Он схватил её за руку и потащил сквозь вереск на прогулку. Полы его длинного коричневого пальто шлёпали его по лодыжкам, а тёмный костюм был дополнен жёлто-красным клетчатым шарфом, который напоминал Марте медведя Руперта[3]. Её одежда была гораздо элегантнее: платье из просвечивающегося зелёного шёлка с узором из золотых листьев, и плотно облегающий, украшенный бисером жакет. В конце-то концов, он ей пообещал, что они направляются на официальное мероприятие.
— А как же этот немец и его ой-какая-важная речь? — спросила она.
— Старина Минковский! Да, если это сентябрь 1908 года, он будет делать доклад на Германской Ассамблее естествоиспытателей и врачей, будет им рассказывать о том, что пространство-время четырёхмерно. Поворотный момент для мировой физики.
Доктор рассмеялся:
— Ладно, пускай там как-нибудь без меня обходится. А мы останемся здесь охотиться на динозавров, на всякий случай. А что если мы устроим доисторический пикник? Как ты относишься к пикнику? Я думаю, надо его устроить.
Марта улыбнулась и подумала о своей прежней, нормальной жизни. О жизни до того, как она связалась с человеком, который путешествует в пространстве и времени в волшебной полицейской будке, которую называет ТАРДИС, и который проносится мимо звёзд и планет так, как она мимо станций метро.
— Ну что же, у нас в семье никогда не находилось времени на пикники…
— А я очень, очень люблю пикники. Мне нравятся корзинки для пикника. Особенно с отдельными маленькими отсеками для ножей и вилок, это гениально…
Энтузиазм Доктора пропал, когда раздался пронзительный визг тормозов и громкий грохот. Из-за ближайшего холма поднялось облако чёрного дыма.
Вначале Марта и Доктор обменялись безмолвными взглядами. Затем одновременно бросились на звук.
— Автомобильная авария? — прокричала Марта, задыхаясь. — Судя по звуку, двигатель…
— Хриплый, неэкономный, и, возможно, откровенно опасный, — Доктор посмотрел на неё с безумной улыбкой. — Хочу покататься!
Он бросился вперёд и добежал до края холма раньше неё.
— О, да! — воскликнул он, восторгаясь увиденным. — Посмотри на это! Дубль-фаэтон Опель!
— И весьма помятый водитель, — догнав его, заметила Марта.
Старый красный автомобиль, вполне возможно, близкий родственник «Чих-Пых Бам-Бам»[4], явно не вписался в резкий поворот и перегородил собой узкую дорожку; капот и крылья у него погнулись и поцарапались после столкновения с каменной стенкой. Высокий мужчина в клетчатом спортивном пальто с высоким воротником пытался оттолкнуть автомобиль от стенки. На его голове, поверх светлых кудрей, была надета твидовая кепка. Он был покрыт грязью и машинным маслом, на руке у него была довольно глубокая рана. Увидев Доктора и Марту, он окликнул их:
— Эй! Вы мне не поможете по-приятельски? Задние колёса заклинило на повороте. Жутчайший боковой занос, вы таких раньше не видели.
Марта уже спускалась по откосу к обочине. Кучки «чёрного горошка», попадавшиеся в траве, говорили о том, что на этой узкой дорожке чаще можно было встретить овец, чем автомобилистов.
— Что случилось? — спросила она, осматривая его раненую руку.
— Порезался о чёртово крыло, — сказал бледный мужчина.
У него был большой нос с горбинкой и ярко-голубые глаза. Он неожиданно улыбнулся ей:
— Простите, что выругался, дорогая. Меня зовут Мередит. Виктор Мередит.
— А меня Марта Джонс, — она бросила взгляд на Доктора, уделявшего всё своё внимание автомобилю. — А это…
— Опель 10/18, — сказал Доктор, — чистое изящество из Рюссельсхайма.
Он погладил сидение водителя, которое было больше похоже на кремового цвета кожаный диван, приваренный к шасси, и похлопал по ореховому рулю:
— Посмотри! Трёхскоростная планетарная коробка передач с ручкой преселектора…
— Вы абсолютно правы, и всё совершенно новое! — широко улыбнулся Виктор, а затем вздрогнул, когда Марта стащила с его шеи белый гоночный шарф. — Вы тоже энтузиаст автомобилей, старина?
— Был когда-то, было дело[5]… Я Доктор.
Взгляд Виктора вернулся к Марте, обматывавшей вокруг его раненой руки шарф.
— А вы его медсестра, мисс Джоунс?
— Вообще-то, учусь на врача, — согласилась она. Ну, или стану им лет, эдак, через сто.
— Превосходно, превосходно, — Виктор улыбался. — Женщина-врач, да? Позволю себе заметить, там, откуда вы приехали, всё совсем иначе.
— Отчасти, — согласилась Марта. — Вы хорошо себя чувствуете? Выглядите вы неважно.
— Не выношу вид собственной крови, — признался Виктор.
— А с кровью животных проблем нет? — Доктор стянул покрывало с заднего сидения, и обнаружил там коллекцию внушительного вида дробовиков. — У вас тут весьма серьёзный охотничий арсенал.
— Это потому, что я тут ради весьма серьёзной охоты, — согласился Виктор, осторожно подвигав своей раненой рукой. — Озёра переполнятся охотниками, я полагаю.
— Погоня непотребного за несъедобным[6], — нахмурился Доктор. — Постойте минутку… Озёра? Вы имеете в виду Озёрный Округ[7]?
— Прощай, Берлин, — вздохнула Марта. — Здравствуй, макинтош.
— Озёрный Округ, блестяще! Обожаю эти места, озёра, водоёмы… топи. А ещё тарны[8], конечно же, эти маленькие-премаленькие озерца в горах. Тарн… — Доктор смаковал слово. — Хорошее было бы название для планеты — Тарн. Тарррн. ТАРРРРРНННН…
Виктор смотрел на него в замешательстве, а затем повернулся к Марте:
— Он что, ваш пациент?
— Мисс Джоунс — посол далёкой страны Фридония, — заявил Доктор. — Я её сопровождаю и слежу, чтобы она ни в чём не нуждалась.
— Вот было бы неплохо, — пробормотала Марта.
— Фридония… Это одна из наших колоний? — спросил Виктор. — Сложно их все запомнить.
— Поверьте, — сказала ему Марта, — для меня это абсолютно другой мир.
— Минуточку! — крикнул Доктор. — «Озёра переполнятся охотниками»? — он взял с заднего сидения и взвесил в руке ужасающего вида оружие. — Что происходит? У вас тут ружьё на слона! Слоны в Озёрном Округе?
— Тут дичь крупнее слона, — Виктор посмотрел на них; его лицо постепенно вновь обретало цвет. — Вас что, последнее время не было в стране?
Марта усмехнулась Доктору:
— Ещё как.
— Тогда понятно, — сказал Виктор, вынимая из-под кучи ружей сложенную газету. — Хотя, я думал, что уже весь мир слышал про Уэстморлэндского Зверя…
Марта взяла газету и посмотрела на дату.
— 16-е сентября 1909 года, — прочитала она вслух, выразительно посмотрев на Доктора.
