— Звену «жёлтых». Тарквуд, пощупайте левого. Если не отвернёт, сближайтесь до тысячи и сыпаните из рельсов. Понятно?
— Понятно, экселенц! Сделаем…
Четыре из двенадцати истребителей рванули на перехват левого «Жнеца» федератов.
Несколько очередей вольфрамо-урановых игл заставили УБК отвернуть вслед за «собратьями». Попасть на таких дистанциях (от тысячи тин и выше) шансов практически не было — снаряды летели до цели три-четыре минуты, и времени, чтобы уйти из зоны поражения, хватало с лихвой. Однако если бы противник не стал уклоняться, то риск получить десяток-другой пробоин увеличивался в разы…
— «Жёлтым» и «Дерзкому»! Оставаться на курсе сопровождения и контроля. Попытки преследования и выхода противника на орбиту планеты пресекать огнём и манёвром. Отступление без приказа запрещаю!
Приказ по сути убийственный.
Отдав его, я назначал корвет и звено истребителей смертниками, призванными обеспечить безопасный отход «Авроры» к «Секунде». Против трёх вражеских УБК, если те решатся преследовать крейсер, им не выстоять. Но иначе, к несчастью, не получалось.
Отвлекаться на бой в дальней зоне мы сейчас не могли. Сперва надо было отогнать и, по возможности, уничтожить тех, кто собирался блокировать вторую достроенную, но не до конца вооружённую станцию.
Восемь оставшихся в сопровождении крейсера истребителей повторили за нами манёвр схода с гелиоцентрики. Ситуация к этому времени уже более-менее прояснилась. Три чужих боевых корабля над эклиптикой, три — возле «Примы», пять — недалеко от «Секунды»… Странно, почему пять не у первой станции, а у второй? «Прима» же явно сильнее…
— Джолин! Дайте мне «Тарс-секунду».
— Экселенц, «Секунда» не отвечает, — растерянно пробормотал оператор.
— Что значит не отвечает?
— Сильные помехи по всему спектру. Похоже, что ГРЭБ там работает на полную мощность.
— По всему спектру? Вы не ошиблись?
— Никак нет, экселенц. Ошибка исключена.
Я мысленно чертыхнулся.
Такой вариант никакими планами не предусматривался. Боевая станция не должна была включать подавление и закрывать эфир от всех сразу, своих и чужих. Однако это случилось, и мне это совершенно не нравилось.
— Продолжаем сближение. Звену «белых» занять позиции слева, звену «чёрных» — справа. Интервал — сто. Ордер — воронка. При обнаружении УБК противника работаем вариант «два-четыре».
Секунд через двадцать со мной связался командир «Примы»:
— Здесь капитан-бригадир Виллем. Три «Жнеца» заняли опорную выше и дальше нас по вращению. Дистанция три три ноля. Атаковать не пытаются, но выставляют плазменные и гравищиты.
— Какую зону перекрывают?
— Самые быстрые траектории к «Тарс-секунде».
— Сколько вам нужно, чтобы пробить барьер?
— Не менее получаса.
Я снова выругался. Что пробиваться с боем, что обходить заслоны — времени потратится одинаково.
— Экселенц! Их можно атаковать с тыла. Если вы отдадите команду третьему и четвёртому крыльям…
— Команды не будет, — оборвал я его. — Атакуйте их в лоб. Задействуйте перехватчики, МУКи и истребительное прикрытие с дока и верфи. «Варягу» и «Скарамушу» позиции не покидать. Ждать моего сигнала. Приказ понятен?
— Да, экселенц.
— Выполнять.
Противник действовал нелогично, и я не мог понять, почему. По факту, он сам загонял себя в мышеловку, подставляясь ударам сзади. Ведь как бы ни укрывались отправленные в поиск два крыла истребителей, их взлёт с поверхности не мог пройти незамеченным. Семь десятков вёртких машин — сила немалая, и если они разом навалятся с тыла на три УБК стопланетников, а с фронта их поддержат корветы и перехватчики, от вражеских кораблей останутся только рожки да ножки. Для трёх «Жнецов» логичнее было бы просто маневрировать возле «Примы» и беспокоить огнём станцию и её охранение. Однако нет. Они тупо перекрывали проходы к «Секунде», не обращая внимания на угрозу охвата и окружения. Неужели… они и вправду надеются захватить или уничтожить нашу вторую станцию всего пятью УБК? А угроза двойного вторжения через гиперпространство — всего лишь обманка?…
Подтверждение моим мыслям пришло спустя полминуты.
