Духир вновь перевел взгляд на Ja Fe. Все корабли Jadbyr Vortout «Гудерус» выстреливали Hoksath в направлении вражеского флота. Дислоцированные впереди Resii и Gel выждали некоторое время, затем двинулись вперед и смешались с минами.
Противник тоже выпустил Hoksath. Пузыри начали сливаться.
— Номер двадцать четыре, Gor Putarloth, враг 117 уничтожен. Номер двадцать пять, Gor Putarloth, враг 532 — без изменений. Номер двадцать шесть… — скучным голосом вновь зачастил Духир.
Hoksath уничтожали друг друга, порождая волны в Fath. Патрульные корабли и эсминцы продолжали двигаться вперед. В конце концов все Hoksath были уничтожены.
— Сигнал к отступлению с Glaga Sov, — доложила Вонью.
Духир глянул на Ja Fe. Флагман дивизиона уже начал отходить.
— На сегодня все, — сказал Берсот и потянулся. — Noktaf, курс девять–пять. Следовать за Glaga Sov.
— Мы что, так вот просто покидаем поле боя? — неосторожно брякнул Духир.
— А вы думаете, что от Alek без Hoksath есть какая–то польза? — на удивление мягко поинтересовался Берсот.
— Нет, — покачал головой Духир.
Тем временем далеко впереди продолжалось жестокое сражение.
Но линейный корабль со своей громадной тушей на поле боя мог бы лишь отвлекать на себя врага. А Labule находились отнюдь не в таком отчаянном положении, чтобы использовать их в качестве приманки.
Но на самом деле совершенно неважно, считаю я этот приказ правильным или нет.
Прежде всего: приказ поступил с флагмана дивизиона, так что у Sarerl просто не было выбора. И все же — веселый голос Берсота казался каким–то неуместным.
Духиру стало стыдно. Похоже, ему лезут в голову совершенно несправедливые обвинения.
Любого человека, имеющего Fiith Абриел, с детства учат быть крайне осмотрительным, когда он критикует вышестоящих офицеров. Духир подозревал, что из–за его принадлежности к Fasanzoerl некоторые офицеры могут понять упреки совершенно неправильно. Впрочем, Берсот, похоже, был из числа тех, кого подобное не волновало.
— Feia Lartsol недовольны, — ухмыльнулся Берсот.
Духир не мог приучить себя, что ему должна нравиться эта улыбка.
— Дело совершенно не в этом, — запротестовал он.
Берсот всем видом показал, что не верит.
— Вы так неискренни.
— Совершенно искренен.
— Похоже, вы начинаете отрицать каждое слово Sarerl, — криво усмехнулся Берсот.
— Приношу свои извинения.
Капитан, похоже, не был так уж недоволен.
— Знаете, Fektodai Абриел, — произнес капитан. — Это, пожалуй, и хорошо; у вас ведь особое положение.
— Да, — согласился Духир.
Fasanzoerl действительно была единственной в своем роде в Frybar. Духир никогда не козырял своим происхождением, но, в любом случае, он не должен противиться приказам старших по званию и не должен отрицать своих прав на Имперский трон. Главное — быть уверенным в собственных способностях. Прятать свой талант в Labule вовсе не считалось добродетелью.
— Фактически, — гордо заметил Берсот, — у нас, кто прикреплен к вам, тоже особое положение.
— Да нет же, — машинально возразил Духир. — Это меня прикрепили под командование Sarerl, не наоборот.
— Формально да, — Берсот не стал отрицать очевидного.
— И неформально тоже, — сразу добавил Духир.
— Правда? — сомневающимся голосом переспросил Берсот.
— Я так думаю, — Духир почувствовал, как его собственная уверенность куда–то улетучивается.
— Вы о чем вообще? — вмешалась Вонью.
— А для вас разве не имеет значения, особенное у вас положение или нет? — загадочным тоном поинтересовался у нее Берсот.
— Каждый человек уникален, разве нет? — ответила Вонью и, словно подытоживая разговор, добавила: — И нет нужды всякий раз это подтверждать.
— Вы уходите от темы.
— Даже и не собиралась, — удивленно возразила Вонью.
— «Уникальность», о которой говорите вы, — это просто человеческая индивидуальность. Это относится и ко мне, и вообще к любому Аб. Я же имел в виду, как бы это сказать, положение в Империи. В общем, иными словами…
— Нашему капитану интересно, ждет ли вас выдающаяся карьера, — подвела итог рассуждениям Берсота Вонью.
Взглянув на Вонью с видом хорошо воспитанного кота, Берсот спросил:
— А вас не интересует выдающаяся карьера?
— Я ее не исключаю, — спокойно ответила Вонью. — Поскольку Frybar сейчас ведет войну, это моя обязанность как Ryuuk. И потом, служить на Wikreurl может быть забавно.
— Ну, это–то понятно… — печально заметил Берсот. — Но все же: неужели вы не ставите перед собой хоть какую–то цель?
— Я не думаю о людях, которых буду убивать, все равно я их не знаю, — желчно произнесла Вонью.
— Прямолинейно сказано… — Берсот был ошеломлен ее заявлением.
— Такова война.
— Не думаю, что кто–то, кто даже не стремится делать военную карьеру, может мне читать лекции, что такое война.
— У меня не было намерения читать вам лекции. И вообще, даже если Bosnal начнут раздумывать, что такое война, все равно ведь это ничего не изменит. Кроме того… — Вонью вдруг запнулась.
— Что кроме того?
— Ничего. Просто это было бы невежливо по отношению к старшему по званию.
— Блестящий поворот темы.
— Маленькому человеку мечты стать Lesh Sov уже достаточно, — прошептала Вонью.
Впрочем, Берсот услышал.
— Это не мечта. Это самое малое, до чего я рассчитываю дослужиться. И дослужусь, если не погибну. Это вовсе не мечта.
— Пожалуйста, не надо думать вслух. И… — Вонью внезапно глянула на Духира. Но, видимо, не специально, так как, едва осознав это, тут же отвела взгляд.
— В общем, вы правы, — Берсот посмотрел на Духира, нисколько не смущаясь, и улыбнулся озорной улыбкой. — Не стоит говорить о карьере рядом с человеком, который, может быть, когда–нибудь окажется на Skemsorl Roen.
Skemsorl…
Неправдой было бы сказать, что Духир о нем не думал.
При любой мысли об Alpha с Гафтоношем, являющейся символом Spunej, он неизменно вспоминал свою старшую сестру Лафиль.
Она ни за что бы не согласилась на меньшее.
Лафиль была далеко не первой в списке кандидатов на роль Императрицы; множество людей в Ga Lartei были ближе к трону, чем она. Сам же Духир делал на этом пути лишь первые шаги. Кроме того, ему самому не очень–то хотелось становиться Spunej.
Larth Kryb Дебеус, его отец, сказал как–то: принадлежность к Fasanzoerl налагает определенные обязанности. Но в их числе не значится такая обязанность, как «стать Spunej». В конце концов, кандидатов много, а Император должен быть один.
Когда Духир услышал эти слова, никаких особенных эмоций он не испытал. Он это и так знал. Он не совсем понимал: зачем отец говорит с ним о таких очевидных вещах?
