Ознакомительная версия.
Европа, вторая по расстоянию от Юпитера, была первоначально полностью покрыта льдом, и демонстрировала не много особенностей поверхности, за исключением сложной сети трещин. Приливные силы, доминирующие на Ио, здесь были намного менее мощными, но производили достаточное количество тепла, чтобы создать на Европе глобальный океан жидкой воды, в которой развилось множество странных жизненных форм.
В 2010 году китайский корабль «Цянь» совершил посадку на Европу на одном из немногочисленных обнажений скальных пород, выступающим над коркой льда. При этом он потревожил существо из европеанской бездны и был разрушен (см. Космические корабли «Цянь», «Гэлакси», «Юниверс»).
Со времени преобразования Юпитера в мини — солнце Люцифер к 2061 году фактически все ледяное покрытие Европы растаяло, и обширный вулканизм создал несколько маленьких островов.
Как хорошо известно, на Европу не осуществлялось посадок почти тысячу лет, но спутник находится под непрерывным наблюдением.
На Ганимед, самую большую луну в Солнечной Системе (диаметр 5260 километров), также воздействовало появление нового солнца, и его экваториальные области достаточно теплы, чтобы поддерживать существование земных жизненных форм, хотя на нем пока нет атмосферы, пригодной для дыхания. Большая часть населения активно занята терраформированием и научными исследованиями; главное поселение — Анубис (свыше 41000 человек) около Южного Полюса.
Каллисто опять же совершенно от них отличается. Вся ее поверхность покрыта ударными кратерами всех размеров, настолько многочисленными, что они накладываются друг на друга. Для того, чтобы новые кратеры полностью перекрыли более ранние, бомбардировка должна была продолжаться в течение миллионов лет. На Каллисто нет постоянных баз, но там были установлены несколько автоматических станций.
Проспать для Фрэнка Пула было достаточно необычно, но ему мешали проснуться странные сны. Прошлое и настоящее сложным образом перемешались; иногда он ощущал себя на «Дискавери», иногда в Африканской Башне, а иногда снова был мальчиком, среди друзей, которых считал давно забытыми.
Где я? — спрашивал он себя, борясь за свое сознание подобно пловцу, пытающемуся выбраться на поверхность. Над его кроватью имелось маленькое окошко, закрытое не очень плотной занавеской, поэтому свет снаружи блокировался не полностью. В прошлые времена, около середины двадцатого столетия, на тогдашних достаточно медленных самолетах отличительной чертой первого класса являлись спальные места: Пул никогда не испытывал на себе эту ностальгическую роскошь, которую некоторые туристские организации все еще рекламировали даже в его собственные дни, но он мог бы легко вообразить, что сделал это теперь.
Он потянул занавес и выглянул наружу. Нет, он пробудился не в небесах Земли, хотя пейзаж, разворачивающийся ниже, мало чем отличался от антарктического. Но Южный Полюс никогда не мог похвастаться восходящими одновременно сразу двумя солнцами, по направлению к которым мчался теперь «Голиаф».
Корабль находился на орбите менее чем в сотне километров от поверхности, которая казалась огромным вспаханным полем, слегка присыпанным снегом. Но, вероятно, пахарь был пьян или сошла с ума система управления — борозды блуждали во всех направлениях, иногда пересекая друг друга или поворачивая обратно. Повсюду ландшафт был усеян пунктирами слабых кружков — призраками кратеров от падений метеоров целую вечность назад.
Итак, это Ганимед, вяло удивился Пул, самый дальний форпост Человечества! Как может любой здравомыслящий человек захотеть здесь жить? Хотя, я часто думал то же самое, когда зимой пролетал над Гренландией или Исландией…
В дверь постучали.
— Не возражаете, если я войду? — и, не дожидаясь ответа, появился капитан Чандлер.
— Думаю, мы могли бы позволить вам спать до самой посадки, так как завершающие аккорды нашего путешествия продлятся гораздо дольше, чем я предполагал, но я не мог рисковать мятежом на борту, сократив это время.
Пул рассмеялся.
— А был ли когда-либо мятеж в космосе?
— О, даже несколько раз, но не в мое время. Раз уж мы затронули эту тему, то можно сказать, что ХАЛ начал традицию… о, извините, вероятно, мне нужно взглянуть, где там Ганимед — сити!
Над горизонтом поднималось то, что можно было принять за район из перекрещивающихся улиц и авеню, которые пересекались под почти правильными углами, но с небольшой неточностью, типичной для любого поселения, разраставшегося безо всякого центрального планирования. Оно было рассечено широкой рекой — Пул вспомнил, что экваториальные области Ганимеда стали теперь достаточно теплыми, поэтому там могла существовать жидкая вода, и все это напомнило ему старую деревянную гравюру, на которой был изображен средневековый Лондон.
Потом он заметил, что Чандлер посматривает на него с хитрым выражением в ожидании развлечения… и иллюзия исчезла, поскольку он понял масштаб этого «города».
— Жители Ганимеда, — сказал он сухо, — должны быть довольно крупными, чтобы сделать дороги шириной в пять или десять километров.
— В некоторых местах двадцать. Внушительно, не правда ли? И все это результат расширения и сжатия льда. Мать Природа изобретательна… я мог бы показать вам некоторые области, которые выглядят даже более искусственными, хотя они и не такого размера, как эта.
— Когда я был мальчишкой, возникла большая шумиха вокруг лица на Марсе. Конечно, оно оказалось холмом, изрезанным песчаными бурями… таких холмов много в пустынях Земли.
— По — моему, кто — то сказал, что история всегда повторяется? Та же самая ерунда случилась и с Ганимед — сити — какие — то сумасшедшие провозгласили, что он был построен чужими. Но я боюсь, его существование не продлится слишком долго.
— Почему? — удивленно спросил Пул.
— Он уже начал разрушаться из-за того, что Люцифер растапливает вечную мерзлоту. Вы не узнаете Ганимед в последующую сотню лет… теперь, если вы внимательно посмотрите направо вверх, то увидите край озера Гильгамеш…
— Я вижу, что вы имеете в виду. Что там происходит — уверен, что вода не кипит, даже при таком низком давлении?
— Электролизный завод. Не знаю, сколько скиллионов килограмм кислорода в день. Конечно, водород улетучивается и теряется — по крайней мере, мы надеемся на это.
Голос Чандлера затих в тишине. Затем он продолжил в необычно застенчивом тоне:
— Вся эта прекрасная вода там внизу — Ганимеду не нужно и половины этого! Не говорите никому, но я разработал способ доставки части ее на Венеру.
Ознакомительная версия.
