— А это зачем? — привычно спросил Рэм.
— На случай разгерметизации, — на автомате отозвался сержант Эрг и спохватился. — Разговорчики!
Длинные станционные коридоры привели маленькую группу в совсем небольшой ангарчик.
Рэм решил, что это ангар, потому что там были огромные «трубы» — шлюзовые входы-выходы для малых шлюпок.
Вот только в большом ангаре таких «труб» было всего две, а здесь — целых восемь.
А ещё в центре ангарчика парила невысоко над полом платформа — подкова огромного пульта и ложемент в центе этой подковы.
— Ну и старье, — поморщился сержант Эрг. И повернулся к рекрутам. — Щас издеваться над вами буду. Головидео смотрели, как на станцию напали таггеры, а она лупит по шлюпкам светочастотными?
Райские прихвостни неуверенно закивали.
Рэм молчал. Издевательств ему вчера в медцентре хватило. Может, будет возможность выбрать что-нибудь менее издевательское?
— Это — малый навигационный узел, — сообщил Эрг. — Дикое старьё. На любом крейсере у каждого кармана есть свой мини-ангар. Не привыкайте. И смотрите как следует — один раз показываю.
Он подошёл к одной из шлюзовых камер, хлопнул ладонью по мембране и вместо отверстия открылся люк.
— Это АОК, автономный огневой карман. Посадка универсальная, как в любой шлюпке. По сути, это и есть малая шлюпка, которая «летает» внутри станции по специальным туннелям. Она запитывается во время боя от корабельных реакторов и шарахнуть может со всей реакторной мощью. Стрелять вы, разумеется, никуда не будете. Попадания я защитаю тому, кто активирует огневую панель в течение трёх десятых секунды после моей команды: «Огонь». Управления пока не касаетесь. Шлюпка будет совершать маневры автоматически. Ваша задача отстреляться с указанной скоростью. Мой приказ за неимением у вас боевого чата будет идти через наушники. Всё. Сели, поехали. Полный цикл — восемь перемещений.
Рэм подошёл к одному из карманов. Шлёпнул по мембране, и автоматика подчинилась.
Ложемент маленькой шлюпки действительно оказался стандартным. Вернее, два ложемента. Памятуя про то, что стрельба — задача второго пилота, Рэм сел справа.
К ложементу он уже немного привык. Гелевое наполнение, то твердеющее, то становящееся воздушным, в зависимости от перегрузки, те же кислородные маски….
Рэм пристегнулся, перевёл ложемент в положение «полулёжа», так ему было удобнее. Провёл руками над пультом, как учил Касим.
Символы загорелись зелёным. Рэм уже запомнил десятка два и улыбнулся им, как старым знакомым.
Двигателей в кармане оказалось больше, чем в эльке. Добавились стартовые.
— Сейчас я активирую огневую панель, — раздался в наушниках голос сержанта Эрга.
Рэм угадал, — огневая панель и в самом деле была смещена вправо.
Наверное, ее можно было перетащить ближе ко второму ложементу, летали же многие в одиночку, но нужно было сначала узнать, как это сделать.
— Кто идиот, и сел слева, — голос сержанта Эрга стал ехидным, — сидите, это вам не очень пока помешает. Ваше дело вовремя коснуться символа: «Огонь».
Символ загорелся. Он был похож на куриную лапку в круге.
— Нашли?
— Так точно, — отозвался Рэм.
— Ну, хоть один сразу увидел то, что горит у него перед носом. Теперь все подняли руки и коснулись символа.
Рэм, зная уже, что дотрагиваться до панели не надо, чиркнул рукой снизу вверх в режиме активации.
— Опять один понял, — удовлетворённо сказал голос. — Дебилы. Проведите ладонью над сигналом от себя вверх. И сейчас не доходит? О!.. Подвесить ладонь над горящим знаком, двинуть руку от себя вверх. Вверх, рыбы с рогами! По моему сигналу — огонь! И так восемь раз подряд, один цикл! Потом остановка. Приготовились? Старт!
Шлюпка вздрогнула, люк закрылся, и Рэма понесло куда-то по внутренностям станции.
Глава 17
Сначала Рэму было страшно, что полёт неуправляемый, потом он сообразил — программа. И успокоился.
