Быстро одевшись, опять нацепил портупею для двустволки. Пристроил нож.
Спустившись вниз, на первый этаж, освещал себе путь фонариком. Не стоило выдавать свое присутствие в этом доме.
А где собственно может быть дверь? Здесь нет, здесь нет. А здесь?
'Опа. Щитовая. И приборы то все знакомые. Вот и счетчик… Хмм? А что собственно он показывает? Дом пустой, никого нет, у меня и то фонарик, а электричество уходит рекой. А куда? Ладно. Потом'.
Так, дверь. Это чулан. Еще одна. Опять какая-то кладовка. Вот! Вот то, что нужно.
Антон стоял перед дверью, очень похожей на входную черного хода.
И здесь такой же электрический замок. Быстро сходив за своим рюкзаком, парень снова собрал электрическую отмычку. Вставил контакты… Щелчок. Один замок открыт. Второй — это отмычки.
Возня со вторым замком на этой двери заняла больше часа. Работая, Антон все время оглядывался. Ему казалось, что этот неизвестный сейчас открывает входную дверь и заходит в дом. Он даже пару раз сходил, проверил обе входные двери.
Наконец замок подался. Проворот. Еще один. Выскочили ригели из пазов и дверь чуть-чуть приоткрылась. Из образовавшейся щели на пол легла полоса света. Не очень сильный, но достаточный для того, чтобы рассмотреть, что Антон стоит с обрезом двустволки в одной руке и ножом во второй.
Тихонько отворив дверь пошире, парень заглянул внутрь. Ничего необычного за этой дверью не было. Прямой коридор и две двери в конце. Свет шел сверху, из потолочных панелей, вроде современных светодиодных. Чистый и сухой коридор.
Решившись, Антон сделал шаг вперед.
Ничего.
Еще один.
Опять ничего.
Уже собравшись сделать третий шаг, парень увидел, как потолочные панели разошлись в стороны, и из открывшегося проема скользнула вниз авангардная конструкция, похожая на навороченное ружье, которое так любят рисовать в фантастических книгах.
Падая на пол, Антон увидел, что странная конструкция, выскочившая из потолка, начала движение обратно вверх. В угасающем сознании промелькнула мысль: 'Глупо попался'.
А станер, вернувшись на место, снова встал на боевой взвод.
Конец первой части
2. 1.
Антон сидел в кресле. Если креслом можно было назвать это произведение палаческого искусства. Сидеть было и жестко и неудобно. Гладкое сиденье имело небольшой наклон вперед и поэтому приходилось все время подвигаться назад. Руки, лежащие на подлокотниках этого кресла, держало силовое поле. Никаких наручников, но сдвинуть сверх дозволенного было невозможно. Ноги зафиксированы таким же образом. Только свободы для ног было чуть больше. Встать с этого кресла, мешало что-то вроде полки, которая проявлялась, стоило только попробовать поднять плечи вверх. А вот поворачивать голову ничего не мешало.
Посмотрев, на сидящего за столом перед ним неприятного субъекта, парень спросил:
— Где я?
Не отвечая на вопрос, субъект продолжал рассматривать парня. Потом переключился на разглядывание чего-то на экране монитора, который вылез из крышки стола.
— Кто вы? — опять спросил Антон.
Пожевав губами и напустив на себя очень-очень строгий вид (хотя куда уж больше), субъект начал говорить, старательно выговаривая слова. Сразу стало понятно, что этот язык (вроде ведь русский) для этого человека не родной и говорит он хотя и правильно, но с каким-то неуловимым акцентом.
— Вы находитесь на базе Восьмого ударного Флота империи Аратан. Задержаны и доставлены сюда, как агент негуманоидной цивилизации Кре'пт. Доказательств вашей преступной деятельности у нас достаточно. Вам предлагается добровольно пойти на сотрудничество. В этом случае вам будет гарантирована жизнь. В противном случае, к вам будут применены иные меры дознания.
Слово 'добровольно' как-то кольнуло в голову Антона, и он вдруг, сквозь пелену, увидел, как его сажают в кресло аппарата, напоминающего парикмахерскую сушку для волос, а затем выволакивают из него. В этот момент Антон оборачивается и видит, как один из стоящих около кресла истязателей (или операторов), что-то втолковывает тому самому субъекту, что сидит сейчас перед парнем.
Посмотрев в глаза допрашивающего (а как иначе назвать разговор с прикованными руками и ногами), Антон улыбнулся и сказал:
— Добровольно значит? А не добровольно, выходит, не получилось? И что там по вашим доказательствам? Введите меня в курс.
Призрак испуга или легкого страха пробежал в глазах субъекта. Потом он взял себя в руки, опять напустил на себя надменный вид и произнес:
— С врагами империи мы вправе поступать так, как считаем нужным. А раскрывать служебную информацию перед лицами, не допущенными к ней, не имею права.
— О как! А скажи-ка мне мил человек, как это ты представляешь себе сотрудничество?
Посмотрев взглядом, которым можно было прожечь дырку в стене, на этого оболтуса, Антон продолжил говорить:
— Ты сначала представься, — и снова начал 'жечь' субъекта своим взглядом.
А самым странным было то, что, видимо, чувствительность этого индивидуума к такому мысленному воздействию была очень высокой. Потому что его лицо, стало наливаться краской, и он заорал:
— Прекратить!
— Что именно? Ты не представляешься, несешь какую-то ахинею, на мои вопросы не отвечаешь, а только угрожаешь и пугаешь. Так у нас с тобой ничего не получится.
Вдруг Антон понял, что надо сделать. Он сосредоточился и вместе со словами бросил в субъекта мысленный фаербол, как тот описывали фантасты.
— Хух! — эффект от этой словесно-мысленной атаки превзошел все ожидания парня.
Оболтус, весь покрылся краской, из носа и глаз пошла кровь, он покачнулся и упал со стула.
Комната мгновенно наполнилась каким-то газом и Антон отключился.
***
Очнувшись в своей камере — теперь стало понятно, что это место заключения — парень попытался вспомнить как оказался здесь.
Последнее воспоминание, что еще оставалось в голове, как цельное событие, произошедшее с ним очень давно.
Дверь, которую он пытается вскрыть отмычками, взятыми у Ушастика. Вот она щелкает и открывается. За ней коридор и автоматическое ружьё, прячущееся в потолок.
Потом…
Потом стены камеры и легкая вибрация. Сколько это длилось сказать трудно, но несколько дней точно. Еда, которая появлялась из щели в стене. Кровать и стул. Больше в комнате ничего не было.
А вещи. Рюкзак, нож отца, двустволка? Нету. Куда они делись непонятно.
Как он оказался здесь Антон не помнил.
Все произошло вдруг.
Мысли совершили круг и снова вернулись обратно. Сознание упорно цеплялось за какие-то события, как за якоря, и опять мелькание неясных образов, на грани осознания.
