Он вдруг отвернулся и зашагал прочь от города, на восток.
— Что-то погулять захотелось. Не присоединитесь ли, Марк? — предложил он администратору.
— Погулять? — У Хейзлтона вид был озадаченный. — Ну… почему бы и нет? Прекрасная идея, начальник.
Они молча шли по вереску. Идти было не очень легко — почва оказалась глинистой, со множеством промоин, которые нелегко было заметить в обманчивом утреннем свете. Растительность была скудная: редкие кустики, низкорослые, изможденные, бурьян — что-то вроде ползучего сорняка, пучки каких-то толстых, вроде крапивы, стеблей.
— Не очень-то подходящая для фермерства земля, — сказал Хейзлтон. Хотя я, конечно, не специалист.
— Дальше к востоку земля получше, — ответил Амальфи. — Но это в самом деле местность скудная. Пустошь. Я бы не поверил, что она не радиоактивна, если бы собственными глазами не проверил индикаторы.
— Война?
— Может быть, очень давно. Но скорее, естественная эрозия — чернозема практически не осталось. За землей нужно ухаживать. И это странно — в других областях они ведут тщательное хозяйство.
Они полусъехали в руслице высохшего ручья, вскарабкались на противоположный берег.
— Начальник, не пойму я одной вещи, — сказал Хейзлтон. — Здесь уже имеется население. Планета уже населена — зачем же мы решили осесть здесь? Мы миновали несколько вполне подходящих и ненаселенных. Мы что, намерены вытеснить отсюда местных? Это несправедливо и противозаконно, к тому же, вряд ли нам по зубам.
— Думаешь, земные легаши уже добрались до Большого Магелланова?
— Нет, я имею в виду оков. Если кто жаждет правды и справедливости, я бы на его месте обратился к окам, а не к полиции. Так что вы мне ответите, начальник?
— Возможно, нам придется немножко надавить, — сказал Амальфи, прищурившись — двойное солнце палило прямо им в лица. — Главное, знать, где нужно нажимать, Марк. Вспомни, что нам рассказывали об этой планете на внешних мирах, когда мы наводили справки.
— Они ее на дух не переносят, — сказал Хейзлтон, аккуратно снимая репейник, вцепившийся в брюки на лодыжке. — Подозреваю, местные прокторы негостеприимно обошлись с ранними экспедициями. И все же…
Амальфи преодолел склон холмика и предостерегающе поднял руку. Администратор понял и немедленно замолчал, встав рядом с мэром.
Всего в нескольких метрах от них начиналось хорошо обработанное поле. И на них смотрели два… существа.
Одно существо явно было мужчиной — голый, с кожей цвета шоколада, с копной иссиня-черных волос. Мужчина стоял у примитивного плуга с одним лезвием. Плуг явно был сделан из костей какого-то крупного животного. Борозда, которую он прокладывал, тянулась через все поле, вдали виднелась жалкая хижина. Прикрыв глаза ладонью на манер козырька, мужчина всматривался в сторону, где совершил посадку город оков. У мужчины были очень широкие и мускулистые плечи, тем не менее он сильно сутулился, даже сейчас, когда стоял выпрямившись.
В толстые кожаные поводья, которые тянули плуг, был запряжен второй человек, женщина. Она стояла, натянув ремни, свесив голову и руки, волосы у нее были такие же иссиня-черные, но длиннее, чем у мужчины.
Хейзлтон затаил дыхание. В этот момент мужчина опустил взгляд и посмотрел на оков в упор. У него были голубые, неожиданно яркие глаза. Взгляд был пристальный.
— Вы боги из того города? — спросил он.
Губы Хейзлтона шевельнулись, но крестьянин не услышал ни звука Хейзлтон сейчас говорил в ларингофон и слышал его только Амальфи, у которого в отросток височной кости справа был вращен микрофон.
— О Боги всех звезд! Он же по-английски говорит! Прокторы использовали интерлинг. Как же так, начальник? Получается, что Облако колонизировали еще…
Амальфи покачал головой.
— Мы из города, — сказал он по-английски. — Как тебя звать, парень?
— Карст, господин.
— Не называй меня «господин». Я не проктор. Это твое поле?
— Нет, господин. Простите… я другого слова не знаю…
— Меня зовут Амальфи.
— Это земля прокторов, Амальфи. Я ее возделываю. Вы с Земли?
Амальфи послал Хейзлтону многозначительный взгляд. Лицо администратора ничего не выражало.
— Да. Как ты догадался?
— Чудо, — сказал Карст. — Вы совершили чудо — построили город за одну ночь. Чтобы построить Айэмти, как говорится в песнях, ушло заходов и восходов не меньше, чем пальцев на руках у девяти человек. Возвести целый новый город на Пустошах за одну ночь — чудо, неописуемое словами.
Он сделал несколько шагов вперед — нерешительно, неловко, как будто у него болели все его мощные мышцы. Женщина отвела с лица прядь волос, взглянула на оков. Взгляд ее был тускл, но сквозь тупую усталость просвечивала искорка тревоги. Она схватила Карста за локоть.
— Не надо…
Он нетерпеливо дернул локтем.
— Вы построили город за одну ночь, — повторил он. — Вы говорите на языке Земли, как у нас в праздники. И с таким, как я, вы говорите словами, а не языком кнутов с железными концами. У вас богатая тонкая одежда с красивыми цветными штуками из тонкой материи.
Несомненно, это была самая длинная речь в жизни бедняги. Засохшая на лбу глина начала трескаться и осыпаться от умственных усилий.
— Ты правильно говоришь, — сказал Амальфи. — Мы в самом деле с Земли, хотя и очень давно ее покинули. И скажу тебе еще одну вещь, Карст. Ты тоже землянин.
— Не-ет, — протянул Карст и отступил на шаг. — Я здесь родился, и все мои родичи тоже. У нас земной крови нет…
— Это понятно. Ты родился на этой планете, но ты все равно землянин. И еще тебе скажу — я подозреваю, что прокторы — не земляне. Они потеряли право называться землянами, вот что я думаю. Это произошло давно, на планете Тор-5.
Карст потер мозолистые руки о бедра.
— Хочу понять, — сказал он. — Научи меня.
— Карст! — взмолилась женщина. — Не надо. Чудеса уходят. Нам сеять надо.
— Научите меня, — упрямо повторил Карст. — Мы пашем и пашем, а в праздники нам рассказывают о Земле. И все. И тут — чудо, город за одну ночь построен руками землян. Земляне разговаривают со мной… — Он замолчал, что-то мешало ему говорить.
— Продолжай, — ласково сказал Амальфи.
— Научите меня. Если на Пустоши есть теперь земной город, прокторам уже не закрыть от нас знания. И если вы уйдете, мы будем учиться в пустом городе, пока ветер и дождь его не разрушат. Господин Амальфи, если мы земляне, научите нас, чему учат землян.
— Карст, — заговорила женщина. — Не наше это дело. Это все прокторы, это их волшебство. Волшебство знают только прокторы. Эти люди хотят, чтобы наши дети сиротами остались, чтобы мы умерли на Пустоши. Они нас искушают.