Руку он положил на подлокотник почти над символом, так было удобно.
— Огонь!
Рэм вскинул руку, и его понесло спиной вперёд.
Он сообразил, что неважно, в какую сторону повернуться лицом. Машина знает, куда стрелять, нужно только откликнуться на команду.
— Огонь!
— Огонь!
— Огонь!
Интервалы были разные, но Рэм уже приноровился к дыханию сержанта в наушниках.
Команды он не считал, это выбивало из ритма.
— Стоп! — выдохнул Эрг. — Криворукая обезьяна — это и есть человек! Все осознали? В третьем кармане — кто? Башку задрать и посмотреть свой номер!
Рэм поднял голову.
— Я в третьем.
— Я — это покойный император, Аарон Август? — ядовито поинтересовался сержант.
— Рэм Эффри Стоун.
— Вылазь и убирайся. Остальных буду гонять, пока не позеленеете. Или пока восемь раз подряд не отработаете нормально.
— Куда убираться? — растерялся Рэм.
— Куда хочешь. На сегодня свободен. Отдыхать иди.
Люк открылся. Рэм отстегнулся и вылез.
Платформа с Эргом парила где-то под потолком. Больше в ангарчике не было никого.
Оставалось идти отдыхать. Например, к техникам.
Рэм улыбнулся. Голова у него немного кружилась — карман двигался резко, с перегрузками. Сейчас райские олухи точно позеленеют…
Он вышел в коридор, сориентировался и пошёл в сторону малого ангара.
Идти в малый ангар через большой было долго, и Рэм решил срезать угол. Он уже немного представлял себе, как устроена станция.
Повернул раз, другой, вышел в широкий радиальный коридор. Такие лучами разбегались от центра станции.
— А ну иди сюда, мелкий! — окликнули его сзади.
У овальной железной двери стоял десантник. Он был без экипировки, а форменные комбинезоны у спецоновцев почти одинаковые, но рост и разворот плеч не давали усомниться — парень из прибывшей вчера бригады десантников.
На носу у него был косой шрам, отшлифованный слегка, но довольно заметный, короткие волосы стояли торчком, как щетина.
— Иди, постой тут десять минут! — приказал десантник.
— А что нужно делать? — растерялся Рэм.
Он не знал, что это за дверь. На ней был жидкокристаллический экран с цифрами и полосками. И полоски эти двигались.
— Просто стой смирно. Я отолью и вернусь, — напутствовал его десантник и быстро ушагал по коридору, свернув направо.
Рэм сверился с коммуникатором, где набросал по памяти план станции. В том направлении действительно был санузел.
Стал рассматривать дверь. Она была основательной. Даже слишком. Цифры постоянно менялись, а из разноцветных полос активно двигалась только жёлтая. Она то чуть поднималась, то опускалась ниже серединной отметки.
Что же это за дверь?
Пощупал — сталь, а не пластик. И стена в этом месте была стальная.
— А ты что тут делаешь?! — раздалось у него над ухом.
Пацан повернулся. Перед ним стоял начальник станции, которого дядя Серёжа и Астахов называли Марвином.
Крепкий хмурый мужик, которого Рэм видел только мельком. Станция была старенькая, начальник был постоянно в бегах — то летал на грунт, то к неведомому руководству, выпрашивая что-то.
— Что ты тут делаешь, я спрашиваю!
— Стою, — растерялся Рэм.
Он хотел сказать, что десантник попросил его подежурить возле дверей, но Марвин не дал рта открыть.
— Стоишь? — взревел он. — В реакторной зоне? Ты у нас кто? Диверсант? А дежурный где?
Рэм помотал головой:
— Я не…
Однако как собеседник он для начальника станции больше вообще не существовал.
Марвин стукнул согнутым пальцем по спецбраслету:
— Где дежурный реакторной зоны? Какая собака туда десант поставила? Почему — десант? Я тут никакого десанта не вижу! Я тут вижу какого-то левого щенка из рекрутов!
Он с раздражением поднял глаза и уставился на Рэма:
— Тебя кто сюда поставил?
И Рэм понял, что ставить «сюда» его было никак нельзя. Тем более десантнику.
