Три грузовика приблизились к полуразрушенным хозяйственным постройкам, окружившим кольцом вестибюль Джербы. В каждом автомобиле сидело по два человека: нервный шофер и еще более нервный наблюдатель, вооруженный крупнокалиберным ружьем. Машины, виляя, объезжали ненадежные стены. Тяжелые колеса вминали в грязные дороги банки и пустые пакеты.
Объехав постройки, они остановились возле вестибюля. Здание это было, как и прочие дома на Валиске, изысканным, с высокими белыми арочными окнами, полукруглая крыша — из тонированного золотистого стекла. Внутри мраморные полы и красивая мебель. В нижнем ярусе несколько окон треснули, и за стеклами видна была разломанная мебель, единственное свидетельство недавних схваток Киры и Рубры.
Толтон посмотрел на все с ядовитой усмешкой.
— Господи, я и не рассчитывал сюда вернуться, — проворчал он.
— И не ты один, — сказал Дариат.
Эренц соскочила с пассажирского места, направила ружье на вестибюль. Пришельцы находились на Валиске вот уже тридцать часов. Все это время ни один из них не вышел из звездоскреба и не проявил враждебных намерений. Если бы не разбитые окна и не закрытые затворы, об их нашествии можно было бы и не догадаться. Такая их пассивность после проявленного ими напора тревожила и озадачивала. Личность намерена была выяснить, какую пакость они готовят для них в звездоскребе.
Компания приблизилась к лифтам, сгруппированным в центре вестибюля, находившегося на среднем этаже звездоскреба. Широкая шахта из серого полипа устремилась к золотистому куполу. Механическая дверь лифта открылась перед ними. Эренц поставила на пол большой ящик с оборудованием и, подойдя к краю шахты, заглянула вниз. Крыши лифта не было видно. Перед ней была лишь темная круглая шахта с вертикальными направляющими, исчезавшими из виду через несколько метров. Она посветила фонариком и увидела еще несколько таких же метров да двери, служившие запасным выходом в случае пожара.
— Насколько могу судить, пришелец сейчас на двадцать втором этаже, — сказала личность. — Я постарался изолировать этажи, что находятся ниже, так что двадцать второй и двадцать третий полностью под давлением. На двадцать пятом этаже — вакуум. Единственный путь, Эренц, в случае опасности — путь наверх. Ты, Дариат, можешь воспользоваться нижними этажами. Вакуум, скорее всего, тебе не опасен.
Дариат задумчиво кивнул.
— Лучше не проверять эту теорию на практике, ладно? К тому же, куда я пойду, если опущусь вниз?
На подготовку ушло двадцать минут. Три человека подготовили лебедку, которую они с собой захватили, укрепили ее на полу вестибюля большими болтами. Остальные помогали Эренц облачиться в серебристо-серый костюм, в котором она должна была отправиться на разведку. Костюм этот защищал человека от экстремальных температур. У пего был толстый слой изоляции, молекулярное строение которой было таким же, как и у нультермальной пены, используемой космическими кораблями. Единственным недостатком ее было то, что тепло, генерируемое органами и мышцами живого тела, не могло быть выведено. Достаточно тридцати минут, чтобы свариться в таком костюме заживо. Поэтому, прежде чем надеть его, Эренц надела плотно облегающий тело комбинезон, сделанный из материала, поглощающего тепло. Такая ткань способна была поглощать и удерживать тепло в течение семи часов.
— Ты уверена, что он не подведет? — спросил Толтон, плотно пристегнув перчатки к ее рукавам. В этом костюме она походила на полярного лыжника.
— Ты же сам его надевал, — ответила она. — Он поглощает тепло. А костюм астронавта в этом темном пространстве я надеть не рискую: никакой гарантии, что он будет здесь работать.
— Хорошо. Если уж ты так довольна…
— Я не довольна, — она натянула дыхательную маску, расправила, пока не стало удобно. В костюм не было подано давление, но маска давала ей поступление воздуха при постоянной температуре.
Толтон протянул ей электрошокер. Кончик его способен был выпустить заряд в десять тысяч вольт.
— Это не даст ему подойти слишком близко. Электричество, похоже, — единственная постоянная в последнее время. Оно может отправить одержимого в потусторонье, и оно же в прошлый раз напугало пришельца.
Она взяла шокер и заткнула его за пояс рядом с лазерным пистолетом и электронным ножом.
— Мне кажется, я собралась охотиться на тигра, — пробормотала она из-под маски.
— Прошу прощения, — сказала личность. — Но нам действительно необходимо узнать, что они там для нас готовят.
— Да, да, — она опустила забрало шлема, сделанное из толстого прозрачного материала, придающего всему изумрудный оттенок. — Ты готов? — спросила она Дариата.
— Да, — родственный голос его мог это сказать, а сознание сопротивлялось.
Кабель лебедки намотан был на барабан и заканчивался двумя простыми лямками, которые Эренц закрепила на туловище. Поверх лямок на гибком тросе имелось простое устройство с четырьмя кнопками для управления лебедкой. Она потянула тонкий кабель, проверяя его прочность.
— Это силиконовое волокно, — объяснил один из инженеров. — Абсолютно надежное. Кабель может выдержать вес в сто раз больше вашего. — Он указал на маленькую, похожую на лягушку, ручку между двумя лямками. — С помощью этой ручки вы быстро вернетесь назад. Барабан лебедки накрутит кабель, словно мощная пружина. Чем глубже вы спуститесь, тем сильнее станет натяжение. Так что если вам понадобится срочно вернуться, забудьте о контрольном устройстве. Просто поверните этуручку и потяните. Лебедка моментально вас поднимет. К тому же устройство это механическое, так что никакое привидение его не испортит.
— Спасибо, — Эренц благоговейно притронулась к маленькой лягушке. Так христиане дотрагиваются до креста. Она подошла к краю шахты, включила лампочки на шлеме и запястьях. — Готовьтесь.
Дариат кивнул, подошел и встал позади нее. Затем обхватил руками ее туловище, а ногами — ее ноги, заведя ступни за ее лодыжки.
— Похоже, я надежно устроился.
Эренц шагнула в шахту. Она покатилась в темную пропасть, медленно покачиваясь. Дариат ничего не весил. Единственный признак его присутствия — слабейшее свечение, исходившее от рук, судорожно за нее ухватившихся.
— Прекрасно, давай посмотрим, что там это чудище задумало.
Она нажала на кнопку, и кабель стал сматываться с барабана, опуская ее вниз. Последнее, что увидела, — три фигуры, согнувшиеся над шахтой и следящие за ее спуском. Двадцать два этажа — долгий путь, если ты висишь на невидимом кабеле в абсолютной темноте.
