Ознакомительная версия.
– Не так, – дернул подбородком нищий. – Деньги мне не нужны.
– Да ну? – сделал вид, что удивился, Александр Викторович. – Извините, но ваш внешний вид не свидетельствует о достатке.
Нищий окинул взглядом свой костюм, вполне традиционный для попрошаек всего мира. Вид у него при этом был такой, будто его совершенно необоснованно обвинили в нечистоплотности.
– Так разве ж в этом дело? – снова посмотрел он на Сычева. – Разве ж наряды определяют суть человеческую? По делам! – Грязный указательный палец нищего взлетел к небесам. – По делам судить следует!
– Делом вам действительно стоило бы заняться, – по-своему интерпретировал слова нищего Александр Викторович. – Работать нужно, уважаемый! – Сычев бросил на преследователя быстрый взгляд через плечо. – Работать, а не попрошайничать! Вам сколько лет?
Сычев и сам не понял, с чего вдруг задал вопрос своему странному спутнику? Какое ему было дело до грязного попрошайки? Но ведь спросил же почему-то.
– Да какое это имеет значение. – Нищий шмыгнул носом и утерся драным рукавом.
– А может быть, вы неизлечимо больны? – снова непонятно с чего вдруг поинтересовался Александр Викторович.
Прежде чем ответить, нищий задумался. Серьезно задумался. Он словно бы прислушивался к тому, что происходило в его организме, желая убедиться, что с ним все в порядке.
– Да нет, – на ходу пожал он плечами, – на здоровье не жалуюсь.
– А с ногой у вас что? Вы ведь хромаете.
– А, – махнул рукой нищий, – отсидел.
Сычев вдруг остановился и повернулся назад, так что попрошайка едва не налетел на него.
– И вам не стыдно? – с укоризной спросил Александр Викторович.
– А чо? – не понял оборванец.
– Не стыдно ли вам, здоровому и пока еще не старому мужчине, попрошайничать?
– Ну, дак, чо поделаешь, – вроде как с сожалением, даже развел руками попрошайка. – Печаль, она ведь на улице не валяется. Выспрашивать приходится.
– То есть выпрашивать, – поправил нищего Александр Викторович.
– Не, – неожиданно лукаво улыбнулся тот. – Именно что выспрашивать. О своих печалях человек должен сам рассказать.
Александр Викторович перекинул «дипломат» из одной руки в другую.
– То есть вы хотите сказать, деньги вам не нужны?
Попрошайка смущенно почесал заросший щетиной острый подбородок.
– Ну, ежели мелочь какую подкинешь, так я не откажусь, – признался он.
– Все ясно, – саркастически усмехнулся Сычев.
Разговор о печалях был всего лишь вступлением, артистической преамбулой перед тем, как начать клянчить деньги, как и полагается профессиональному нищему. Ох, лучше бы он сразу перешел к делу. Конечно, и в этом случае денег от Сычева он бы не получил, но тогда у Александра Викторовича хотя бы вера в добропорядочность московских нищих сохранилась.
– Не, ты меня не понял! – Попрошайка и не думал оставлять Александра Викторовича в покое – бежал следом и пытался за рукав ухватить. – Ежели не хочешь, так денег можешь не давать! Но только расскажи мне о своих печалях!
– Я похож на человека, изнуренного печалью? – усмехнулся Сычев.
– Нет. Поэтому я к тебе и подошел.
Заявление попрошайки было лишено какой-либо логики, что заставило Александра Викторовича вновь взглянуть на него с интересом.
– Ты выглядишь молодцом, – улыбнулся Сычеву нищий. – Сразу видно, ни с кем своими печалями не делишься, все в себе держишь.
Александр Викторович хмыкнул – слова оборванца были не лишены смысла. Надо же, знаток человеческих душ из подворотни.
– А с чего вы решили, что вам я о своих печалях расскажу? – Вопрос был задан не просто так – Сычеву на самом деле вдруг стало интересно, что ответит на него попрошайка.
– Так что ж, – усмехнулся нищий. – Ты меня не знаешь, я тебя тоже – встретились да разбежались. Вроде как и не было ничего. А на душе легче станет.
Ох, ну и философ!
– Вам-то это зачем?
– Ну… – Попрошайка замялся, как будто не знал, что ответить. – Работа у меня вроде как такая.
– Что за работа?
– Людские печали собирать, – ответил нищий, глядя при этом куда-то в сторону.
– Ну, нет, – усмехнулся Сычев. – Со мной у тебя этот номер не пройдет. – Незаметно для себя он перешел в общении с нищим на «ты», звучащее снисходительно и немного покровительственно.
– Чего? – вполне искренне удивился попрошайка.
– Я, значит, исповедуюсь тебе, после чего делаю скромный взнос на развитие дела. Что, угадал?
– Нет, – покачал головой оборванец.
– Что же ты хочешь?
– Услышать о твоих печалях.
– Отвяжись, а? – с тоской посмотрел на нищего Сычев. – Такой день хороший… Жарко только… А тут ты. – Александр Викторович удрученно вздохнул. – Как будто вокруг других людей нет. Видишь же, несговорчивый я.
– А ежели я тебе всю правду расскажу? – прищурился нищий.
Не хитро, нет! Скорее оценивающе. Попрошайка смотрел на Александра Викторовича так, словно хотел понять, поймет ли Сычев то, что он собирался ему поведать.
– О чем? – спросил Александр Викторович.
Он уже почти бежал по дорожке бульвара – нужно только поскорее добраться до офиса, а там уж охрана остановит навязчивого попрошайку.
– О том, на что мне чужие печали, – ответил на вопрос Сычева нищий.
Александр Викторович промолчал – пустой был разговор. Солнечное настроение, с которым Сычев вышел из метро, улетучилось, как не бывало. А это значило, что теперь Александру Викторовичу придется минут сорок приводить в порядок мысли и чувства – как минимум три чашки кофе потребуется, прежде чем он сможет включиться в работу. Вот именно после таких встреч начинаешь понимать, почему люди предпочитают ездить на машинах.
– Слушай. – Попрошайка изловчился-таки и поймал Сычева за рукав. – Ты про Вечного Жида слыхал?
Александр Викторович дернул рукой, пытаясь вырваться, но пальцы оборванца, точно крючья, вцепились в ткань.
– При чем тут Вечный Жид? – Недовольно глянул он на нищего.
– Так это ж он меня научил печали собирать!
Александр Викторович чувствовал, как в душе у него поднимается волна раздражения, готовая все смести на своем пути. Он и не помнил даже, когда в последний раз испытывал что-то подобное, а потому и не мог понять, нравится ему это или нет.
– Слушай, слушай! – дважды дернул Сычева за рукав оборванец, тащившийся следом, точно буй. – Ты ведь ничего не знаешь. Там ведь все не так на самом деле было!
Сычеву стало ясно, что к нему пристал сумасшедший. Как-то от него надо было избавиться. Но как? Александр Викторович озирался по сторонам в надежде увидеть либо милиционера либо прохожего, к которому можно было бы обратиться за помощью. Но, как назло, мимо только старушки с авоськами семенили да детвора неразумная бегала. Решившись на отчаянный шаг, Александр Викторович сунул руку во внутренний карман пиджака, собираясь достать бумажник.
Ознакомительная версия.
