Наступила ночь. Снаружи над колонией зажглись неисчислимые мириады звезд. Конечно, это были не земные звезды, но Бордман никогда и не был на Земле. Он всматривался в незнакомые созвездия. Он смотрел через иллюминатор на небо и заметил, что не видно ни одной луны. Он опомнился, и вспомнил что на Ксосе-2 нет ни одной луны. За его спиной раздалось шуршание бумаги. Алета Красное Перо перевернула страницу в своем альбоме и сделал заметку. За ее спиной находилось множество подобных книг. Отсюда можно извлечь детальную историю каждой работы которая была проделана экипажем, подготавливающим планету для колонизации. Отдельные фразы можно было найти в контексте и создать полную историю каждого человека.
Сначала были невероятные трудности и героические поступки. Была попытка доставить воду с полюса с помощью воздушных перевозок. Это было непрактично, даже если построить резервуары для жидкости. Ветры переносили песок, так же как в других мирах они переносили влагу. Летательное средство было бы ободрано песком словно абразивом, если бы взлетело. Последний из работающих флайеров приземлился в пятистах милях от колонии. Экспедиция на вездеходах отправилась за ними и доставила экипаж домой. Вездеходы были снабжены силиконовым пластиком не поддающимся абразивной эрозии, но когда они возвращались назад их приходилось чинить. Люди терялись во внезапных песчаных заносах и предпринимались героические усилия чтобы найти и спасти их и раз или два это удавалось. Кроме того были обвалы в шахте и другие несчастные случаи.
Бордман пересек отсек, который был кабинетом Ральфа Красное Перо. Он открыл дверь и вышел наружу.
Это было все равно что шагнуть в печь. Песок до сих пор сохранял весь солнечный жар, только что зашедшего солнца. Воздух был настолько раздражающе сух, что Бордман почувствовал, как он высасывает всю влагу из его носовых каналов. Через несколько секунд его ноги — незащищенные ботинками скафандра — начали гореть от жара. Через двадцать секунд подошвы горели так, словно были покрыты волдырями. Он умрет от жары, даже ночью здесь! Возможно он сможет выдержать снаружи где-то перед рассветом, но он был в ярости от этого. Там, где африканцы и индейцы живут и работают, он не мог выжить без специальных приспособлений больше часа или двух — и только в определенное время!
Он вернулся, стыдясь жжения ног и с яростью подумал, что предпочел бы сгореть заживо, чем признаться в этом.
Алета перевернулся следующую страницу.
— Послушайте! — сказал Бордман. — Не имеет значения, что вы скажете, но вы должны вернуться на «Волхва» прежде чем…
Она подняла взгляд.
— Мы будем беспокоиться об этом, когда придет время. Но я думаю, что предпочла бы остаться здесь.
— В настоящее время, вероятно, — буркнул Бордман. — Но прежде чем все станет достаточно плохо вы должны вернуться на судно! Здесь достаточно топлива в шлюпке чтобы совершить дюжину перелетов. Они смогут поднять вас к себе.
Алета пожала плечами.
— К чему менять это место на другое? «Волхв» практически в том же положении. Вы приблизительно представляете себе сколько понадобится времени, чтобы организовать судно, которое смогло бы вызволить нас отсюда?
Бордман не ответил. Он уже произвел подобный расчет. От Трента, ближайшей базы Надзора досюда приблизительно два месяца пути. Предполагается, что «Волхв» останется здесь пока его не загрузят чушками свежевыплавленного металла. Это должно было занять не меньше двух недель, но никто не будет удивлен если это произойдет через два месяца. Поэтому корабль никто не будет ждать раньше чем через четыре месяца. И ожидание продлится еще приблизительно два месяца. Таким образом пройдет шесть месяцев, прежде чем кто-то серьезно задумается, почему судно не вернулось назад с грузом. Потом будут ожидать прибытия спасательных шлюпок, ведь авария могла произойти в космосе. Видимо рапорт об отсутствии связи будет передан в Штаб-квартиру Надзора на Канне-3. Но потребуется три месяца для передачи его и еще шесть месяцев для получения подтверждения — даже если корабли будут двигаться по самому удачному расписанию, да и это не принесет пользы колонии. Вокруг Ксосы-2 находились спасательные шлюпки для аварийной связи и если спасательная шлюпка не принесет новостей о всепланетном кризисе, никто не посчитает что такой кризис существует. Никто не сможет представить себе, что посадочная ловушка вышла из строя.
Может быть через год кто-нибудь задумается, что может быть что-то не так с Ксосой-2. Пройдет еще множество времени, пока кто-нибудь положит записку на чей-нибудь стол, что когда подходящее судно будет проходить мимо Ксосы-2 следует выяснить что там происходить и следовать ожидать худшего потому что планета не отзывается. И предполагать что следующее судно появится раньше чем через три года было бы неоправданным оптимизмом.
— Вы — гражданское лицо, — сказал Бордман. — Когда запасы воды и пищи подойдут к концу вы отправитесь на судно. Во всяком случае, вы будете живы до того момента, когда кто-нибудь прибудет выяснить, что здесь происходит!
Алета ответила спокойно:
— Может быть я предпочту не оставаться в живых. А вы вернетесь на судно?
Бордман покраснел. Он не собирался возвращаться. Но он сказал:
— Я могу отдать приказ отправить вас на судно и ваш брат подчинится приказу.
Она вернулась к своему занятию.
Раздались скрипящие шаги возле домика. Бордман нахмурился. С сандалиями изолирующими от жара, было вполне естественно, что колонисты передвигались из одной части колонии в другую по открытому воздуху, даже днем. А он Бордман не может выйти за двери даже ночью!
Вошли мужчины. Это были темнокожие мужчины с рельефными мускулами под блестящей кожей, и бронзовые индейцы с черными прямыми волосами. С ними был Ральф Красное Перо. Доктор чука вошел последним.
— Мы здесь, — сказал Красное Перо. — Это все руководство. Среди нас, я думаю, вы можете задать любые вопросы какие вы хотите.
Он начал представлять вошедших. Бордман не пытался запомнить имена. Абеокута и Северный Ветер, Сутата и Высокая Трава, Т'чака и Упрямая Лошадь, Леваника… Это были имена, которые можно было встретить только в редких новых колониях. Но люди которые окружили стол держались свободно, и отлично контролировали себя, в присутствии Старшего офицера Колониального Надзора. Они кивали, когда называлось их имя и ближайшие пожимали руки. Бордману нравился их самообладание в данных обстоятельствах. Но он был измучен условиями на этой планете. А они нет. И они были приговорены к смерти.
— Я собираюсь оставить рапорт, — сказал Бордман — и он был изумлен, поняв, что собирается оставить рапорт, а не составить и отдать его; он прекрасно понимал безнадежное положение колонии. — Я хочу оставить рапорт об уровне завершенности работ. Но так как здесь сложилась аварийная ситуация, я хочу оставить рапорт о том, чтобы было предпринято, чтобы справиться с ней.
