Я начала с последней и просмотрела сведения обо всех экспедициях, в которые он отправлялся вместе с Маргарет. Поработать пришлось основательно, но мне не хотелось ничего упустить.
Исследования разведки по большей части носят общий характер. Выбираешь группу звезд, входишь в систему, делаешь фотографии, снимаешь показания датчиков, измеряешь все, что можно, и летишь дальше. Адама особенно интересовало поведение звезд класса G, в которых началось выгорание гелия. Три его экспедиции, включая последнюю, в основном были посвящены данной тематике. Нет, разумеется, они изучали звезду целиком, обследовали планетную систему. Но гелий являлся для них своего рода паролем. Соответственно, все звезды на их пути были достаточно старыми.
Я посетила вместе с ними каждую из систем. Я разглядывала изображения, просматривала данные о каждой звезде, ее гравитационной постоянной, массе, диапазоне температур и так далее. И конечно, мне довелось увидеть планетные системы. За все то время, что Уэскотты летали вместе, они нашли четыре пригодные для жизни планеты: одну во время первого своего полета, еще одну в ходе третьей экспедиции и две – во время седьмой. Я слышала их голоса. Он говорил спокойно и уравновешенно, как настоящий исследователь, она – мягко и приглушенно, что, как мне показалось, сильно контрастировало с ее волевым видом.
Я слышала их разговор, когда им показалось, будто они обнаружили следы разумной жизни в лесу, удивительно похожем на город. Тон беседы оставался профессиональным, но в голосах обоих чувствовалось нескрываемое волнение. Лишь несколько минут спустя они поняли, что объект имеет вполне естественное происхождение: разочарованию не было границ.
Вероятно, во Вселенной есть и другие разумные существа, кроме «немых». Но космические просторы столь необъятны, что некоторые специалисты полагают: к тому времени, как будет обнаружена третья цивилизация, мы сами эволюционируем настолько, что перестанем быть людьми.
При этом нигде не встречалось упоминаний о брошенном корабле или о Марголии.
Я скопировала всю информацию. Теперь мне требовался человек, который хорошо разбирался в деятельности разведки.
Шара Майклс, астрофизик, работала в аналитическом отделе разведки. Ее обязанностью было консультирование руководства относительно представленных проектов – чем заняться сейчас, что отложить на потом, от чего отказаться без ущерба для дела.
Мы вместе учились в школе и ходили на вечеринки. Я даже познакомила Шару с ее будущим мужем; потом он стал бывшим, но мы с Шарой поддерживали дружеские отношения, хотя в последние годы виделись редко.
Когда-то она была настоящей королевой бала – из тех женщин, которых ни одна девушка не показала бы своему ухажеру. Светлые волосы, подстриженные в эльфийском стиле, голубые, как море, глаза и озорной характер. Все ее любили.
Она и сейчас выглядела неплохо, но от прежней шаловливой девчонки ничего не осталось. Теперь это была деловая женщина до кончиков ногтей. Шара вежливо выразила радость по поводу нашей встречи и заметила, что следовало бы видеться чаще. Но во всем ее облике чувствовалась сдержанность, несвойственная ей в юности.
– Тебе стоило бы позвонить, – сказала она, показывая мне на стул и садясь на другой. – Мы едва не разминулись. Я уже собиралась уходить.
– Я не думала, что зайду к тебе сегодня, Шара. У тебя есть несколько минут?
– Для тебя? Конечно. Что случилось?
– Алекс завалил меня работой. Пришлось порыться в архивах.
– Все еще трудишься, как рабыня?
– Вроде того. – Мы поболтали о том о сем, и я перешла к делу. – Мне нужна твоя помощь.
Шара налила вина с островов.
– Какая именно?
– Я изучаю старые отчеты об экспедициях. Материалы сорокалетней давности.
– Зачем? Что ты ищешь?
– В разведке когда-то работала команда из двух супругов, Адама и Маргарет Уэскотт. Возможно, во время одной из экспедиций они нашли кое-что необычное.
– Во время экспедиций часто находят необычные вещи.
Она имела в виду планеты со странными орбитами или газовые гиганты непривычного состава – например, углеродно-метановые. Я взглянула на нее поверх бокала.
– Нет. Я не про это.
– А про что?
– Некий артефакт. Брошенный корабль, имеющий отношение к Марголии.
– К чему?
– К Марголии.
Улыбка застыла на ее лице.
– Да ты шутишь.
– Шара, около недели назад к нам пришла женщина и принесла чашку, которая, возможно, была на «Искателе».
