнеров и их содержимого. Обстрел с противоположной стороны шахты становился всё интенсивней и вскоре в общий грохот вплелись предсмертные стоны угодивших под огонь пехотинцев.
