— Планета находится под протекторатом сатианетов, это да! — ответил Ту-Роп. — Но разве станут они так подставлять самих себя? Ведь запрещено не только использование транков, но даже ношение! Оружие, созданное не ради убийства, а ради причинения боли, бесконечной, мучительной боли не должно свободно гулять по галактике! Может быть, на Дексайе-ню были спецподразделения Ассоциации?
Ларрил раздраженно зашелестел крыльями.
— Я могу не знать, Ту-Роп! Впрочем, дай-ка транкастер мне. Сейчас проверим по регистрационной базе. Последовала пауза.
— Не зарегистрирован! — воскликнул Ту-Роп. — Мой командор, ситуация становится всё интереснее! Может ли быть, что Чёрные такаи…
— Шшшш! — остановил его Ларрил. — Но ты прав. Когда вернемся на М-63, я встречусь с советником РиСиЛионом. Пора Ассоциации послать в систему Дексы десяток инспекционных звеньев. Например, чтобы проверить, как сатианеты исполняют пункты Соглашения о протекторате.
Ту-Роп хмыкнул.
— Эти сумеют навести шороху. Какое-то время сатианеты будут вынуждены бросить все силы сначала на подготовку к проверке, а затем на устранение нарушений под бдительным оком инспектирующих. Что поможет нашим спецам в составе звеньев навести справки об интересующем нас рынке вооружения.
Запищал туммер.
— Пришелец готов к транспортировке, командор. Декапод на одном из наших кораблей дает показания. Управляющий Разум передал нам запись со станции. Она подтверждает рассказ декапода.
— Куда ж ему деваться! — мрачно заметил Ларрил, направляясь к выходу из операционной. — Я сейчас буду на МОД. Хочу посмотреть запись. Ждите. Ту-Роп, останься с ней.
Татьяна открыла глаза. Проангел уже вышел, а ту неторопливо обходил операционную, с любопытством трогая и разглядывая всё, что под руку подворачивалось.
— Не вздумайте! — воскликнула Татьяна Викторовна, когда он потянулся к рычагам манипуляторов, торчащим из Большой медицинской консоли.
— Вы пришли в себя? — неподдельно обрадовался Ту-Роп.
Платформа вывела Татьяну из Икринки, и он помог ей спуститься на пол.
— У вас интересный цвет лица, доктор! — заметил ту, разглядывая её, словно видел впервые. — Такой нежно-зелёный…
Татьяна хмыкнула. После пережитого жутко хотелось есть.
— Мы можем пойти на кухню? — спросила она Ту-Ропа. — Мне сейчас не помешает большая чашка сладкого крепкого чая…
— О! — обрадовался ту. — Чи-ай! Пойдемте, там уже убрали… всё. Всех…
Запутавшись и оттого запнувшись, ту поспешил вперёд. Татьяна последовала за ним.
Выпущенный Бим бросился в ноги, а Шуня, чирикая, пощекотал её нос щупальцами, заставив расчихаться, и стрелой унёсся в дальний конец коридора, где уже показалась направляющаяся в их сторону голубая комета Та-Ту-Ропа. Пёс жался к Татьяниной ноге и так умильно смотрел на неё, взволнованно поскуливая, что она не выдержала — с трудом подняла показавшееся очень тяжёлым горячее собачье тело и понесла на руках. Бим жарким языком лизал её щеки и уши, и хвост яростно вилял, больно ударяя Татьяну по кисти — пес радовался тому, что хозяйка счастливо избежала опасности и ещё чего-то страшного, чему он не смог бы дать названия, но обозначил бы горестным воем.
Ту-Роп смеялся, глядя на них. Иногда широкой ладонью осторожно похлопывал пса по боку. В коридоре два проангела и один юмбаи водили вдоль стен какими-то приборами, похожими на теннисные ракетки. В кухне было чисто, словно ничего не произошло. Следы гари и чужого праха исчезли, пол немного бугрился — Э наращивал новый слой покрытия. Татьяна Викторовна спустила пса с рук, и тот побежал в «свой» угол. Шумно полакал воду, почавкал свеженалитым кормом, загрыз «свиным ухом», предусмотрительно положенным Э рядом с миской. Управляющий Разум желал «подсластить» ему вынужденное заточение.
Татьяна заварила чай, порылась в хранилище, вытащила саморазогревающиеся белковые брикеты — сабы — предложила один Ту-Ропу. Тот с удовольствием зашелестел оберткой. Пока он вскрывал её, Татьяна успела, почти не жуя, проглотить свой, запить половиной чашки чая и, тяжело выдохнув, самой себе ужаснуться. Однако стало легче. Лишь побаливали межрёберные мышцы после остановки дыхания, и плечи в тех местах, где жестокие пальцы Карреля впивались в её тело.
Она вскрыла ещё один саб. Съела, чуть не подавившись от жадности. Тихий смех донёсся от дверей. Татьяна вскинула глаза и встретилась взглядом с Ларрилом, который наблюдал за ней, прислонясь к стене. Несколько мгновений они смотрели друг на друга так, словно были одни во вселенной. Ту-Роп громко зашуршал обёрткой второго саба. Миг — и перед Татьяной вновь стоял облаченный властью представитель Ассоциации. Но она знала, это — необходимость. Тепло, расцветшее от его взгляда где-то в солнечном сплетении, говорило ей, что маски масками, а Притяжение — Притяжением!
— Ты мне расскажешь? — то ли спросил, то ли приказал проангел, отодвигая стул.
Собираясь с мыслями, Татьяна налила ему чая, подлила себе заварки. И заговорила. Ларрил слушал внимательно. Не перебивал. Собранный, серьёзный и очень спокойный, он сидел напротив, и только пальцы лежащих на столе рук, бездвижно сцепленные в замок, были белыми от напряжения. Он не просто слушал. Анализировал происшедшее и сопереживал одновременно. Возможно, раздвоение было болезненным. Наверное, смотреть, не прикоснувшись, на ту, что едва не потерял, становилось невыносимо. Но, ни поза, ни жест, ни выражение лица не выдавали его истинной сути. Татьяна поражалась тому, как легко Ларрил закрывал себя от мира, если в данную минуту не мог быть в мире с собой. Что-то было в этом неправильное, нечеловеческое. И лицемерием это нельзя было назвать. Земной мужчина не смог бы так…
Лишь когда она замолчала, проангел с силой потёр лицо ладонями.
— Как мне надоела эта война! — произнес он, и Татьяна Викторовна безошибочно узнала в его голосе нотки Лу-Тана, когда-то сказавшего: «Как мне надоела эта глупость!». — Стоит фронту оказаться рядом, как — будто Граэль из мешка натряс — появляется всякое кло-кло. Лезут из всех щелей: захватчики транспортников, мародеры, продавцы миров, работорговцы, бегунки…
— Бегунки? — удивилась Татьяна.
— Налётчики-одиночки, — пояснил Ту-Роп и, поморщившись, добавил: — Как эти!
— Командор! — юмбаи заглянул в кухню. — Мы все закончили, возвращаемся на корабль.
Ларрил махнул крылом, отпуская его. Исподлобья взглянул на Ту-Ропа. Огромный ту заторопился, вылил в глотку чай, поднялся, прижал пудовые кулаки к груди и поклонился Татьяне.
— Я рад, что всё завершилось благополучно, Лу-Танни, — искренне сказал он. — Но, думаю, вам стоит отработать эту ситуацию с руководством Лазаретов. Во избежание повторения.
