Александр не стал завтракать остатками каравая Аззона. Он стащил лодку в воду, забрался в неё сам…. Река лениво потянула судно на север….
Заречнев потерял счет дням. С того момента, как он «оседлал» «каноэ», прошло семь, или восемь дней.
Его лодка, вслед за рекой изрядно поплутав по равнинам Северной Империи, вместе с ней оказалась-таки у побережья Океана. Человек увидел впереди бескрайнее море, причалил к правому берегу безымянной для него водной артерии Кромоса, вытянул «каноэ» на пологий песчаный берег. Он долго сидел на песке, гипнотизируя безбрежный океан, где-то далеко-далеко сливавшееся с небом, размышляя над одним-единственным вопросом: что делать дальше?
Наконец он встал, подхватил копье и походный мешок, не оглядываясь, побрел на восток. Единственной веской причиной, из-за которой он выбрал именно это направление, была лень.
Александру лень было сталкивать лодку обратно в воду, чтобы переправиться на противоположный берег реки.
Через час, или полтора (хронометра у землянина тоже не было) он захотел кушать.
По укоренившейся уже привычке искать пропитание в воде, он зашел в море, кончиком копья пошевелил ярко-красного краба, подождал, когда тот покрепче уцепится в его оружие своими клешнями, вынул добычу из воды.
Сашка собрал сухой плавник, развел небольшой костер. Он смотрел на то, как желтые языки пламени лижут прочные бока морского обитателя, пытался думать над тем, что он будет делать завтра или послезавтра. Но в голове была абсолютная пустота…. Жить не хотелось.
После обеда (или – завтрака?) он растянулся на теплом песке, немигающе уставился в бездонную голубизну – на этот раз неба.
Где-то там, в безграничной сини висело над планетой Око Смерти – бездушная стальная машина, убивающая тех, кто нарушал кем-то придуманные для неё правила.
Но что это были за правила, по какому алгоритму действовал искусственный разум металлического монстра – понять было невозможно.
Если бы стальное чудовище удалось «уговорить» не убивать звездных рекрутов, когда они попытаются подняться на орбиту…. Если бы удалось…. Александр не заметил, как задремал под теплыми лучами Лакуса. Его увечная рука, культя почти перестала болеть.
Он проснулся через час, или полтора – наверное, он был счастливым, ибо, если верить поговорке, что счастливые часов не наблюдают….
Землянин доел краба, еще немного поразмышлял над тем – идти ли ему дальше, или остаться здесь до вечера, и потом заночевать на теплом берегу бескрайнего Океана.
С незначительным перевесом победило желание двигаться, идти хоть куда-то – только бы не сидеть на одном месте.
«Непоседа»! – усмехнулся своим мыслям человек. – «Как есть – непоседа! Все время нужно куда-то идти, что-то делать! Нужно – было»!
Звездный рекрут аккуратно засыпал костровище, вытянул из песка и зачем-то затолкал под кучу водорослей рогатинки, на которых жарился краб.
До заката было еще очень много времени – Лакус едва перевалил за полуденный «экватор».
Александр забросил на плечо мешок, по мокрой полосе прибоя пошел дальше, на восток.
Примерно через два часа пути береговая линия причудливо изогнулась, выбросив навстречу океанским волнам длинный песчаный мыс. Примерно в километре за ним в море уходил точно такой же рог, только длиннее. «Наверняка между ними должна быть бухта»! – подумал человек.
Однако Александр почему-то не стал «обрезать» «рога» океанского побережья; он продолжил движение точно по узкой линии, где вода накатывается на берег и оставляет на нем длинный и влажный след. Было в этом что-то мистическое.
Сашка время от времени оглядывался назад, наблюдал, как набежавшие волны смывают с песка, быстро затягивают следы существа, только что прошедщего здесь. Его следы.
«Вот и в жизни – так»! – подумалось ему. – «Идешь по Судьбе, тебе кажется, что ты оставляешь после себя какой-то след, но набегает волна времени или новых событий и – всё! Нет твоего следа! Забавно!
Разве что кто-то когда-нибудь вспомнит, что по этому побережью некогда шел человек….»
Заречневу показалось, что в шум прибоя стали вплетаться какие-то другие звуки. «Наверное, это ветер свистит в зарослях кустарника, наверху косы»! – решил он. Александр присел у воды, кончиком копья потрогал небольшую раковину.
Моллюск на постороннее вмешательство отреагировал мгновенно; закрылся, клацнув створками по металлу наконечника копья.
Звук со стороны бархана, отделявшего эту часть побережья от бухты, повторился. И теперь он не был похож на свист ветра в кронах кустарников.
Сашка встал с корточек, перехватил древко, нехотя поднялся наверх песчаного холмика.
В бухте, в сотне метрах от его ног шла самая настоящая схватка – не на жизнь, а на смерть. Боролись два существа – рыба и кромосянец.
Огромный морской обитатель, временами показывая из воды свои темные тугие бока, плавниками и жабрами основательно запутался в длинной узкой снасти.
С расстояния в сто метров сложно было сразу понять, что это за снасть. «Скорее всего сеть, или – невод». – решил человек, с любопытством взирая на противостояние рыбы и человека.
Могучая рыбина прикладывала все свои немалые силы и опыт, чтобы уйти обратно, в море. Хрупкий невысокий рыбак в коротких – едва ниже коленей – брюках, и рубашке, боролся изо всех сил.
«Уйдет»! – понял звездный рекрут, обратив внимание, что рыба мало-помалу отыгрывает у своего противника жизненное пространство, увлекая его к самой кромке прибоя.
Однако рыбак проявлял редкое упорство, с неослабевающим усердием, даже – отчаянием налегая на тонкий конец снасти, остающейся пока в его распоряжении. Через какое-то время абориген-рыболов закричал. Потом – еще, и еще…. Наконец, ему кто-то ответил. Звук человеческого голоса… шел от воды. Заречнев присмотрелся.
Наконец, он заметил, снасть, которую мотает из стороны в сторону, каким-то образом пленила и не дает освободиться еще одному рыбаку, голова которого то появляется, то исчезает в пенных барашках прибрежных волн.
«Ах, вон оно что»! – сообразил Александр. – В снасть запутался «коллега» этого парня, тоже рыбак. И этот, на берегу, он не с рыбой борется, он сражается за жизнь друга! Надо помочь»! – решение созрело мгновенно. Ноги быстро донесли землянина до кромосянина.
Сашка бросил на песок оружие и пожитки, подскочил к натянутому, как струна неводу (теперь это было уже понятно), ухватился за снасть, быстро намотал сеть себе на руку.
Он изо всех своих сил уперся ногами в грунт, потянул тяжкий живой груз к берегу, оставляя в песке глубокие следы. Но рыбина не сдавалась.
