Мысль переместилась на другую девушку, с не таким шикарным бюстом, но тоже с нетривиальным цветом волос, хотя и естественным, тоже когда-то дававшую представление неглиже. Эта мысль заставила собраться и вышвырнуть сопли из головы — не время! Я здесь для другого, и шашни с местными… Не входят в мои планы. Тем более, с теми, с кем придется служить в одном взводе.
— Все хорошо? Получилось? — В дверном проеме показалась Паула-Огонек. На сей раз она была закутана в банное полотенце, но длину и стройность ее ног оценить я мог.
— Ты имперка? — я вдруг понял причину тщательно скрываемого смущения.
Она скривилась.
— Да. А что такое?
— Колумбия, Венесуэла?
Она кивнула.
— Венесуэла. Как ты догадался?
— Акцент. — Я довольно усмехнулся. — И кровать у тебя либо вторая, либо пятая.
Она снова кивнула и указала на предпоследнюю.
— Пятая. Все-то ты вычислил, умник! А с кроватью где прокол?
Она промежду прочим скинула полотенце и покрутилась перед одним из навешенных над каждой тумбочкой зеркалом, играя на зрителя. Я оценил игру, как и ее прелести, но на сей раз спокойно, лишь отдавая должное отмерянное ей природой. Фиг тебе, стервочка! Второй раз не выйдет!
Она поняла, и такой мой подход ей не понравился. Фыркнула, принялась быстро-быстро одеваться, словно за ней гнались.
— Ты католичка. — Я бегло пожал плечами, отвечая на поставленный вопрос. — Язычество на землях Империи не укоренилось, а церковь Благоденствия…
Продолжения не требовалось.
— Молодец, что можно сказать! — воскликнула она, застегивая китель — как-то нереально быстро оделась, глазом не успел моргнуть. — Не зря же тебя к нам взяли! Кстати, — вдруг всполошилась она, видя, что я пытаюсь подняться, — вставать тебе нельзя! Ну, на левую ногу опираться — точно. Только на правую. Тебе на колене какую-то сложнейшую операцию сделали, почти сутки в операционной держали.
— Какую операцию? — Все, что я помнил, так это боль в ноге.
— Сложнейшую, — «уточнила» она. Ну, спасибо за разъяснения! — Это приказ Мишель — на ногу не вставать. Надеюсь, ты в курсе, что с приказами у нас строго?
Я как-то об этом догадывался.
— Я уже сообщила, что ты очнулся, сейчас тебе принесут костыли, не торопись.
— Ты одна здесь?
Она кивнула.
— Девчонки в столовой. А с тобой тут дежурим по очереди — вдруг очнешься. Вот, очнулся… — снова отчего-то засмущалась она.
— И давно тут лежу?
— Три дня. Плюс, сутки был в операционной. Итого ты здесь почти пять дней. Не переживай, твоя мама в курсе — ее просветили. Нет, увидеть ее нельзя, у нее нет пропуска. Да, как только тебя увидит ее величество, тебя отпустят. Да, прилетает, буквально сегодня, через несколько часов — у нас объявлена «желтая» тревога. Еще есть вопросы?
Я раскрыл рот, но вдруг понял, что на все, что хотел спросить, она ответила.
— Кстати, как ты испытание проходил… — загорелись вдруг ее глаза — …Это что-то! Эта запись сразу же бестселлером стала! Все девчонки ее не по одному разу просмотрели! А то, как ты винтовку сломал… Вообще класс! Расскажешь, как это сделал?
Я пожал плечами. В голове царил сумбур, я и сам не до конца помнил, что там было к чему.
— Вообще-то, во время боевых операций играть музыку и любые другие посторонние звуки по внутренней системе связи нельзя, — продолжила она назидающим тоном. — Но наставницы отчего-то говорят, что это нормально. «Регулирование с помощью звука». Чего регулирование?
Я опустил голову. Начинать разговор о способностях берсерка, и о том, как вызывал их с помощью музыки древности, не хотелось. Будет время и для этого, но не сейчас.
— Кстати, клевые мелодии! Не поверишь, тут в санчасти кто-то твой браслет распотрошил (я косо глянул на сиротливо лежащий в сторонке на стуле браслет), и все девчонки эти вещи который день слушают. На цитаты разобрали! Надеюсь, ты не против?
Как будто если б я был против, что-то изменилось бы!
— Где ты такую прелесть нашел, и в таком количестве?
Я вымученно пожал плечами.
— В сетях скачал.
Кажется, мне начал надоедать ее щебет. Лучше б уж совращать пыталась!
— А вот и начальство! — Высшие силы вновь услышали молитвы их скромного покорного слуги…
Разговор был прерван шипением гермозатвора. Я обернулся вслед за Паулой — на пороге стояла невысокая (по сравнению с Паулой, конечно) девчушка лет двадцати — двадцати двух с густыми не длинными (и до плеч не доставали) темно- каштановыми волосами и огромными карими глазами. В ней угадывалась не-латинос, хотя на славянку она похожа не была, как и на североевропейку или гринго. В руке девчушка держала стандартные пластиковые костыли, которые можно найти в любой аптеке, и улыбалась.
— Привет!
Я не сразу, но узнал ее. «Сеньор, где здесь магазин со снарягой?». Это она шла тогда мне навстречу, это из-за ее недвусмысленной улыбочки я чуть не извелся перед встречей с наемным убийцей. Так вот оно что! Все резко встало на свои места. Особенно то, почему я оказался именно здесь.
— Привет… — потухшим голосом выдавил я и тяжко вздохнул.
— Что так грустно? — еще шире расплылась она в улыбке, догадываясь, что творится у меня на душе.
— А тебе б было весело, если б ты случайно узнала, что все ключевые моменты твоей жизни последнего времени тебя активно вела некая могущественная организация? А некоторые даже специально подстраивала?
Она беззаботно пожала плечами — ее такие сложности заботили мало.
— Мы спасли тебя тогда. Если бы не мы, он бы тебя грохнул. Что тут не так?
— Но если бы не вы, не одна из вас, меня бы вообще не заказали!
Она вновь пожала плечами — в такие дебри, видать, залезать не привыкла. Я тут же сравнил ее с винтовкой, красивой быстрой скорострельной винтовкой, способной поразить любую цель, но полностью зависящей от воли стреляющего. Прикажут стрелять туда — выстрелит туда. Прикажут сюда — выстрелит сюда. И моральные аспекты, а тем более глубокие подтексты приказов ей до фонаря кабины истребителя. Завидую таким людям!
— Меня зовут Кассандра, — девчонка подошла и протянула руку. — Я комвзвода «чертовой дюжины». Добро пожаловать!
И вновь улыбка. На такое простодушие я не мог не ответить. Пришлось отправить в космос все свои негативные мысли по отношению к некоторым местным офицерам. Служить бок о бок придется с нею, с этой «винтовкой», и такие персонажи, как Катарина, Мишель или сеньора Гарсия находятся над ними, как небо над землей.
— Хуан. — Я пожал протянутую руку. — Просто Хуан.
— Слушай, — осенило вдруг меня. — Огонек, Кассандра… Это, как я понимаю, прозвища?
