Его голос был тверд и спокоен.
– Нас продал капитан Термопайл.
Силой воли Уорден скрыл свою реакцию. Долгие годы дисциплины помогли ему сохранить бесстрастное выражение лица, хотя чувство отчаяния, распиравшее грудь, напоминало взрыв сингулярной гранаты.
Энгус продал амнионам двадцать восемь человек. Вестабул не сказал, какую плату Термопайл получил за это ужасное злодеяние. Но Уорден начинал догадываться. Двадцать восемь человек! Каким-то образом Энгус скрыл данный факт от Бюро по сбору информации, когда Хэши проводил расследование. Несмотря на внедренные импланты и «промывку мозгов» он не признался в совершенном преступлении. Термопайл отвечал лишь на те вопросы, которые задавали ему следователи. Даже будучи беспомощным, он сохранил свою страшную тайну. Уорден смутно предполагал наличие какого-то секрета. К сожалению, он не понял его природы и не вывел Лебуола на правильный след.
Энгус продал двадцать восемь человек! И он нашел в себе наглость сказать: «Мы ожидаем, что вы сдержите, по крайней мере, одно из ваших обещаний». Он посмел заявить: «Лично мне хотелось бы увидеть, как вы разберетесь с преступлением, совершенным вами против меня».
Что, если он, спасая свою шкуру, решит доставить команду «Трубы» на «Затишье»? Что, если он предаст Морн, Дэйвиса и Вектора? Предаст надежды, которые Уорден возлагал на него и Морн? Двадцать восемь мужчин и женщин! И после этого он хотел остаться на свободе?
Пока черная дыра тошнотворного отчаяния пожирала его сердце, Диос искал альтернативу. Миллионы жизней висели на волоске, а он не мог найти другого решения. Это он выбрал Энгуса. Это он организовал его арест и санкционировал применение имплантов, превращавших человека в киборга. Уордену некого было винить. Он не мог переложить ответственность на плечи Хэши или Мин Доннер.
Вестабул заморгал человеческим глазом.
– Надеюсь, моя информация окажется полезной? Он помнил о людях больше, чем предполагал Уорден. Однако Диос скрыл свою досаду. Он не хотел показывать врагу, как в его сердце умирала последняя надежда. Годы назад он поклялся заплатить за совершенные ошибки - заплатить любой ценой, какой бы высокой она ни была.
– Да, ваша история поможет, - поправив маску, ответил Уорден. - Теперь я знаю, что мне делать.
Хэши дал ему код для убийства: слово, которое могло ввести киборга в режим самоуничтожения. Диос впервые задумался о применении этой возможности.
Наконец Морн подняла голову и сдавленным голосом, со слезами на глазах, прошептала:
– Какие будут предложения? Дэйвис сделал шаг вперед. Ему хотелось спросить:
«Директор Доннер, скажите мне…» Но он не находил нужных слов. Он не знал, как высказать свою просьбу.
Мин и капитан Юбикве молчали. Директор подразделения спецназа безучастно смотрела на Морн, словно боялась повлиять на ее решение. Долфин прикрыл глаза рукой. Энгус тоже ничего не говорил, и это удивляло Дэйвиса. Термопайл казался заряженным сарказмом, однако он держал свое мнение при себе.
Байделл и Порсон делали вид, что они заняты неотложными делами. Крей управляла огромным потоком сообщений, который циркулировал между «Карателем» и станцией полиции. Глессен хмуро смотрел на Мику, как будто хотел подкрасться к ней и столкнуть ее с кресла.
Вектор приблизился к Морн.
– Я полечу на «Затишье». Страх холодной рукой сжал сердце Дэйвиса. Из
груди рвался стон - настолько примитивный и глубинный, что он мог быть криком ДНК. Ты хочешь полететь туда? Ты хочешь покориться этому?
Морн и Долфин повернулись к генетику. Энгус поднял голову и с усмешкой посмотрел на Вектора. Тот попытался улыбнуться, но тщетно - он потерял привычное спокойствие.
– Амнионы требуют меня, потому что надеются использовать мои знания об иммунной вакцине, - пояснил Шейхид. - На наше счастье, судя по примеру Вестабула, процесс мутации уничтожает почти все воспоминания о человеческом существовании. Так что вряд ли я дам им какую-то ценную информацию.
– Вектор! - тихо прошептала Морн.
Не найдя слов для возражений, она обхватила себя руками и замолчала.
– Не спорьте с ним, лейтенант,- мрачно проворчал Долфин. - Если он отважился на такой поступок, вам не следует сбивать его с курса. Я бы дал ему медаль за храбрость, но она будет выглядеть нелепо, когда доктор Шейхид превратится в мутанта. Мы лучше устроим салют в его честь из плазменных пушек.
– Замолчите, Долфин, - приказала Мин. - Ваши шутки начинают раздражать меня.
Капитан обиженно насупился и откинулся на спинку кресла. Вектор даже не взглянул в его сторону. Он смотрел только на Морн. Она стала стержнем, вокруг которого вращалась его жизнь. Ее появление на борту «Мечты капитана» изменило судьбы многих людей: она вернула Шейхиду честь ученого, преобразила Мику, сделала Сиба героем и уничтожила Ника. Вектор ждал ее решения.
– Я не хочу подвергаться мутации, - признался он. - Меня тошнит от этой перспективы. Но, честно говоря, я чувствую вину за свое соучастие в преступлениях Ника. Возможно, моя жертва поможет спасти миллионы жизней…
Шейхид смущенно пожал плечами.
– Кроме того, я избавлюсь от артрита.
«Ты хочешь полететь туда, - безмолвно спрашивал его Дэйвис, - к амнионам?»
Он был шокирован. Страх казался единственным чувством, которое хранилось в его генетическом коде.
«Ты согласен покориться им?»
– Я имела в виду другое, - простонала Морн. - Я только сказала, что нам надо спасти Уордена Диоса.
По ее щекам покатились слезы. Грудь сжимала невыносимая тоска.
– Я не хочу отдавать тебя в жертву. Вектор вновь попытался улыбнуться.
– Ерунда. Я всегда мечтал стать спасителем человечества.
Вместо улыбки на его лице появилась жалкая гримаса.
– Наверное, это нарциссизм. Или мания величия. Но теперь я близок к своей цели.
Морн медленно кивнула.
– Ты отважный человек.
Дэйвис тоже так считал. Однако он не мог соответствовать мужеству и смирению Вектора. Генетик был нужен амнионам для создания новых мутагенов, способных противостоять вакцине «Интертеха». Но с помощью Дэйвиса они хотели уничтожить человечество.
Морн осмотрела мостик. Ее взгляд задержался на Энгусе и Мин, затем - на Мике и Сиро. Крей и Доннер вели переговоры с Центром. Остальные молчал и. Все ожидали принятия важных решений. Внезапно взор Морн прояснился. В ее глазах полыхнул огонь ярости. Между бровей появились морщины.
– Я не сдамся, - мрачно заявила она. - У меня есть свои обязательства. Я прилетела сюда, чтобы рассказать Совету мою историю. Я хочу предоставить директору Хэнниш достоверные доказательства коррупции в полиции Концерна. Советники должны узнать о запрете иммунной вакцины, о ложных обвинениях людей и о продаже копов в рабство! О том, как ради прохождения законов Холт Фэснер и руководство полиции совершали чудовищные преступления.
