— Ты собрался?
— Куда? — обалдел от вопроса Егор.
— Он не помнит! — Вован вытащил из-под кровати Егора портфель, с которым Егор ходил на учёбу, затолкал в него бутылку коньяка, проверил паспорт и документы.
— Да всё на месте, он вчера собрался, просто выбило предохранители, не помнит, — хмыкнул Артём. — Вован, газета где?
— В портфель к нему положу, — рекламная газета из столицы была аккуратно свёрнута и положена в егоров портфель. — Всё, потопали, до самолёта ещё больше часа, но надо спешить, за сорок минут регистрация, — Вован положил два стакана в пакет с водкой и шпротами.
— Мир этому дому, пойдём к другому, — Артём окинул комнату прощальным взглядом. — Присядем на дорожку.
Все сели, кто где смог и, наконец, стали выходить из комнаты.
Егор, не очень понимая, куда и зачем он едет, вопросов не задавал. По телу разливались тёплые алкогольные волны, в голове зияла полная просветлённая пустота. Портить вопросами очарование этого мгновенья не хотелось. Парни вышли из общежития, протопали к дороге и, остановив частного извозчика, коих расплодилось за последнее время очень много, сели в машину. Артём залез на переднее сиденье, как старший и знающий маршрут, Давид, Вован и Егор молча сели сзади.
— В аэропорт! — Полста рублей перекочевали к таксисту.
— Пристегнись, — водитель, уловив в воздухе винные пары, нахмурился, включил передачу. Машина влилась в городской поток и двинулась в требуемую сторону…
В местный аэропорт бывшие студенты прибыли с опозданием, но окончательно опоздать им не дал какой-то депутат, летевший в столицу, он тоже опоздал, но его ждали. Проверили билеты, паспорта и в сопровождении стюардессы, пешком отправили к самолёту. Как выяснилось, летели только Егор и Артём, Вован и Давид провожали. Давид дал телефон сестры, живущей с мужем в столице, а Вован крепко обнял, похлопал друзей по плечам и клятвенно заверил, что приедет на поезде, так как денег на билет в самолёт у него не собралось. Поднявшись по трапу в самолёт, путешественники прошли в конец полупустого салона. Народу было немного. Уговорив четверть бутылки, друзья забылись беспокойным сном. Больше полёт ничем отмечен не был. Сели без проблем, хотя Егор видел, что пилот был слегка навеселе: рыбак рыбака видит издалека. Егор посадку проспал…
Столичный аэропорт встретил студентов неприветливо, лёгкой моросью и прохладным ветром. Артём, забрав газету с объявлением, ушёл куда-то звонить, скорее всего, в дежурную комнату милиции. Егор остался сидеть в зале для ожидающих. Потом перекочевал в буфет, заказал стакан чая без сахара. Сахар остался из самолёта. Купил ещё отвратительного вида беляш, но беляш не пошёл, жирный, холодный, с выглядывающим из дырки в боку кусочком варёного фарша. Егор даже удивился, что в нём есть мясо, не ожидал. Требовалось поправить здоровье, но пить один Егор был не приучен, а Артёма не было. Минут через тридцать подкатил Артём с ментом: звонил точно из милиции. Бедный беляш был разделён на три части. К пустому стакану из-под чая добавили два стакана из общежития. Разлили. Выпили. Руки мента трястись перестали. Артём хлопнул его по плечу: «Знай, мол, наших».
Пролетело не больше часа, как появился представитель фирмы, мужчина сорока лет и объяснил, что минут через сорок совершит посадку самолёт с города Б…ск, а с ним прибудет ещё двенадцать человек. По его словам следовало дождаться этих людей и вместе с ними ехать в фирму, оформлять документы. Представителя слушали плохо. Мент мешал, оправившись, он вдруг схватил микрофон, и последние полчаса слушали только его. Про какую-то блядь, подругу его жены, про мудозвона-соседа и ещё какую-то муть. Рассказ никого не впечатлил, но просто сидеть было тоже скучно. Егор, наконец, выяснил у Артёма, куда они едут.
— На заработки, за рубеж. Три тысячи долларов в месяц. Это где-то пять тысяч рублями. Нижний предел. Можно получать больше. Смекаешь?
— Мг… — смекнул Егор.
— Вот за это тебя, Егор, и уважаю, — Артём разлил остатки из бутылки. — ХЗ куда едешь, терпишь, молчишь. Всё равно едешь, всё равно молчишь. Самое главное если что, плечо подставишь, молча и надёжно. Давай, брат, по маленькой. Скоро автобус подойдёт.
Артём пытался что-то выяснить у мужчины, но Егор все разговоры пропустил, решив сходить в туалет и умыть лицо…
Пролетел ещё час. Самолёт с Б…ска сел, люди были встречены и, наконец, их повели к автобусу. Набралось не так и мало народу, считать Егор не стал, но ЛиАЗ был забит до упора, не меньше полусотни человек. Автобус, натужно ревя двигателем, выехал из аэропорта на трассу и двинул в противоположную столице сторону. Вопросов никто задавать не стал. Несколько часов езды и их выгрузили в небольшом посёлке у ворот бывшей военной базы, потребовали документы и быстро провели медицинскую комиссию. Быстро и оперативно. Отбраковали всего пятерых по каким-то причинам. Народ в основном был здоров. Отобранных людей провели в небольшой зал, раздали анкеты и велели заполнять. Ещё через десять минут Егор почувствовал в зале лёгкий запах смеси хлороформа с каким-то неизвестным газом, а ещё через минуту потерял сознание…
Тяжёлый имперский крейсер «Рапир» заканчивал патрулирование дальнего рубежа Звёздной империи Атаран. Несмотря на то, что корабль шёл по классификации, как тяжёлый крейсер, команда на нём была небольшой. Командир, помощник и ещё пять человек по штатному расписанию. Состав был полностью офицерским.
Капитан Лехе, пожилой аргаид, уже обдумывал отдать приказ о переходе в следующий объём космического пространства, но раздался сигнал тревоги.
— Что там, Раями? — тревога, тем более, боевая, к концу патрулирования была совсем ни к чему.
— Корабль без опознавательных знаков. Только что вышел из прыжка. По конструкции аварский. Идём на сближение, думаю, торговец, но раз они в нашем космосе, то придётся досмотреть их. Вооружение есть, но слабое. Они сейчас резво разворачиваются, попали нам на встречном курсе. В прыжок уже им не уйти, но и в ответ на наше предложение сбросить скорость и пройти досмотр совершают манёвр разворота и разгон в сторону окраин. Хотят выпрыгнуть из нашей территории фронтира. Скорее всего, ошибка в навигации, вот и вышли у нас. Дилетанты.
— Понятно. Расстояние?
— До торговца сто шестьдесят. До расчётной точки разгона и ухода в прыжок, им не меньше трёхсот, тяжёлые. Расчётная точка пересечения курсов сто двенадцать или восемнадцать секунд. Они наши.
— Я иду в рубку, — Лехе усмехнулся. — Ты думаешь о том же, что и я?
— Да, авары. Груз, судя по их действиям, рабы или органы для трансплантации. Скорее всего, первое.
