– Не будьте глупцом! – вскричал Ли Сяо, пытаясь перекрыть бульканье голосов. – Только подумайте о межзвездных расстояниях, прежде чем начать говорить о радиосигналах. Конечно, я могу собрать большой передатчик, это не проблема. Я могу даже послать сигнал, который, возможно, примут на Земле. Когда-нибудь. Но ведь до ближайшей обитаемой планеты ему добраться двадцать семь лет. И, может быть, его даже не услышат…
– Порядок, порядок, порядок! – воззвал Иван Семенов, сопровождая слова ударами по столу. – Давайте соблюдать порядок. Давайте выступать по очереди и говорить внятно. Мы никуда не выберемся, если будем так действовать.
– Мы в любом случае никуда не выберемся! – закричал кто-то. – Это пустая трата времени.
Раздался громкий свист и топот ног, затем вновь стук молотка. Лампочка телефона возле Семенова быстро замигала, и он поднял трубку, стуча молотком. Он выслушал, отдал быстрое распоряжение и повесил трубку. Больше он не стал пользоваться молотком, зато повысил голос и перешел на крик.
– Чрезвычайное происшествие!
Мгновенно настала тишина, и он кивнул|
– Ян Кулозик, вы здесь?
Ян сидел ближе к краю купола и не принимал участия в дискуссии. Погруженный в собственные думы, он едва замечал кричащих людей, не заметил и тишины; он очнулся лишь когда было произнесено его имя. Он встал. Он был высок и жилист, и мог быть худощав, если бы не твердые мускулы – результат долгих лет физического труда. На его одежде были пятна масла, да и на коже тоже, хотя он явно был не только механиком. Манера держать себя – всегда наготове, и то, как он говорил – все было так же ясно, как и позолоченная шестеренка на его воротнике.
– Происшествие на полях у Тэкенга-четыре, – сказал Семенов. – Похоже, бугор бросился на жатку и привел ее в негодность. Вас ждут на вызове.
– Подождите, подождите меня! – закричал маленький человек, пробивая дорогу в толпе и торопясь вслед за Яном. Он был настолько же нервным, насколько старым, морщинистым и лысым. Он дал тумака мужчине, который недостаточно быстро уступил ему дорогу и пинал по лодыжкам других, расталкивая их в стороны. Ян не замедлил шагов, и поэтому Чану пришлось бежать, задыхаясь, чтобы поспеть за ним. Вертолет службы технадзора стоял перед стоянкой машин, и Ян запустил турбины. Как только Чан сноровисто забрался в кабину, лопасти завертелись.
– Надо уничтожать бугры, вытаптывающие наши посевы! – хрипел он, падая в кресло рядом с Яном. Ян не ответил. Даже если бы в этом была нужда, чего на самом деле не было, уничтожать туземные виды было невозможно. Он не обращал внимания на Чана, гневно бормотавшего что-то себе под нос, и вывел дроссель на максимум. Нужно было добраться до места происшествия как можно быстрее.
Бугры могут быть опасными, если с ними неправильно обходиться. Большинство фермеров мало что о них знали, а остерегались еще меньше.
Поля плыли под ними, как волнистая, желтая с зелеными крапинками скатерть. Сбор урожая подходил к концу, поэтому кукурузные поля уже не расстилались гладко к горизонту, а были изрезаны огромными пастями уборочных машин. Только небо было неизменно – огромный котел с чем-то немыслимо-серым от горизонта к горизонту.
– Четыре года с того дня, как он в последний раз видел солнце, – подумал Ян. – Четыре бесконечных и неизменных года. Люди здесь, похоже, не замечали этого, но со временем однообразный сумрак становился невыносимым, и тогда остается лишь зеленая склянка с таблетками.
– Туда, вниз! – пронзительно закричал Чан Тэкенг, указывая крючковатым пальцем. – Вон на тот участок.
Ян не взглянул на него. Сияющий золотистый корпус жатки был под ним, полураскрытый распластавшейся массой бугра. Большой, шесть-семь тонн по меньшей мере. Обычно лишь небольшие особи проникали на ферму. Вокруг громоздились грузовики и тракторы; облако пыли показывало путь другой машины. Ян сделал круг, не обращая внимания на приказы Чана немедленно опуститься. Когда он, наконец, посадил аппарат в сотне метров от хищника, маленького человека уже начал бить озноб. Ян был совершенно равнодушен – пострадали ведь только члены семьи Тэкенг, это им нанесен ущерб.
Вокруг распластавшегося хищника собралась небольшая толпа; люди указывали друг другу и возбужденно переговаривались. У некоторых женщин были в корзинах бутылки охлажденного пива; они расставляли стаканы. Царила атмосфера праздника, желанный перерыв в монотонной скуке их жизни. Люди восхищенно следили, как молодой человек со сварочным аппаратом подносил горелку все ближе к спадающему занавесу коричневой плоти. Бугор покрылся рябью, когда его коснулось пламя; над горелой плотью поднялись сальные щупальца зловонного дыма.
– Выключи горелку и убирайся отсюда, – сказал Ян.
Человек вяло обернулся к Яну; челюсть его отвисла. Но он не выключил горелку, даже не убрал. Между линией волос на его лбу и бровями почти не было чистого пространства, и он выглядел неполноценным. Семья Тэкенг была очень маленькая и выродившаяся.
– Чан, – подозвал Ян главу семьи, и тот, сопя, рысью приблизился. – Убери эту горелку, пока не дошло до беды.
Чан взвизгнул от гнева и сопроводил эту ремарку резким пинком. Молодой человек исчез вместе с горелкой.
У Яна за поясом была пара тяжелых перчаток, и он вытащил их.
– Мне понадобится помощь, – сказал он. – Возьмите лопаты и помогите мне приподнять край этой штуки. Но не касайтесь ее снизу. Она выделяет кислоту, способную прожечь в человеке дыру.
С усилием край был приподнят, и Ян нагнулся, чтобы заглянуть снизу. Плоть была белой и твердой, влажной от кислоты… Он обнаружил одну из многих прыжковых ног, которые имели размеры и форму, грубо приближающиеся к человеческим.
На ноге был кусок плоти, и когда Ян потянул за него, нога втянулась. Но она не могла противодействовать длительному усилию, и он вытащил ее на достаточную длину, чтобы определить направление, в котором согнуто острое колено. Когда он отпустил ногу, она медленно вернулась на место.
– Ладно, пусть лежит, – он отошел и начертил метку на земле, затем повернулся и взглянул вдоль нее. – Уберите отсюда трактора, – сказал он. – Разведите их направо и налево, на расстояние, равное тому, на котором находится вертолет, не ближе. Если она прыгнет снова, то может опуститься на них. После прижигания это вполне возможно.
После этих слов наступило некоторое замешательство, но оно прекратилось, когда Чан повторил приказ во всю силу легких. Ян вытер перчатки о стебли и забрался на капот жатки. Громкий стрекот известил о прибытии Большого Кресла. Большой вертолет, крупнейший на планете, появился и завис над головой. Ян снял с пояса радио и отдал распоряжение в отверстие микрофона. В днище вертолета открылся квадратный люк, и из него медленно вывалился подвесной трос. Потоки воздуха от роторов ударили Яна, пока он осторожно подтягивал трос, затем завел крючья под край бугра. Если существо и почувствовало острую сталь в своем теле, оно ничем этого не выдавало. Когда крючья зацепились вполне удовлетворительно, Ян сделал рукой круг над головой, и Большое Кресло стало медленно подниматься.
