взрывы и вой сигнализации.
Испуганно подскочив я схватила рюкзак и выскочила из помещения чтобы быстро подняться по лестнице на верхние палубы.
Перескакивая через две ступени, я неслась со всех ног и сил, которых у меня было не столь много как у селарок.
Рванув входной блок на себя я, ударяясь о дверь бедром, вывалилась в коридоре нижней палубы фрегата и стараясь пересилить боль, побежала дальше, с ужасом осознавая, что на корабль напали!
Стараясь бежать как можно быстрее, я рассчитывала встретить селарцев, но встретила, дикую, всепоглощающую боль от жара, опалившего мое бедро и ногу, вырвавшегося от очередного взрыва рядом. Упав на пол, я стала терять сознание от шока и в последнее мгновение заметила, как в боку фрегата появляется акулья пасть, словно прогрызая его насквозь, а следом с нее выскакивают монстры с шакальими мордами и человеческими телами, которые увидев лежащую меня, ринулись в мою сторону, а дальше тьма…
— Маленькая, держи блок! — заботливо говорил папочка, занося руку для удара, — Вот так! Умница! А теперь бей в пах! Именно так! — удар, блок, удар, уклонение и снова блок.
Отскочив в сторону и увернувшись от пинка, которым хотел меня наградить отец, возмущенно воскликнула:
— Пап, так не честно!
— Что именно? — хитро улыбнувшись, этот несносный лис, попытался вновь меня достать рукой, чтобы сцапать в удушающие объятья!
Взвизгнув, уходя от цепких когтистых лап, развернулась и хохоча, быстро понеслась по аллейке в замок.
— Догоню! — шутливо взревел папочка, делая вид что гонится за мной.
— Не догонишь! — весело вскрикнула я и упала, сильно ударяясь о землю!
Ноющая боль пронзила все тело, окутывая во тьму, а с горла вырвался хриплый стон.
С усилием открыв глаза, попыталась сфокусироваться на потолке, серого цвета, с одним тускло горящим искусственным фонарем. В глазах плыло, мышцы на бедре и ноге ныли противной пронизывающей болью, и дико хотелось пить!
Вновь закрыла глаза пережидая головокружение. Было ощущение что я пьяна либо под какими-то препаратами, что более всего вероятно.
Кое как пошевелив правой рукой, хотя это было сделать очень трудно, она была словно ватная, провела по правому боку и к моему огромному ужасу поняла, что обнажена, полностью! Даже нижнего белья не было!
Открыв глаза, скосила ими в лево, стараясь сфокусировать взгляд на том что вижу. И то что я увидела мне очень не понравилось! Там была решетка, по которой пробегали электрические разряды. Я лежала на возвышении, скорее всего койке, прикрытая тонким белым покрывалом.
Вновь закрыла глаза, так как перед ними стоял туман, а в голове вновь стало кружиться.
Прислушалась.
Возле головы, за стеной, послышался протяжной женский стон. Значит я здесь не одна! Стон вновь повторился, словно кто-то так же, как и я маялся головной болью.
— Кто здесь? — пыталась выдавить из пересохшего горла, но получился каркающий хрип.
Со стоном пошевелив руками и ногами, попыталась сползти с койки. Попытка удалась раза с третьего, и я на трясущихся ногам и придерживаясь ватными трясущимися руками стала перебираться по стеночке, в надежде что у выхода из клетки смогу разглядеть ту которая стонала за стеной.
Но не успев я сделать и пары шагов, как решетка погасла, а в отворившуюся дверь вошли два вооруженных до зубов человека — шакала, их называют гноллами, я читала в библиотеке рас у папы, и еще один гуманоид с красной кожей, черными без белков глазами и четырьмя руками в белом халате.
— Тебе еще рано вставать! — сказал краснокожий на межгалактическом и быстро подскочив ко мне, схватил на руки и вновь уложил на койку, — А теперь поспи… — спокойно заявил он, укалывая в шею какой-то препарат, — Умница…
Последнее что услышала я, вновь окутываясь во тьму…
Я просыпалась и мне вновь кололи снотворное, сколько я так спала не знаю, но придя очередной раз в себя, поняла, что у меня нечего уже не болит, но очень чешется тело и голова!
Соскочив с койки, я стала дико чесаться, сдирая какую-то зеленую засохшую грязь, которой было облеплено все тело. Озираясь по сторонам, я увидела висячую с потолка лейку и шустро подскочив к ней, стала отдирать ногтями зеленую жижу, которая отмокая под льющейся струйкой воды, отпадала лохмотьями.
Смыв все это с себя, я стала осматривается в поиске полотенца либо чего-то подобного, чтобы обтереться. Искомое обнаружилось у кровати, аккуратно сложенное стопочной по верх белого короткого платья.
Даже не глядя что за наряд мне преподнесли, быстро схватив его, стала натаскивать одеяние, которое оказалось словно под меня шитое. Обтирая длинные волосы, которые на данный момент висели, мокрой паклей по ягодицы, стала осматривать клетку, в которую меня поместили, как я понимаю, торговцы живым товаром!
Что делать я не знала! Даже в голову никаких идей не приходило, как выкручиваться из этой ситуации. На всякий случай стала ощупывать стены на предмет потайного хода и оглядываясь по сторонам заметила камеру, которая на данный момент была направлена в мою сторону!
Вот же засада! Ну что попутешествовала по галактикам, Марисоль? Вот тебе романтика, продадут в рабство какому-то уроду с десятью лапами и столькими же глазами, жирному и вонючему…
Ругаясь на себя, на чем свет стоит, попыталась заглянуть через решетку в соседнюю камеру, пытаясь рассмотреть соседку.
К сожалению, увидеть нечего не удавалась, так как прикасаться к решетке было опасно, а обзор был очень мал, лишь угол соседней клетки было видно.
Послышался вздох…
— Как тебя зовут и с какой ты расы? — прошептала на межгалактическом, прижимаясь к стене, чтобы услышать если мне ответят.
— Я Лауриелла, с расы альвов, — прошептали мне в ответ, — А ты?
— Меня зовут Марисоль, я из расы… — и замолчала, в ужасе понимая, что рассказывать о своей планете мне нельзя, ни в коем случае! — Я из расы полулюдей, — выдавила из себя ответ. Как я ненавидела это слово, а еще больше я ненавидела слово человек, которое меня преследовало всю мою осознанную жизнь, которое накладывало на меня метку немощного слабого существа, на моей родной планете…
— Не слышала о такой расе, — прошептала альва, — Какие у тебя есть особенности? Ты сможешь пробить, например, стену, либо хотя бы перегрызть глотку гуманоидам?
— Нет. Нечего этого я не умею, — горестно прошептала в ответ, еще ярче осознавая свою никчёмность…
— Тогда нам не выбраться, — горестно шептала она, и со стороны соседки послышались всхлипы…
— Не унывай, что-нибудь придумаем, — пыталась ее обнадежить я, а у самой горло сдавили горькие слезы.
Подойдя к койке я обреченно на нее опустилась и зарыдала в голос,