— Экселенц! «Дерзкий» на связи.
— Слушаю.
— Здесь лейтенант Чаус. Все три «Жнеца» сходят к орбите Тарса. Веду бой. Имею некритические повреждения. Потерян «жёлтый-4».
— Параметры схода «Жнецов».
На экране замельтешили цифры и буквы, по штурманской голограмме протянулся пунктир предполагаемой траектории вражеских УБК. Он завершался на геосинхроне между «Секундой» и «Примой». Иначе говоря, противник, кровь из носу, хотел перекрыть все подходы от «Примы» к «Секунде», даже самые долгие, в сторону, противоположную вращению Тарса.
— «Жёлтым» и «Дерзкому»! Продолжать бой. Не давать им выдерживать курс. Хотя бы минут пятнадцать. Вы поняли, лейтенант? Пятнадцать минут.
— Да, экселенц! Минут на пятнадцать нас хватит…
Я нервно почесал несуществующую бороду и дёрнул щекой.
Похоже, враги делали всё, чтобы мы поверили: их главная цель — «Тарс-секунда». Плевать, что у них за спиной два крыла наших истребителей, барражирующих в получасе подлёта. Пусть нападают, пусть прекращают поиск кротовых нор, которые могут появиться в любую секунду… Или это тоже обманка, и новых нор нет и не будет?..
— Экселенц! Срочный запрос по курсу 65–22. Кажется, это кто-то из наших.
— Давайте!
В динамиках что-то щёлкнуло, и через ворох помех прорезался голос, показавшийся мне смутно знакомым:
— Зелё… два… ный два… Повторя…лёный два… Отве…
— Включите очистку шумов! — рявкнул я на операторов.
На процедуру очистки сигнала ушло четыре секунды.
— Зелёный-два, это зелёный-два, — донеслось из динамиков. — Повторяю. Ответьте зелёному-два…
— Зелёный-два. Здесь барон Румий, — нагнулся я к микрофону, узнав абонента.
— Экселенц! Срочно! Корвет «Сметливый» и оба перехватчика уничтожены гравиударом с «Секунды». Все шлюзы на станции заблокированы. Системы ГРЭБ работают в режиме периферии с коридором по доку и верфи. Пять УБК противника типа «Жнец» атакуют вдоль коридора. Зелёный-один, три и четыре подбиты. Корвет «Ладный» держит оборону между верфью и доком. «Секунда» работает против нас, экселенц! Повторяю. «Секунда» работает против нас…
— Зелёный-два! Какие у вас повреждения?
— Отказ левого компенсатора, срыв силовой заслонки и полей искажения. Расход торпед полный. Рельсотрон — ноль. Заряд излучателя — четверть.
— Зелёный-два… Лу́джер, занимайте позицию с краю от «белых». Интервал — двести. В бой, по возможности, не вступать.
— Прощу прощения, экселенц, но я возвращаюсь. Дом Ансари знает свой долг.
Я мысленно сплюнул. Ох, уж эти аристократы-графья. Хлебом их не корми, дай только помереть красиво.
— Луджер! Если вы не уберётесь сейчас с директрисы огня, я уничтожу вас как вражеского пособника.
— Понял, экселенц. Выполняю…
Маленькая красная точка на голограмме медленно поползла вбок.
Вытерев пот со лба, я повернулся к ожидающим приказов штабным:
— Информацию на «Тарс-приму». Третьему и четвёртому крылу отставить патрулирование. Всем кораблям — атака!
— Есть, экселенц!
— «Аврора», курс 30–16, коридор верфь-«Секунда». Работаем вариант «два-четыре».
Сказал и положил ладони на сенсоры антиэлектропушки.
— Ну, всё, б…! Погнали наши городских…
Глава 11
Специально оборудованные под военные базы места на Мегадее отсутствовали. Планета, по сути, являлась одним большим заповедником с почти нетронутой цивилизацией флорой и фауной. Леса, степи, пустыни, горы, живописные морские пейзажи, достаточно мягкий климат. И население — всего около ста миллионов, живущих, в основном, в субтропической зоне в небольших городах и посёлках на берегу океана. Штормов здесь почти не бывало, вулканическая активность не отмечалась, и лишь проливные дожди в межсезонье (два раза в год по две-три недели) разнообразили жителям Мегадеи их размеренную и, чего уж греха таить, достаточно скучную жизнь.
