После прошлого эксперимента он чуть не лишился должности, помогло лишь то, что остальные исследования его отдела выдавали отличные результаты. Потеря одного из трех симбионтов древних до сих пор была черным пятном на его карьере.
- Но позвольте, - начал оправдывается Лирич. – Мы же тогда не знали, что симбионт древних начнет изменять мозг носителя, это вообще первые опыты с рабочими симбионтами Дорал, у нас было слишком мало информации.
- А мне вот кажется, что это была самонадеянность и гордыня, - посмотрев в глаза профессору, сказал Бокун.
Лирич поморщился как то зубной боли, эти воспоминания не давали ему покоя уже давно, и каждое воспоминание было болезненным. Когда ему предложили заняться технологией древних, профессор думал что сбылись его мечты. Рабочие, не поврежденные устройства древних, относились к одним из самых больших тайн Содружества, любое государство сразу засекречивало найденные артефакты, а ему предложили разработать новые нейросети по технологиям древних. Но из-за спешки и отсутствия данных Лирич допустил ошибку, после которой кредит доверия у нанимателей сильно снизился, теперь приходилось каждый раз убеждать сначала своего начальника, а за тем и само правление корпорации.
В самом начале исследований профессор установил один из найденных симбионтов Дорал подопытному. Через три дня у объекта начали происходить изменения в структуре головного мозга. Это было невероятно, нейросеть начала перестраивать мозг подопытного, видимо подстраивая его под какой-то стандарт, заложенный создателями. Еще через полторы недели, по мере изменений, показатели объекта начали ухудшаться, группе профессора не удалось спасти подопытного, симбионт тоже погиб. Это было неожиданно, нейросеть погибает вместе с носителем.
После этого эксперимента были запрещены опыты с артефактами и группа Лирича на основе полученных данных, приступила к созданию прототипа, но из-за недостатка подходящих испытуемых, разработка проходила медленно.
- И что же изменилось с тех пор? - Ехидно спросил Бокун. - Вроде все попытки создать рабочий прототип провалились.
- Но с тех пор мы многое узнали, - не сдавался Лирич. – У нас имеется данные с десятков объектов, тем более появился отличный кандидат, - не отступал профессор. - Дикий с генетической совместимостью 98.6%, да, да знаю что первый подопытный, - поднял руку проф, останавливая возражение нач.отдела, – был с лучшими показателями, но мы тогда многого не знали. Мы сможем увеличить совместимость до 99.2%, по максимуму укрепим организм, примем все меры предосторожности, что бы, не потерять симбионт. Если мы потеряем контроль над процессом, будет произведено экстренное вскрытие и изъятие симбионта.
- Я не знаю проф, - колебался Бокун. – Если вы потеряете второй симбионт, это будет катастрофа. Вы же знаете, это очень редкие артефакты и плюс к этому, руководство урезало мои полномочия, теперь для проведения этого опыта нужно одобрение сверху, - поднял он палец вверх.
- Да, я все понимаю, мы подготовимся ко всем неприятностям, - продолжал настаивать профессор. – Поймите же, без успешной установки симбионта, мы не сможем добиться результатов. Технология древних отлична от нашей и без понятия ее принципов мы не сдвинемся с места. Процесс будет под полным нашим контролем и если что-то пойдет не так, мы сразу его прекратим.
- Передайте мне план эксперимента, - сдался нач.отдела. - Я сегодня отправлю запрос руководству, если они и только они согласятся, только тогда я разрешу эксперимент.
****
Ответ из штаб-квартиры корпорации пришел только через неделю, ученая группа за это время совсем извелась. Но после одобрения они взялись за дело. Объекту 31-20 было проведено шесть операций. Ему укрепили структуру костей, имплантировали искусственные волокна в мышечную ткань, модифицировали иммунную систему, кровеносную, так же провели модификацию нервной системы. Максимально увеличили количество нейронов в мозге и их проводимость. После окончания основных модификаций были проведены одиннадцать операций по генной коррекции организма. Теперь совместимость была даже чуть-чуть выше заявленной, 99.3%. Объект 31-20 теперь стал полностью идентичен с первым подопытным, объектом 11-26. Если бы их можно было поставить рядом, то они бы выглядели как близнецы. Симбионты древних подходили людям только с определенным геномом, и то не полностью, после имплантации симбионт пытался подстроить организм еще больше. Пока ученым не попадался объект с полным совпадением генов, можно было только гадать, как бы себя повел артефакт древних в таком случае.
Все приготовления заняли два месяца. Все это время группа ученых практически жила в лаборатории. После окончания подготовки Лирич собрал всех на совещание.
- Господа, - начал он. – Мы долго к этому шли, почти девять лет исследований. Если объект 31-20 сможет пережить первую стадию, по полученным результатам мы сможем сделать последний шаг в создании первого прототипа на основе технологий древних. Если получится, мы даже сможем обойти этих ублюдков из Аррафада. Все показания должны четко фиксироваться, второй попытки у нас не будет. Мы и так ждали слишком долго, когда появится подходящая кандидатура.
На следующий день в лаборатории в воздухе витало нервное возбуждение, подопытного уложили в огромный саркофаг, стоявший посредине комнаты и ученые начали ввод программ. Через десять минут пришел профессор с небольшим контейнером.
- У нас все готово? - Ни к кому, не обращаясь, спросил он.
- Да профессор, - ответил один из ученых.
- Тогда начинаем.
Второй помощник Лирича достал из контейнера, небольшую, прозрачную емкость и вставил в один из отсеков саркофага.
- Время операции один час сорок минут, - обратился он к группе, после нажатия нескольких клавиш.
Ученые разошлись каждый, к своему монитору и началась работа. Через час сорок на саркофаге замигал зеленый индикатор.
- Операция по имплантированию симбионта прошла успешно, - повернулся один из ученых к профессору. – Состояние стабильное.
- Хорошо, - отозвался тот. – Полный мониторинг состояния подопечного, доклад каждый час, я у себя.
Через двое суток Лирича вызвал нач.отдела.
- Что с объектом, - был первый вопрос Бокуна вошедшему профессору.
- Состояние стабильное, но тяжёлое, - ответил тот, усаживаясь за стол, было видно, что профессор последние двое суток не спал.
