Ознакомительная версия.
Нет страха и ненависти в их глазах. Они смотрят на мир спокойно, словно в прицел, потому что уже пережили все самое страшное.
От их взглядов – озноб по коже. Молодые, здоровые, но уже истратившие в пяти-шестилетнем возрасте все душевные силы, чтобы элементарно выжить.
Эрест Норг Логвил. «Новейшие исследования».Издание 2644 года…
Андрей Кирсанов часто задерживался на работе, проводя в стенах лабораторий, где изучались модификации боевых искусственных интеллектов, большую часть свободного времени. Годы, посвященные исследованиям, наложили на него неизгладимый отпечаток профессиональной деформации, превратив подающего надежды талантливого юношу в зрелого, молчаливого, лишенного ненужных эмоций мужчину.
Таким выросло поколение, рожденное в период войны.
Рано взрослея, с детства познав цену каждого вдоха, прожитого дня, они переставали страшиться происходящего. Те, кто был слаб, просто не выдерживали – они исчезали, гибли, оставаясь бледными тенями воспоминаний в сознании сверстников. Жестокое время диктовало неумолимые правила, производя быстрый отсев, вырабатывая у выживших особый взгляд на мир – настороженный, холодный, недоверчивый. В случае с Кирсановым все усугубилось спецификой и темпами исследований, проводимых в лабораториях, где он работал.
Всем известно, что большинство модификаций модулей искусственного интеллекта, разработанных конструкторами Земного Альянса, невозможно взломать. Чтобы разобраться, выполнить поставленные командованием технические задания, получить результат, снять необходимую информацию с нейросетей, составляющих основу «Одиночек», сотрудникам секретных лабораторий приходилось идти на неизбежный риск, погружаться в иную реальность, пропуская через свое собственное сознание терабайты травматической памяти, сохраненной в нейромодулях усложняющихся с каждым годом «ИИ»…
…Андрей открыл глаза, отключил устройства импланта, предоставляя рассудку небольшую передышку.
Десять лет прошло с момента капитуляции Альянса, но мало что изменилось в жизни победителей.
Обитаемая Галактика послевоенного десятилетия в восприятии Кирсанова была похожа на сгоревший лес, где под пеплом еще рдеют жаркие угли пожара. Выжженное пространство, кое-где сохранившее островки жизни. Произошла катастрофа, последствия которой казались неодолимыми. Ситуация складывалась зыбкая, неопределенная, война не прекратилась, она лишь перешла в иную фазу, вспыхивая множеством неожиданных вторжений со стороны роботизированных подразделений побежденного противника, усугубляясь еще и чередой локальных конфликтов между «суверенными» планетами.
По крохам собирая факты новейшей истории, Андрей не ставил себе целью искать виновных. Он пытался понять истоки проблем дня сегодняшнего, но чем упорнее и глубже он «копал», тем страшнее, тоскливее становилось на душе. На фоне сделанных открытий победа Свободных Колоний выглядела нелепой случайностью, стечением обстоятельств, а капитуляция Альянса не укладывалась в рамки созданных Кирсановым математических моделей.
Цифры упрямо говорили об обратном. У Свободных Колоний не было шансов не то что выиграть войну, а элементарно выжить. Миллионные армии боевых сервомеханизмов, армады автоматических кораблей, оснащенных модулями искусственного интеллекта, стоявшие на вооружении Земного Альянса, не участвовали в битве за Солнечную систему, они дислоцировались на периферии, в секторах неисследованного космоса. Масштаб угрозы, нависшей, как дамоклов меч, над разоренными войной мирами с разрушенной экономикой, искалеченными экосистемами, пока не поддавался осмыслению.
Кирсанов, как никто другой, понимал – модулям искусственного интеллекта нет никакого дела до соглашений, достигнутых между людьми. Они созданы для войны и продолжают ее, невзирая на факт капитуляции Альянса. Относительное затишье в боевых действиях, длящееся уже десять лет и нарушаемое лишь незначительными вылазками небольших по численности автономных роботизированных подразделений, не уменьшало степень потенциальной угрозы. Время для боевых машин – понятие не критическое. Наивно полагать иное, успокаивать себя и других, надеясь, что все образуется само собой.
Встав из-за рабочего стола, Андрей неторопливо прошелся по лаборатории. Длинный узкий коридор, образованный десятками испытательных стендов, давно стал для него привычным местом прогулок. Почти полсотни метров, в теснине между кибернетическими блоками, в гротескной игре света от сотен индикационных сигналов, – около ста шагов, затем разворот, и назад, мимо вставок из прозрачного бронепластика, за которыми видны кристалломодули «Одиночек» всех модификаций, какие удалось собрать среди трофеев тридцатилетней войны.
Не он начинал проводимые тут исследования. Андрей появился на свет, когда Галактическая война уже полыхала на просторах освоенного людьми космоса. Из ранних детских воспоминаний той поры остались тусклые клочки серых, неинтересных будней, проведенных в ядерных убежищах Форта Стеллар, постоянное ощущение голода, холода, идущего от стылых бетонных стен, периодическая дрожь – отголоски ракетно-бомбовых ударов, перепахивавших поверхность лишенной атмосферы луны, рев сигналов тревоги, хмурые, землистые лица взрослых, надоедливый запах озона, витающий в воздухе герметизированных подземелий, и они – не по годам серьезные дети, пленники замкнутых пространств, лишенные тепла и заботы родителей.
Их не растили в ненависти. По большому счету никто не занимался воспитанием нового поколения, они развлекали себя сами, порой жестоко и неумело, играя в войну, ведь реальность не предлагала ничего иного.
Им хотелось быстрее повзрослеть. Казалось, что за чертой возмужания ждет что-то иное, радикально отличающееся от унылой скуки ядерного убежища.
Сейчас, неторопливо прогуливаясь по длинному коридору лаборатории «ИИ», Андрей прекрасно понимал, сколь наивны были те мечты. В возрасте семи лет он получил право покидать убежище, но внешний мир не распахнулся навстречу юному, жаждущему перемен рассудку чередой удивительных открытий. Вне стен бункера простирались километры мрачных коридоров, освещенных тусклым светом едва тлеющих потолочных панелей. Сотни новых отсеков, уровней, но везде одно и то же: люди, андроиды, сервомеханизмы, занятые непосильной борьбой, отдающие все ради победы, в которую тогда и верилось-то с трудом.
Повзрослев, Кирсанов часто задумывался – почему конфликт прародины и колоний обернулся глобальной, непримиримой войной, объявшей сотни звездных систем?
Ознакомительная версия.
