набедренной повязки из белоснежной ткани; к поясу, был пристегнут небольшой прямоугольный футляр из какого-то зеленоватого материала. На футляре был круглый циферблат, по окружности которого было выгравировано множество символов. Гибкий металлический шнур вел от него к подобию кобуры, где лежало оружие, похожее на пистолет причудливой формы.
На долгие секунды взгляд Барклая задержался на бугрящихся мускулах незнакомца. Наконец ему удалось выдохнуть, и он произнес:
— Во имя всего святого, кто вы такой?
Пришелец слегка улыбнулся и, подняв руку, указал вверх.
— Я Оталома со звёзд, — сказал он на безупречном английском. — Я прилетел с «кометы», которая сейчас пересекает вашу Солнечную систему. Воистину, Человек Земли, я так же удивлен твоей внешностью, как и ты моей; ибо никогда за все время моих странствий я не столкнулся с существом, так близко напоминающим представителей моей расы. Я посетил много планет, и многие из них были населены разумными и неразумными существами, но все они были монстрами; никогда там не было ни одного похожего на нас с тобой.
Прошло долгое мгновение, в течение которого Барклай яростно пытался собраться с мыслями и вернуть себе самообладание. Наконец он заговорил дрожащим голосом:
— Вы говорите, что прибыли с «кометы»? Черт возьми! С каких это пор в мирах, бесконечно удаленных от Земли, говорят на таком безупречном английском? Или вы не с «кометы»? Тогда, где же ваш дом? Я не знаю ни одного места на этой планете, где есть подобные вам.
Снисходительная улыбка скользнула по губам гиганта.
— Я, Оталома, вождь даанов, отвечу на твои вопросы и предоставлю тебе ясные доказательства всего, что я говорю. Тот факт, что я могу использовать ваш язык, легко объяснить. На протяжении веков люди моей расы развивали особую способность разума, которая позволяет нам не только читать мысли других, но и проникать в их подсознательную память, изучать и использовать хранящуюся там информацию. Некоторые люди могут запечатать свой разум от такого вторжения, но эта способность развивается только при большой практике. Поскольку всё, что вы знаете, для меня, как открытая книга, я могу просто выбирать слова из вашего мозга и формировать их в предложения, разумно выражаясь на языке, которого я никогда не слышал до сегодняшнего дня. Когда-нибудь люди этого мира, несомненно, научатся пользоваться этим умением.
Я очень ясно вижу, что ты сильно озадачен моим происхождением. Ты, кажется, не можешь поверить моему утверждению, что я обитатель «кометы». Думаю, я смогу тебя убедить. Во-первых, не находишь ли ты чего-нибудь необычного в температуре этой комнаты?
На мгновение Барклай задумался о своих впечатлениях. Теперь он в полной мере осознал, что ему неприятно холодно. Возможно, это чувство было результатом нервного потрясения, вызванного появлением чернокожего человека. Но нет — дыхание Барклая вырывалось белым облачком, совсем как в морозное осеннее утро. Воздух в куполообразном помещении действительно был холодным.
— Теперь посмотри на меня, — сказала Оталома, — внимательно посмотри на мою кожу. Ты видишь что-нибудь необычное?
Барклай пригляделся. Теперь он увидел, что плечи большого черного были гладкими, как стекло, и казались явно неестественными. Маленькие искорки света мерцали на нижней части туловища Оталомы, как крошечные драгоценные камни — нет, как частички инея! Казалось, что капли дождя застыли на его эбеновой шкуре. Колосс вышел вперед и протянул руку.
— Прикоснись ко мне, — приказал он, — но прикасайся осторожно, как к проводу, по которому течёт сильный электрический ток.
Барклай сделал так, как просил его пришелец. Когда кончик его указательного пальца соприкоснулся с ладонью посетителя, по телу пробежал ледяной озноб. Совершенно озадаченный, он быстро отдернул руку. Улыбка на губах Оталомы стала шире.
— Холод космического пространства, — сказал он, — пронизывает все мое тело. Там, где я живу, температура постоянно держится почти на абсолютном нуле, и нет воздуха.
— Но жизнь невозможна в таких условиях, — взорвался Барклай, — это неслыханно.
— Разве я не живое доказательство того, что она действительно существует в таких условиях? — возразил Оталома, — Кроме того, есть ли смысл говорить, что что-то невозможно только потому, что это неслыханно?
Барклай молчал. Оталома прислонился к огромному суперпрессу, рядом с которым стоял. Его глаза были устремлены в пол. Наконец он поднял голову.
— Землянин, — сказал он, — издалека я почувствовал присутствие разума необычайной силы на этом острове, и я пришел сюда, чтобы мы могли поделиться знаниями друг с другом. Я сказал тебе, что я существо, чужеродное для вашей планеты, и я привел доказательства этого, на мгновение сбившего тебя с толку. Но, зная, что вы человек, способный постигать великие вещи, и я думаю, если рассказать тебе больше, ты поймешь меня и поверишь. Поэтому, позволь, я расскажу историю моего мира и моего народа. Ты готов?
— Да, — ответил Барклай, его голос был полон энтузиазма. — Рядом с вами есть стул. Пожалуйста, садитесь и устраивайтесь поудобнее.
Вождь даанов и межзвездный кочевник начал самую удивительную историю, которая когда-либо доходила до человеческих ушей.
Рассказ Оталомы
Далеко за красным солнцем, которое вы называете Антарес, и в нескольких сотнях световых лет от вашей Земли находится Великая звезда, вокруг неё вращается несколько планет; я уроженец одной из них. Когда-то это был прекрасный мир с зелеными полями и лесами, над которыми сияло яркое солнце; там были огромные моря и океаны — то спокойные и безмятежные под голубым небом, то бушующие во время яростных штормов. На берегах этих морей, уютно устроившийся среди зеленых равнин и заснеженных гор, стояли процветающие города, населенные счастливыми светлокожими людьми. Повсюду царили счастье и мир, с войнами было покончено; и дух взаимопомощи приблизил их к Утопии, насколько, насколько это возможно. Климат был восхитительным, и всем хватало предметов первой необходимости и роскоши.
В течение многих тысяч лет длился этот золотой век, а затем пришла серьезная беда, которая встревожила умы светлокожих людей. Период их счастливой жизни закончился. Начали появляться тревожные знаки и предупреждения — постепенно, по мере того как проходили тысячелетия, наша звезда меняла свой оттенок с желтого на оранжевый и с оранжевого на красный, и красный становился всё более зловещим. Было очевидно, что старое светило остывало. Климат планеты тоже становился прохладнее. Обширные ледяные шапки, образовавшиеся на полюсах, сохранялись до конца летнего сезона, и выращивать урожай становилось все труднее. Были и другие предвестники великого бедствия — океаны уменьшались, а воздух становился все более и более разреженным из-за медленной, но неуклонной утечки в космос.
Сменялись поколения, и жители моего родного мира были вынуждены покинуть многие из своих великих городов и богатых сельскохозяйственных угодий, на которые вторгались пустыни — пустыни, над
