— Мы внутри. Сюрпризов пока нет. Вроде заплываем куда-то. Конечно же, темно. От дальней стены — проход. Может быть, он ведет в основной коридор, который должен проходить вблизи от этого шлюза.
Я сообразила, что могу включить освещение на шлеме.
— Ты сумеешь открыть обе двери шлюза? — спросил Николаси.
— Давайте не все разом. И не поднимайте шума, чтобы нас не заметили.
— Мы пойдем в два приема. Норберт, ты первый. Я и Диксия следом.
Это заняло больше времени, чем хотелось, но в конце концов мы все пятеро оказались по ту сторону шлюза. Я только однажды побывала в невесомости, во время восстановительного периода после ранения, но воспоминания о том, как надо двигаться — по крайней мере так, чтобы не наделать особых глупостей, — сохранились, хотя и весьма смутно. Остальные вели себя примерно так же. Совместное освещение наших шлемов разогнало тьму по углам помещения, подчеркивая глубокий мрак открывшегося прохода, о котором упомянула Соллис. Мне вновь пришло на ум, что где-то в этой черной мгле находится полковник Джекс, или то, что от него осталось.
Немного нервничая, я проверила, хорошо ли закреплено ружье.
— Проверьте схемы движения на ваших шлемах, — велел Мартинес. — У всех есть схема с фиксацией положения каждого?
— У меня — порядок, — доложила я, присоединившись к хору трех голосов и остро осознав, как легко будет затеряться на борту такого огромного корабля, как «Найтингейл», если приборы, определяющие, где мы находимся, выйдут из строя.
— Я поведу, — заявил Николаси и нырнул во тьму прохода, прежде чем кто-то успел возразить.
Я двинулась за ним, стараясь дышать ровно и держаться бодро. На всех четырех стенах шахты имелись поручни и петли, так что процесс перемещения состоял в том, чтобы скользить от одной опоры к другой, преодолевая лишь сопротивление воздуха. Мы легко оставляли за собой один метр за другим: в таком темпе недолго и весь корабль пересечь — в ширину, разумеется. Видимо, мы каким-то образом пропустили идущий вдоль оси коридор, который искали, или он просто не существовал. Когда меня ужалила мысль, что мы забрались слишком далеко, Николаси замедлил движение. Я ухватилась за петлю, тормозя, чтобы не врезаться в его ноги.
Николаси оглянулся на нас, заставив меня прищуриться от яркого света лампы на его шлеме.
— Вот, основной коридор здесь, он просто немного глубже, чем мы ожидали. Проверим оба пути?
— Мы поворачиваем налево, — тихо, почти шепотом сказал Мартинес. — Налево, и проходим сто метров, может быть сто двадцать, пока не наткнемся на отделение с центрифугой. Мы пойдем медленно, препятствий не будет.
Николаси повернулся, всматриваясь в даль, потом вновь обернулся к нам:
— Мне кажется, впереди только метров двадцать коридора. Мы можем посмотреть, куда он ведет.
— Медленно и осторожно, — посоветовал Мартинес.
Мы двинулись вперед вдоль стены. В те мгновения, когда я дрейфовала от одной петли к другой, я задерживала дыхание, стараясь уловить внешние шумы, которые исходили бы от корабля. Но все, что я слышала, — шелест движения людей, свист и жужжание собственного жизнеобеспечивающего снаряжения. «Найтингейл» оставалась такой же безмолвной, как в момент нашего появления. Если корабль и осознал наше вторжение, то пока он никак не реагировал.
Мы проделали примерно сорок метров от места пересечения проходов, около трети расстояния, которое должны были пройти до центрифуги, когда Николаси затормозил. Я ухитрилась поймать очередную петлю, прежде чем наступить ему на пятки, и оглянулась, чтобы удостовериться, что остальные тоже вовремя сориентировались.
— Проблемы? — спросил Мартинес.
— Прямо впереди Т-образное пересечение коридоров. Не ожидал обнаружить здесь Т-переход.
— Никто не ожидал, — откликнулся Мартинес. — Но нас не должно удивлять, что реальное строение корабля кое в чем отличается от наших чертежей. Пока мы окончательно не упремся в тупик, мы продолжим движение за полковником.
— Ты хочешь бросить монетку или это сделаю я? — спросил Николаси, глядя на нас через плечо; я хорошо видела его лицо, освещенное лампой моего шлема.
— На стене нет указателей или обозначений?
— Ни того ни другого.
— В таком случае поворачиваем налево, — скомандовал Мартинес, предварительно взглянув на Норберта. — Согласен?
