— Проезда нет… Господин полковник… По соседней улице… Через переулок… Здесь завалы большие, господин полковник…
Рядовой повторял звание Барклифа таким голосом, будто и не ожидал совсем встретить на улице офицера высокого звания. А тут ещё и сержант подошёл, со своего места понял, что человек в машине — какой-то чин, а оно никогда нелишне: попасть на глаза высокому начальству.
— Производим расчистку, господин полковник… Группа пленных в количестве тридцати человек, и мы, назначенные в сопровождение, — доложил сержант, вытя-нувшись перед полковником в постойке "смирно". Но тот отмахнулся с молчали-вым приказом "Вольно!", а сам спросил неожиданно:
— Среди ваших пленных, сержант, есть офицеры?
— Да что вы, господин полковник?! — Сержант засмеялся в ответ с заметным облег-чением. Видно, понял, что этот внешне жёсткий полковник с твёрдым лицом и не-улыбчивыми глазами на самом деле не так строг и придирчив. — Какие тут офицеры? Всех их проверяли… А здесь, так, вообще всякий сброд… Дезертиры… Те, кто разбежался после первой же атаки… — Джейк узнал этого сержанта ещё по голосу. Это его он видел в тот раз. Это он прохаживался тогда перед пленными, выискивая провинившегося. Значит, и лейтенант Барклиф должен быть среди тех, кто рылся сейчас метрах в двадцати, разбирая очередной завал.
Но его не было! Не маячила среди разношёрстной бригады работников широкая спина в когда-то не так давно белой майке.
Не дожидаясь разрешения, Джейк открыл дверцу машины, вылез, чувствуя на себе недоумевающий взгляд полковника Барклифа. Он хотел спросить о чём-то, но тут снова заговорил сержант:
— Хотя, знаете, господин полковник, был у нас сегодня один псих… Заявил, что он лейтенант… Да, с таким норовом, знаете… Как все ниобиане… Чуть что не так — и всё! Мир вдребезги!
— Где он? — Барклиф подался вперёд всем телом. Он был умным человеком, и, хоть Джейк ещё и слова не успел сказать, полковник и сам всё понял, понял, о ком речь. — Где он? — снова повторил свой вопрос. Смотрел на сержанта такими глазами, что тот невольно растерялся, опешил. Джейк понял, что — ещё секунда! — и Барклиф схва-тит сионийца за грудки, начнёт трясти, как делал это с ним там, в больнице. Поэто-му заговорил сам, пытаясь хоть немного снять напряжение возникшей паузы:
— Где он сейчас, этот лейтенант?
Сержант чуть губами двинул, будто ответить хотел, а сам смотрел на Джейка с непонятно откуда взявшимся ужасом.
Но не успел ничего сказать. Его перебила длинная автоматная очередь. Где-то совсем рядом. Громкая до боли в ушах в образовавшейся тишине. А за ней ещё одна — короткая, сухая, как в угонку. Как поставленная точка, как заключительный ак-корд.
— О Боже! — эти слова вырвались у Джейка вместе с выдохом, но он совсем, совсем не хотел их говорить. А потом перевёл глаза на Барклифа. Тот стоял к нему лицом, белый, как стерильный бинт, и на этом обескровленном лице жутко и страшно чер-нели своей пустотой огромные глаза. Такие же, как у сына.
Он первым бросился на звук. Молча, без звука! А Джейк сорвался следом. Но и ему не удалось догнать полковника.
Пустырь, образовавшийся после сноса какого-то дома, затянуло высокой травой, частично скрывшей оставшиеся развалины.
Кусок стены, помнившей ещё основателей города, а рядом большая воронка — след прокатившейся войны. Джейк замешкался на мгновение, оглядываясь по сто-ронам. Следы на примятой траве просматривались отчётливо. Ещё десяток шагов. Два солдата-сионийца обернулись на звук его осторожных шагов, молча отступили, пропуская вперёд.
Они наконец-то были вместе. Вместе! Отец и сын. После более чем тридцатилетней разлуки, непонятно кому нужной.
Джейк подошёл ещё чуть-чуть, поближе, но ведь понимал же, что помощь его больше не нужна. В момент этой встречи вообще никто посторонний не нужен. За спиной подоспевший сержант шёпотом ругал солдат, и один из них оправдывался виновато, с испугом:
— Да откуда мы знали?.. Вы же сами приказали… Да он ещё и дёрнулся как-то странно… Я думал, сбежать хочет… Приказ же был…
Их голоса раздражали Джейка, и он приблизился к Барклифу ещё на метр.
Полковник сидел на земле, баюкая своего сына. Прижимал его к груди, ласково поглаживая грязные всклокоченные волосы у виска. Почти беззвучно говорил что-то, никого больше перед собой не видя, и повторял всё:
— Дэйви… Дэйви…
Он звал своего сына так, как, наверное, звал его ещё совсем крошечного, когда укачивал перед сном.
Господи, ведь он же был ещё жив!
Джейк не мог ошибиться. Несмотря на то, что видел. Несмотря на смертельную, уже неживую бледность, делавшую лицо лейтенанта почти неузнаваемым. Несмотря на залитую кровью майку, выглядывающую из-под наброшенного на плечи кителя.
— Врача!!! Кто-нибудь вызовите врача!! — взгляд Джейка был в этот миг страшен — и сержант, а за ним и солдаты сорвались за помощью, не дожидаясь повторения приказа.
Сам Джейк опустился рядом с полковником на колени, осторожно взял руку лейтенанта в свою. Мог ли он помнить сейчас о причинённых когда-то оскорблениях и обиде? Всё это подевалось куда-то. Остались почему-то совсем другие воспомина-ния: как мать держала его за руки во время лёгких детских недомоганий. Сжимала его ладони в своих, горячих и сильных, несущих облегчение и покой. Как она по-вторяла, глядя в глаза:
— Держи, деточка, маму за руки крепче… Мамины руки силу дают…
Не мог он помнить, как А-лата делилась с ним своей силой, помнил лишь прикос-новения её заботливых, почти материнских ладоней.
Не знал он об этой способности ларинов: питать других своей силой, — но неосознанно, почти инстинктивно пытался сделать это.
Смог ли он помочь? Не мог он этого знать. Только ловил ускользающий, очень слабый пульс, и ни о чём другом больше не думал.
Остался таким же неподвижным, даже когда появились вокруг люди и машина с красным знакомым каждому крестом.
Их руки с трудом расцепил кто-то — Джейк не сопротивлялся. Не сопротивлялся он и помощи одного из врачей, когда ему помогли подняться на ноги, осторожно придерживая за плечи. Сам-то он еле стоял, ослабел вдруг неожиданно, и даже не понял, почему. Только ноги подкашивались, не держали тело.
Джейк проводил взглядом носилки, и тут наткнулся на взгляд полковника. Это был странный взгляд. Немой и кричащий одновременно. Джейк знал, что в жизни не забудет этих глаз и этого взгляда. А потом Барклиф отвернулся: кто-то спросил его в этот момент, указывая в сторону Джейка:
— Господин полковник, этот молодой человек с вами?
— Нет! Он случайно здесь оказался… Прохожий, наверное…