– вместе с тем парнем, что совсем не смотрел себе под ноги. Теперь Багаутдина ждёт встреча: райские врата раскроются перед ним, и внук своего мудрого деда, который утверждал, что жизнь хрупка, что нужно её беречь, познает Вселенную.
Багаутдин снова и снова повторял молитву, восхваляя Всевышнего. Он жмурился, что было сил, чувствуя, как свет пробирается сквозь веки. С закрытыми глазами мир вокруг казался охваченным ярко-красным огнём, оттого что в его теле продолжала струиться кровь. А если осталась кровь, значит, он ещё жив.
Арчаков открыл глаза. Всего мгновенье и свет превратился в тёплое мерцание домашней свечи. Этот свет согревал, успокаивал, как в детстве.
Рядом с Багаутдином лежал его соперник – тот самый боксёр с «Судьбинушки». Русский парень часто моргал и не мог надышаться, будто только что вынырнул из самой глубокой впадины.
– Лихо вышло. Хорошая драка. Но всё же я сделал тебя, – бормотал Мирон.
– Размечтался… – играл желваками Багаутдин.
В круглой комнате, то есть совсем без углов, парни лежали на мягкой кушетке – размером с двуспальную кровать, будто в гостиничном номере для молодожёнов. Близость мужских тел будила отторжение и неприязнь. Но невидимые путы, сковавшие руки и ноги – не давали выяснить отношения прямо здесь и сейчас.
Минут десять парни дёргались, изворачивались, словно некто всемогущий выловил их в реке, лишь для того, чтобы уложить рядышком и посмеяться над тщетным желанием обрести свободу. Каждый мечтал сбежать, но силиконовые кольца оказались сильней.
– Что происходит? Где мы? – первым заговорил Мирон. Он уже порядком устал и всё ещё дышал тяжело. – Как звать тебя, брат?
– Вот как запел?.. брат, говоришь? – ответил вопросом Багаутдин.
У Мирона был друг из Махачкалы. Их рабочие столы в офисе стояли рядом. Они вместе посещали боксёрский зал; бывало, выпивали по праздникам. Русский уважал дагестанского друга.
– Извини за глупую драку, – хотел примириться Глыбов. – Зря мы с тобой сцепились.
– Моё имя Багаутдин, – принял извинения Арчаков и добавил спокойным голосом и совсем без южного акцента: – Если хочешь, можешь называть меня Борисом, чтоб язык не ломать.
– Не переживай, брат, не сломаю. А я Мирон. Из Вологды, – окончательно приходя в себя, представился русский парень, и улыбка посетила его лицо.
– И ты меня извини, Мирон. Погорячился я. Вёл себя некрасиво.
– Значит, мир?
– Мир, – согласился Багаутдин.
Как поссорились парни, так и подружились. Если бы сразу подобным образом произошло знакомство, сейчас гуляли бы они на теплоходе и горя не знали. Но что сделано, то сделано. Пришло время исправлять ошибки.
– Мы на подводной лодке, что ли? – спросил Багаутдин.
Вспоминая ночное купание в реке, Мирон медленно рассуждал:
– Помню, как падали за борт. Затем в горло попала вода. И знаешь… я заметил, что внизу, прямо под нами проплыла яркая капсула из стекла. Большая, как грузовик. Наверное, мы попали внутрь этого аппарата. Эта капсула спасла и тебя, и меня. Иначе утонули бы.
– Может, это военные?.. или какой-нибудь рыбнадзор? – размышлял Багаутдин.
– Рыбнадзор… – улыбнулся Мирон. – Нет, брат, это что-то особенное. Думаю, это пришельцы. Я тебе точно говорю, НЛО это. Нас непросто спасли, нас похитили.
– Да брось. Ты серьёзно решил, что есть кому-то дело до двух драчунов?