— Согласен, — кивнул великан. — Идем налево, потом следующий поворот направо. Вперед.
Николаси заскользил дальше, остальные потянулись за ним. Я задержала взгляд на инерционном компасе, укрепленном на моем шлеме, радуясь, что он отметил изменение направления, хотя, если судить по карте, мы двигались через то, чему следовало быть прочной стеной.
Мы прошли двадцать или тридцать метров, когда Николаси вновь остановился.
— Туннель поворачивает направо, — сообщил он. — Похоже, мы возвращаемся на курс. Все в порядке?
— Да.
Но мы проделали лишь пятнадцать или двадцать метров в новом направлении, когда Николаси, схватясь рукой за поручень, обернулся:
— Мы уперлись в тяжелую дверь, что-то вроде внутреннего шлюза. Похоже, вновь потребуются усилия Соллис.
— Дайте мне пройти, — сказала Соллис, и я прижалась к стене, чтобы она могла, не задев, обойти меня.
Вдобавок к выбранному оружию, со скафандра Соллис свисали всевозможные приспособления для открывания дверей, брякающие друг о друга при каждом ее движении. Я не сомневалась, что она способна взломать любую дверь, дайте ей только время.
Но мысль провести долгие часы внутри «Найтингейл», пока мы будем дюйм за дюймом ползти от одного препятствия к другому, вовсе не вызывала у меня энтузиазма.
Мы дали возможность Соллис исследовать дверь; мы терпеливо выслушали ее размышления по поводу конструкции запоров, недовольные восклицания, гудение приборов и тихие переговоры под аккомпанемент ее дыхания. Она открыла панель и, так же как прежде, подключила оборудование. На овальном дисплее вновь замерцало то же неприветливое лицо.
Спустя пару минут Мартинес со вздохом спросил:
— Есть проблемы, Ингрид?
— Проблем нет. Я могу открыть эту дверь примерно за десять секунд. Я просто, черт побери, хочу быть уверена, что это еще одна информационная ячейка «Найтингейл». Если нет — на другой стороне проема чувствительные электронные датчики. Конечно, если пожелаете, мы просто прорвемся через…
— Говори потише, — предостерег Норберт.
— Я в скафандре, придурок.
— Снаружи есть давление. Звук передается. От воздуха к стеклу, от стекла к воздуху.
— У вас пять минут, Ингрид, — решительно заявил Мартинес. — Если к этому времени вы не найдете то, что ищете, открывайте дверь. И Норберт прав: старайтесь поменьше шуметь.
— Ладно, не надо на меня давить, — проворчала Соллис. Через три минуты она отключила свои приборы и с довольным видом обернулась. — Просто запасной шлюз, на случай, если эта часть корабля разгерметизируется. Они, должно быть, решили устроить его после того, как были выполнены основные чертежи.
— Есть опасность, что, войдя, мы поднимем тревогу на «Найтингейл»? — спросила я.
— Никогда нельзя дать стопроцентную гарантию, но надеюсь, что нам повезет.
— Открывайте дверь, — распорядился Мартинес. — Всем закрепиться на случай вакуума или малого давления на той стороне.
Мы последовали его инструкциям, но, когда дверь отворилась, воздух за ней оказался такой, как прежде. Впереди, в волнах нашего освещения, виднелся короткий коридор, заканчивающийся точно такой же дверью. На этот раз помещение имело достаточные размеры, чтобы мы могли сгрудиться в нем, пока Соллис занималась механизмами второго шлюза. Какая-то соединительная система требовала закрыть первую дверь, прежде чем открыть вторую, но это не представляло трудностей. Теперь, когда Соллис знала, что ищет, она работала намного быстрее: ее квалификация и интуиция были на высоте. Я не сомневалась, что, если бы мы выбирались с корабля, она бы выполнила работу еще быстрее.
— Так, народ, мы готовы войти. Приборы говорят, что на той стороне так же холодно, так что застегните костюмчики.
Я услышала щелчок. Кто-то — возможно, Николаси, возможно, Норберт — снял оружие с предохранителя. Как будто кто-то кашлянул в полной тишине театрального зала. У меня не было выбора, кроме как взять ружье на изготовку.
— Открывай, — тихо сказал Мартинес.
Дверь бесшумно отворилась. Огни наших ламп вонзились в темную пустоту за ней, явив взору более глубокое и широкое пространство, чем я ожидала увидеть. Соллис наклонилась внутрь дверного проема, лампа ее шлема, отражаясь от поверхностей зала, стремительно выхватывала отдельные детали. Я увидела мгновенный отблеск стеклянных предметов, тянувшихся в бесконечность, потом он пропал.