Она нахмурилась, и я все объяснила. Когда я закончила, Шара удивленно посмотрела на меня, словно не ожидала, что я могу прийти к такому дурацкому выводу.
– Чейз, – сказала она, – чашку может изготовить кто угодно.
– Ей девять тысяч лет, дорогая. – Глаза ее расширились. – Нам удалось выяснить, что раньше она принадлежала Уэскотту. Чашку забрали из его дома в девяностых годах прошлого века. Точнее, украли.
– Но ты не знаешь, где Уэскотт ее взял?
– Нет.
– Вероятно, где-то купил. Ты действительно полагаешь, что она с того корабля? Или, – она с трудом подавила улыбку, – с Марголии?
– Такая вероятность существует.
– Она ничтожна.
Офис Шары находился на третьем этаже. Стены украшали фотографии сталкивающихся звезд, по которым специализировалась Шара. Она писала диссертацию о межзвездных катастрофах и очень расстраивалась, что появилась на свет слишком поздно: ей было не суждено увидеть столкновение Дельты Карпис и звезды-карлика, случившееся шестьдесят лет назад.
Бросалось в глаза прежде всего сгенерированное компьютером изображение желтой звезды, в которую собиралась врезаться некая белая масса – вероятно, карлик.
– Как часто случается такое? – спросила я.
– Столкновения? Постоянно. Наверняка одно из них происходит прямо сейчас где-то в наблюдаемой вселенной.
– Наблюдаемая вселенная достаточно велика.
– Я лишь попыталась ответить на твой вопрос.
– И все равно это настоящая катастрофа, – заметила я. – Я за всю свою жизнь слышала только об одной.
– История с «Полярисом»?
– Да.
Она снова улыбнулась, словно сокрушаясь над моей неосведомленностью.
– Такое случается все время, Чейз. Мы многого не видим лишь потому, что в этой части космоса расстояния огромны и звезды, слава богу, никогда не оказываются друг рядом с другом. Но стоит отправиться в какое-нибудь скопление… – Она замолчала и задумалась. – Ты знаешь, сколько звезд находится на расстоянии одного парсека от солнца?
– Ни одной, – ответила я. – Так близко от солнца звезд нет.
Ближайшей была Формега Ти, отстоявшая от нашего солнца на шесть световых лет.
– Верно. Но стоит отправиться в звездное скопление – например, в Колизоиды, – и внутри сферы с радиусом в один парсек окажется полмиллиона звезд.
– Шутишь.
– Я никогда не шучу, Чейз. Они постоянно сталкиваются друг с другом.
Я попыталась представить, как выглядит там ночное небо. Вероятно, темнота не наступает вообще.
– У меня к тебе вопрос, – сказала я.
Шара поправила прядь волос.
– Конечно.
– Если я хочу отправиться в экспедицию, я прихожу к тебе с планом и ты его рассматриваешь. Если все в порядке, ты одобряешь план, выделяешь мне корабль и пилота и я лечу. Так?
– Все чуть сложнее, но по сути – да.
– Ладно. В моем плане указано, какие звездные системы я хочу посетить, и содержится маршрут полета. Если для отправки экспедиции имеются особые причины, они также упоминаются. Правильно?
– Да.
– Я бывала в ознакомительных экспедициях и знаю, что за ними следовали другие – с участием специалистов.
Шара кивнула.
– Насколько часто совершаются полеты? Допустим, я возвращаюсь из экспедиции, за время которой побывала в десятке систем. Каковы шансы на то, что другой человек снова полетит туда с целью исследовать одну из них?
– Так происходит примерно в половине случаев.
– Правда? Настолько часто?
– Да, конечно.
– Значит, если я что-то нашла и хочу сохранить это в тайне…
– Тебе придется исключить эту систему из отчета об экспедиции и заменить ее на что-то другое.
– Но если я так сделаю, вы же заметите?
Шара неуверенно посмотрела на меня:
– Вряд ли. Не знаю, как обстояли дела тридцать-сорок лет назад, но нам незачем сверять отчет с первоначальным планом. Ни у кого нет причин для того, чтобы лгать. Насколько мне известно, таких проблем никогда не возникало.
– Сохранились ли планы тех времен?
– С тысяча триста девяностого года? Сомневаюсь.
– Может, все-таки посмотришь?
– Подожди.
Она задала вопрос искину, и мы обе услышали ответ:
– Планы экспедиции хранятся три года, после чего уничтожаются.
– Дольше, чем я предполагала, – заметила Шара. – Думаешь, Уэскотты нашли «Искатель» и сфальсифицировали отчет?
– Возможно.
– Но зачем им отказываться от заслуженного успеха?