Багаутдин помнил, что когда-то уже встречался с неопознанным объектом. Ещё в детстве однажды ночью он забрался на высокую гору. Если быть точнее, забрался на гору ещё днём и жарил каштаны в огне, а вот ночью Багаутдин видел, как в ущелье, в километрах пяти – залетел огромный светящийся шар. Корабль был большой, с трёхэтажный дом в два подъезда. И свет от него исходил нежный и, казался мягким, ласковым и даже добрым, как бархатная скатерть в доме бабушки Хаят, где кормили его лепёшками и мясом. А что если, это правда? Вдруг НЛО существует, и оно похитило двух граждан Российской Федерации?
– Пришельцы или не пришельцы, это сейчас неважно. Нам надо бежать, Мирон! – твёрдо решил Багаутдин и завертелся ещё сильнее, стараясь высвободить руки, скованные тонким, прозрачным ремнём из крепчайшего силикона.
Поворот вправо, резкий рывок влево. Багаутдин вертелся, кружился, вставал «на мостик», будто боролся в финале Олимпийских игр. «Давай Багаутдин! Давай сынок!» – выстрелом звучал голос тренера Джамиля Ивановича в его голове.
– Не дёргайся друг. Успокойся. Ремни ослабли. Мы свободны, – остановил Багаутдина, Мирон.
Глыбов обладал мистической силой, способной превращаться в настоящую мощь медведя. Русский парень точно знал, что необходимо собраться с мыслями, проявить упрямый характер и желание непременно сбудется. Он освободился от силиконового плена без видимых усилий. Сначала выскользнули его руки, а затем петли, сковывающие Багаутдина, тоже ослабли.
Парни внимательно осмотрели капсулу. Увидели прозрачную дверь, которой минуту назад ещё не было. За дверью заметили шлюзовую камеру.
– Странное дело, брат. Нам будто указывают на выход, – насторожился Мирон. – Но мы живы, значит, пришельцы не собираются нас убивать.
– Становится всё интересней, – продолжил мысль Багаутдин. – Они разрешили нам выбраться отсюда
Прозрачная дверь в подводной тюрьме блистала, словно спасительный маяк для заблудших душ. Рядом с дверью красная кнопка. На той стороне стены вторая кнопка, и тоже красного цвета.
– Нажимай скорее! – решился Багаутдин, не рискуя самому прикоснуться к заветному ключу.
«Один раз живём», – подумал русский парень, прилично врезав по кнопке ладонью.
Стеклянная преграда бесшумно отъехала в сторону, пропуская пленников внутрь. Глыбов, а следом Арчаков смело сделали шаг. Дверь тут же закрылась. Теперь Мирон осторожно дотронулся до второй красной кнопки.
Как поплавки парни взлетели вверх и очутились в реке. Вода была непривычно чистой. Мирон почувствовал воду на вкус. «Кисельные берега», – вообразил сказочный мир Глыбов, увидев спасительную землю всего в полсотни метров.
Через пару минут парни стояли на берегу. Ярко светило солнце. Песчаный пляж казался безграничным. В тридцати метрах от реки начинался величественный лес, где качались невероятно высокие сосны.
Багаутдин снял рубашку, чтобы отжать её. Мирон фыркал и тряс головой, словно промокший пёс. Стащив с себя футболку, он посмотрел на пенные барашки у берега. Потом бросил взгляд вдаль. Река казалась необычно широкой. На той стороне реки виднелись белые шапки гор.
– Никто никого не похищал. Пришельцы спасли нас от смерти, – наконец-то, понял Мирон.
3
За штурвалами в креслах пилотов сидели два человека лет тридцати. На пришельцах серые комбинезоны. Волосы у них русые, рост велик. Глаза у пилотов большие, с роговицей болотного цвета. На щеках пульсировали венки, словно волнение охватило пришельцев. Но ловцы трагических смертей вовсе не испытывали сомнения. Они только выполняли свою работу.
– Сообразительные ребята, – удивлённо сказал телепорт-инженер службы доставки. – Но долго не протянут. Не более недели. Прошлые гости и двух дней
