решил опробовать энергию воздуха. И чёрная масса приобрела очертания, стоило только лучу коснуться её. Проявившиеся фигуры не вернули естественных цветов. Остались спрайтами из единственного полигона, но теперь видно было, сколько заражённых орков находилось в толпе.
Пришлось включить ручное управление. Процесс излучения элементов терраформирования слишком сильно загружал процессор, и искусственный интеллект в такие минуты отключался. Это вынуждало следить за показаниями приборов, держать высоту, контролировать все три головы разом. Не удивительно, что самолёт так и остался прототипом. Каждая операция выжимала пилота до последней капли пота. Бесконечные мелкие действия, требующие ювелирной точности. Одно неверное движение — и падение будет неизбежным. Критические показатели задержаться слишком долго — взрыв гарантирован. А показатели эти надоедливо скакали, как младшеклассница через верёвочку. То озон упадёт, то конденсат превысит допустимый объём, или водород зашкалит, или гелий просядет. И Антон со спокойствием удава всё это корректировал. Как бы не было больно после первого часа оставаться таким же подвижным. Лишнее слово могло отвлечь, и разведчик выключил наушники заранее. Пыхтел и отдувался в тишине изолированной кабины, густо покрываясь потом.
Остальные четыре силы природы сработали так же, как и воздух, постепенно превратив армию чёрных в картонную копию войска. Слишком смертоносную для спрессованной бумаги, но такое сравнение плотно засело в уме. Казалось, уничтожить теперь вирус не требовало усилий, но энергия «Горыныча» заканчивалась.
Прежде чем вернуться на корабль, Антон решил рискнуть остатками энергии. Включил все элементы разом. Луч перламутрового цвета провёл линию в стане чёрных, превратив в ничто каждого, кто попался на пути. Не имея в программе скриптовой основы, они исчезали бесследно. Не оставляли ни тел на поле брани, ни даже мокрого места. А змей парил над армией и превращал их тьму в зелень лугов.
Энергия приблизилась к критической отметки быстрее, чем чёрные исчезли полностью. Осталась лишь небольшая кучка. И её Антон доверил оружию воинов Алайна. Рисковать сесть тут без заряда он не мог. На помощь приходить было не на чем. Разве что андроидов пришлют, но лететь у них на руках было слишком позорно.
— Это было великолепно! — команда приветствовала Антона, едва тот вылез из кабины. Мокрый, уставший, с трудом держащийся на ногах. Ему хотелось только спать и уж точно не обмениваться восторженными восклицаниями. — Как ты их! Целую армию.
— Товарищи, это всё «Горыныч». Я почти не принимал участия, — Оправдывался Антон, но его не слушали. Пилот управляет самолётом, и уж никак не наоборот, а значит, все лавры полагаются только ему.
— Сейчас мы немного отдохнём и полетим обратно. Тебе сколько надо времени, «Горыныч»?
— До полной зарядки семь часов восемнадцать минут.
— Вот и хорошо. Простите, товарищи, но я спать.
Команда проводила его до самой каюты, бесконечное число раз повторила, как они довольны его успехом. От этого только голова разболелась. Но Антон терпеливо слушал. В конце концов, и приятного ему говорили очень много. Кому не понравится?
Ольга многое хотела сказать Антону. Попросить остаться на планете до окончания экспедиции или освободить Кощея. Просто поговорить. Но он закрылся и крепко, неподвижно спал, как может спать сильно уставший человек. Он не слышал её стуков. А если бы и проснулся, не пустил бы. Наверняка через дверь велел бы подождать.
Получив очередной немой ответ, Ольга повернулась спиной к двери и задумчиво посмотрела в сторону капитанского мостика. Там шла кипучая деятельность. Остатки команды трудились на износ, чтобы поддержать симуляцию в рабочем состоянии. Но каждому полагался отдых, и в этот небольшой отрезок спокойствия Ольга не собиралась даже приближаться к компункту.
Узкий коридор вёл и в другое место. В медотсек. Но туда Ольга старалась даже не смотреть. Велик был соблазн отправиться к Кощею. Поговорить с ним по душам, рассказать хорошие новости. Хотя он и так их уже наверняка знал. Найти верный путь из лабиринта скомканных мыслей мог именно Кощей. Но, обманув раз, он обесчестил себя. И только наивный дурак поверил бы ему снова.
Ольга прошла в столовую, выпила горячего горького кофе, оставляющее послевкусие зёрен, пусть их на самом деле и не было. Тогда уж мыслей тройки, подстёгнутые кофеином, сорвались в галоп.
Сколько лет потрачено на симуляцию — и всё в пустую. Банальная ошибка, и весь эксперимент раскрошился, облез. Превратился в сыпучую могилу. Двадцать четыре друга легло на пустынной планете. Их съедят одноклеточные, не оставив скелета. Переварит инопланетных гостей, даже не поняв этого. А симуляция кончится на взлёте спроецированной цивилизации, как только строгий родитель по имени случай выключит компьютер из сети и загонит несмышлёного человеческого ребёнка в колыбель.
Ольга пыталась представить, в какое отчаяние приводит Кощея его беспомощное созерцание краха эксперимента. Кульминация вековой работы обрывалась в трагическое пике, и стеклянная преграда мешала вернуть её в правильное русло.
Ольга старалась понять и Антона. Он видел, как губительно оказалось управление Кощея. Предчувствовал катастрофу и воспользовался шансом её предотвратить. Сказать бы ему «спасибо» да и домой отправиться. Но что-то не позволяло так легко положиться на старого разведчика. То самое сосущее под ложечкой чувство неоконченного. Обидное, жалостливое, намекающее, что не даст покоя этот эксперимент, если его прервать. Будет мерещиться в темноте бессонных ночей упущенным триумфом до конца жизни. И не найдётся той пилюли, что заглушит боль неудачника.
Решение было принято с последним глотком. То, что положит конец любви, но пустит росток научного авторитета. Ольга отправилась к Кощею. Стремилась светлячком к огню, и страх сгореть не мог пробиться через пелену решимости.
— Зачем ты пришла, Каразина? — Бессмертин был не в духе. — Поёрничать? Не надо. И без ваших претензий дышать нечем.
— Мы справились с вирусом, — зашла Ольга издалека.
— Я видел. Удивительно, что вы оказались хоть на что-то способны. Кому в голову пришла эта идея? Тебе?
— Нет. Петрову.
— Петрову? Который всю дорогу мямлил и краснел, как девица? За пятнадцать лет он ни разу не проявил себя, а тут вдруг опомнился? Ну да, рассмешила.
— Через две недели будет масштабная битва, а потом мы улетим, — пропустила Ольга мимо ушей колкость Кощея.
— Вы что, издеваетесь? Когда всё только наладилось, вы решили трусливо бросить всё и сбежать? Это непростительная тупость. Весь проект коту под хвост!
— У нас большие потери, Кощей Вячеславович. Антон назвал их критическими.
— Да плевать, что там и кто сказал. Справиться может и одна смена, если прекратит бездельничать. Как вы, товарищ Каразина. Почему-то вы всегда справляетесь с моими поручениями, несмотря на молодость. А этот ваш Красильников ничего в симуляции не понимает.
